Ведь гитлеровцы даже не рассматривают ее как самостоятельную страну, изгоняют из обихода само слово "Польша". Лишь на самые низшие административные должности - сельских и волостных старост - допускают поляков. И не всех допускают! Ставят только явных немецких прислужников, покорных исполнителей распоряжений свыше. А там, повыше - в повитах-уездах, в округах-воеводствах, - вся власть принадлежит только оккупантам. Возглавляет германскую администрацию генерал-губернатор Ганс Франк, личность подлая и мрачная, вроде Эриха Коха, рейхскомиссара Украины.
В каждом городе стоят немецкие гарнизоны. В селах - полиция, жандармерия. Комендантский час начинается в семь вечера. Свободно передвигаться поляки имеют право лишь в пределах своего уезда. За малейшее нарушение введенных оккупантами порядков - штраф, тюрьма. Все, что рассказывали Ковалев и Письменный о лагерях уничтожения, подтвердилось, все правда, но в Польше есть еще десятки обычных концлагерей и для военнопленных, и для гражданских лиц.
Скажу немного об экономическом положении в деревне. Конечно, не только помещики, но и кулаки, имеющие по пятидесяти и больше моргов земли, по нескольку лошадей, живут неплохо. Но таких мало! У подавляющего большинства крестьян земельные наделы не превышают двух моргов. А ведь два морга - это чуть побольше одного нашего гектара! Много ли с него возьмешь? Далеко не все имеют хотя бы одну лошаденку. Нищета страшная! Еще хуже живут рабочие фольварков - имений, то есть помещичьи батраки.
Оккупанты выкачивают из Польши огромное количество продовольствия. Среднее крестьянское хозяйство обязано сдавать в год тридцать пять - сорок пудов хлеба, мясо и жиры фактически отбираются все. Фашисты дело поставили так, что крестьянин не имеет права распорядиться даже собственной курицей!
Бывали мы в крестьянских домах. Идешь через двор, видишь - и куры бегают, и пара-другая гусей имеется, поросенок возле сарая трется, коза гуляет. А хозяин перехватывает наш взгляд, качает грустно головой и говорит: "Бирка! Бирка! Вшистским герман бирку дае!" - "Что за бирка?" интересуемся. Оказывается, немцы взяли у крестьян на строгий учет весь скот, всю птицу, понавешали им бирок с номерами. Ни продать свое добро, ни воспользоваться им для собственного пропитания крестьянин не имеет права. Расти и сдавай немцам! А выполнишь все поставки, получишь карточку, по которой продадут тебе керосин, иголки, водку, больше ничего!
Но польские мужички тоже не дураки. Теперь они сами приглашают партизан забирать у них свиней и овец "с половины".
- Как это "с половины"? - раздался чей-то недоумевающий голос.
- Да очень просто! - улыбнулся Радайкин. - Зарежет крестьянин две овцы, мясо одной отдаст партизанам, другую тушку спрячет для себя, но при этом просит партизан инсценировать налет на его хозяйство... Ну, будто скот у него отобрали! В результате и сам мужичок хоть тайком, но ест изредка мясо, и партизанам помог, да и перед фашистами он может оправдаться: дескать, овец у него люди из лесу конфисковали. Но о партизанах я скажу позже. Сейчас только к слову!
Народ в Польше измучен бесконечными наборами рабочей силы. Узнав об очередном наборе, население нередко разбегается по лесам. И в школы кое-где перестали детей пускать. Ведь что еще гитлеровцы вытворяют! Являются в школу, берут ребят постарше прямо из класса - да и в вагон, отправляют на работы в Германию. И не только на работу берут. Вот совсем недавно, в декабре, насильно увезли куда-то из города Парчева учеников пятого класса гимназии, чтобы использовать их донорами. Видите, дошли до того, что буквально сосут из поляков кровь!
Все мы внимательно слушали Василия Радайкина. Мне нравился его доклад. Чувствовалось, что ко всем явлениям, с которыми столкнулся этот офицер, он подошел не только как разведчик, но и с мерками, взглядами советского человека и коммуниста. Обрисовав нам обстановку в Польше, сделав это подчас очень яркими, сочными мазками, Радайкин перешел к рассказу о польских партизанах:
- Вспомните, товарищи, наши партизанские отряды в сорок первом году, в начале сорок второго, когда они только становились на ноги. Они были еще малочисленны, слабы, тогда разгром каждого полицейского участка мы считали большой победой. Под нажимом карательных экспедиций противника нам порой приходилось оставлять свои районы, перекочевывать в соседние. Вот примерно такое же положение сейчас у партизан Польши. И попали мы в Люблинское воеводство как раз в самый неблагоприятный момент. В конце ноября оккупанты не без помощи эндеков основательно прочесали леса вместе с ближайшими к ним селами и хуторами.
Партизан изрядно потрепали. Часть отрядов распалась, часть отступила за пределы воеводства. Руководители некоторых распавшихся отрядов ушли в глубокое подполье. Был вынужден скрыться и товарищ Метек. Действующих отрядов Гвардии людовой на территории Люблинщины, в сущности, не осталось. Время от времени давали о себе знать лишь выпадовцы... Но, виноват, я не успел еще рассказать, кто они такие!
Наряду с партизанскими отрядами Гвардия людова располагает мелкими группами так называемых выпадовцев. Это не совсем обычные партизаны. Они никуда из своей деревни не уходят, живут дома, занимаются хозяйством, но имеют оружие. Время от времени они делают вылазки против оккупантов, по-польски - "выпады", отсюда и название - выпадовцы. Конечно, большие дела им не под силу. Что же им удается? Уничтожить где-нибудь жандармский пост или патруль, поджечь одиночную немецкую машину, разгромить склад с продовольствием. В общем, с нашей точки зрения, это довольно пассивные методы партизанской борьбы - хотя бы уже потому, что "выпады" производятся не часто. Однако есть немало случаев, когда выпадовцы становятся затем партизанами, уходят в отряды.
Выпадовцев не следует путать с участниками "Батальонов хлопских", БХ. Эти батальоны всего лишь отряды сельской самообороны, созданные при участии эндеков. Но уже сами участники БХ начинают понимать, что на оборонительных позициях сейчас стоять нельзя. Многие из них переходят в Гвардию людову для активной борьбы за свободу Польши.
По словам Радайкина, есть все основания полагать, что в ближайшее время ушедшие на север польские партизанские отряды смогут вернуться на Люблинщину, а распавшиеся будут восстановлены. Так в один голос утверждали работники ППР, с которыми нашим разведчикам пришлось встречаться. Скоро на оккупантов снова обрушатся партизанские удары. Люблинский округ Гвардии людовой еще недавно действовал неплохо. Одним из наиболее активных был здесь русский отряд, но Ковалеву после возвращения за Буг не удалось разыскать всех своих людей.
- Связать нас с Метеком взялся Кирпичный, - продолжал Радайкин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110