В землянке подрывников жили люди с очень несхожими биографиями, характерами, но роднила их одна общая для всех минеров черта: огромная любовь к своей работе, любовь какая-то самозабвенная и горделивая. Свое оружие, сначала молчаливо таящееся под рельсом, а потом вдруг с дымом и грохотом вздымающее тонны металла, минеры считали самым сильным и самым нужным на войне.
Если к подрывникам заглянет артиллерист, пулеметчик или конник, его тонкими обходными маневрами быстренько втянут в беседу о преимуществах различных видов боевой техники. И допустим, командир орудийного расчета даже не скажет, что артиллерия - бог войны, а лишь одобрительно отзовется о действиях авиации. Это немедленно вызовет у минеров иронические улыбки и пожимание плечами.
- Да, конечно, для переброски партизанам тола авиация может кое-что сделать, - снисходительно заметит Володя Павлов, или Митя Резуто, или еще кто-нибудь. - А вот уж бомбежки с воздуха ничего не стоят! Один перевод взрывчатки...
- То есть как это? Почему? - протестует гость.
- Сам считай! Для того чтобы повредить железнодорожный путь, авиации надо сбросить десятки бомб, израсходовать тонны горючего... Попасть в движущийся эшелон еще труднее. А минер как заложит под шпалу полпудика тола, так и нет у Гитлера эшелона.
- Авиация не только по дорогам бьет!
- Хорошо... Летают в тыл, ну, скажем, склады бомбить. Но ведь и тут миной сделаешь больше, чем десятью бомбами!
- Постой, постой. Но авиация и на фронте действует, передний край у противника обрабатывает!
Минер опять снисходительно улыбнется и скажет:
- Ты лучше прикинь, сколько нужно заходов, чтобы уничтожить зарывшийся в землю немецкий батальон! А вот мы, диверсанты, одной только миной можем этот батальон и до фронта не допустить... Да что там батальон! Вон Балицкий подорвал эшелон, в котором возвращались на фронт из отпуска восемьсот фашистских офицеров. Восемьсот! И только офицеров! Так ни один и не доехал... Сколько бы понадобилось артиллерии, авиации, снайперов - бери любой вид оружия! - чтобы всех этих офицеров положить?!
Конечно, в нашей диверсионной роте были не простачки и не наивные люди. Партизаны из этой отборной роты великолепно понимали необходимость взаимодействия на войне самой разнообразной боевой техники. В их преувеличениях, в непроизвольных порой передержках опять же звучала любовь к подрывному делу, гордость за свою принадлежность к семье минеров. Однако в определенных условиях мины действительно могут сделать очень многое. И то, что уже совершено на Волыни нашими подрывниками, оказалось бы не под силу целым эскадрильям бомбардировочной авиации.
Летом 1943 года в районе Ковеля партизаны преподнесли гитлеровцам крайне неприятный сюрприз. На всех железных дорогах, пересекающих эту крупную узловую станцию, начались крушения поездов, вызванные какими-то загадочными для оккупантов минами. Несколько эшелонов проходили через тот или другой участок благополучно, и вдруг под локомотивом очередного состава гремел взрыв. Фашисты ломали голову: почему подорвался лишь последний эшелон? Или партизаны успели заминировать участок после того, как его проскочили первые поезда? Но нет, охрана клялась, что к полотну никто не приближался.
Оккупанты не очень-то верили охранникам и нескольких из них расстреляли. Могу, однако, засвидетельствовать, что действительно никто из наших минеров перед самым крушением на полотно не выходил.
Повергала фашистов в уныние еще и другая особенность партизанских диверсий. Миновав без аварии какой-нибудь перегон, немецкий эшелон летел под откос на соседнем, а когда удавалось проскочить соседний, то уж обязательно подрывался на следующем. Причем взрывы опять происходили в таких местах, с которых усиленная охрана глаз не спускала. Если партизаны все же ухитрялись проникнуть на полотно, так почему же не оставалось ни малейших следов их работы? Этого немцы никак не могли понять.
Секрет заключался в том, что наше соединение начало применять на железных дорогах новую диверсионную технику: мины замедленного действия МЗД-5. Как и большинство других, эта мина приводилась в действие тяжестью проходившего над ней паровоза. Однако механизм МЗД-5 принимал боевую готовность и реагировал на тяжесть лишь через определенный, точно заданный срок - от нескольких часов до полутора месяцев.
Непонятные, заставляющие оккупантов ломать голову взрывы были подготовлены нами заранее, еще до того, как фашисты усилили охрану на дорогах.
Взрывы грохотали один за другим, с правильными интервалами, вызывая крушения то тут, то там, и в конечном итоге лишь немногие вражеские эшелоны достигали станций назначения. Партизаны тем временем могли и не выходить на уже заминированные участки.
Но вскоре вместо сработавших мин потребовалось ставить новые. Крушения должны продолжаться без перерыва. Ведь в нашу задачу входило не только побольше уничтожить вражеских эшелонов, но и практически "закрыть" Ковельский узел.
Существует математически четкая формула, выведенная из практики партизанской войны: охрана и оборона железных дорог прямо пропорциональна силе удара по ним. На Волыни мы лишний раз убедились в точности этой формулы.
Гитлеровцы в конце концов поняли, что партизаны применяют новый, более эффективный тип мин, которые ставятся мастерами своего дела. В ответ фашисты не ограничились количественным усилением охраны. Они непрерывно совершенствовали и сами методы надзора за железнодорожным полотном. Однако на любую хитрость, на любые меры противника мы находили ответ. Вокруг МЗД-5 завязалась своеобразная война умов. Вот тогда-то землянка нашей подрывной роты и превратилась в лабораторию ищущей мысли, в центр дискуссий, предложений, опытов.
Немецкие патрули начали осматривать колею через каждые два часа. Тогда наши хлопцы стали минировать полотно в интервалах между появлениями патрулей.
Фашисты устраивали засады на различных участках дорог. Партизанские дозоры, несущие круглосуточное дежурство на высоких деревьях, замечали, где эти засады располагаются.
Фашисты расставляли через каждый километр "стукачей", которые ударами камня о рельс должны были сигнализировать по цепочке о выходе на дорогу минеров. Но "стукачи" были из местных жителей. В одних случаях они умышленно не замечали партизан, в других - партизанам приходилось на время убирать их с дороги.
Для того чтобы обнаружить тщательно замаскированное место минирования, немцы прогоняли по пути дрезину с волочившимися за ней и оставляющими след цепями. Где к утру след окажется прерванным, там и надо искать мину. Партизаны научились не только восстанавливать прерванные желобки от цепей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110