– Я столько раз обманывал их надежды. Обещал, что защищу их, но они все равно умирали.
Его слова показались Ребекке вздором.
– Чьи надежды ты обманывал, Слейтер? – тихо спросила она.
И в ответ услышала полные горечи слова.
– Эндрю, Томми. Всех тех, кто был со мной в Андерсонвилле.
– Ты сидел в Андерсонвилле?
Слейтер кивнул, и в его глазах возникло какое-то пустое и безрадостное выражение.
– Я говорил им, что нужно держаться. Обещал, что армия Союза скоро всех нас освободит. Некоторые из них хотели сбежать, но я убедил их в том, что лучше подождать. – Губы его изогнулись в кривой усмешке. – Десять месяцев. Десять месяцев ада, прежде чем нас освободили. Только некоторые из нас выжили. Но мы больше походили на мертвых, чем на живых.
Ребекка отвела глаза, вспомнив заметки в газетах о том, что происходило в тюрьме Андерсонвилль. Она видела фотографии изможденных людей, с трудом державшихся на ногах. Ребекка прижала ко рту ладонь, представив Слейтера на месте одного из заключенных.
Она почувствовала, как Слейтер пошевелился. А потом его рука обвилась вокруг ее талии, прижимая к себе.
– Прости. Я не должен был тебе этого рассказывать, – прошептал он.
Прогнав ужасные картины, нарисованные воображением, Ребекка постаралась взять себя в руки. Бремя вины, которое нес Слейтер, было и без того слишком тяжелым. Он не должен жалеть о том, что открылся ей. Ведь Ребекка была уверена, что он никогда никому ничего не рассказывал. Она подняла голову и посмотрела в его беспокойные голубые глаза.
– Я рада, что ты мне все рассказал. – Ребекка попыталась улыбнуться. – Возможно, теперь я смогу лучше тебя понять.
Уголки губ Слейтера дрогнули.
– Я не жду, что произойдет чудо.
На этот раз улыбка Ребекки была настоящей. Взгляды молодых людей пересеклись, и Ребекка ощутила, как что-то изменилось. Почти незаметно, но все же изменилось Ноздри Слейтера дрогнули, а его глаза из голубых стали почти черными. Ребекка отчетливо помнила голод его поцелуя, и ее сердцебиение участилось. Мгновение – и их губы почти соприкоснулись.
Голоса, доносящиеся сверху, разрушили чары, и молодые люди отстранились друг от друга. Ребекка с трудом удержалась от желания прижать руку к груди, чтобы унять сердцебиение.
Слейтер встретил доктора у подножия лестницы.
– Как она?
Доктор устало потер лоб.
– Она молода и относительно здорова. С ней все будет в порядке, если в рану не попала инфекция.
Ребекка присоединилась к мужчинам.
– Что мы можем сделать?
– Я сказал вашему пианисту, что нужно менять повязку дважды в день в течение последующих двух дней. А когда она будет просыпаться, ее необходимо поить водой. Она потеряла много крови, и теперь ей требуется чаще пить.
– Спасибо, док. Пришлите счет мне, – сказал Слейтер и проводил седовласого доктора до дверей.
– Я навещу ее, – сказала Ребекка и пошла наверх. Слейтер проводил ее, положив руку на талию.
Девушка тихонько постучала в дверь комнаты Джорджии и вошла. Возле кровати сидел Саймон, крепко сцепив свои большие черные руки, словно молился. Возможно, так оно и было.
– Мы только что разговаривали с доктором, – сказал Слейтер. – Он считает, что у нее есть все шансы выздороветь.
Саймон кивнул.
– Мне он сказал то же самое, но я еще не видел, чтобы Джорджия была такой тихой.
Ребекка положила руку на мощное плечо Саймона.
– Я могу посидеть с ней ночью.
Саймон хотел отказаться, но потом кивнул.
– Хорошо. Но если что-то изменится, позовите меня.
– Я сам за тобой приду, – пообещал Слейтер. – Отдохни немного. Мне потребуется твоя помощь, чтобы привести «Подвязку» в порядок.
– Мистеру Карни стало бы плохо, если бы он увидел сейчас свое заведение, – печально заметил Саймон.
– Но еще хуже ему стало бы от того, что Джорджия ранена, – произнес Слейтер. – Ступай, Саймон. С Джорджией побудет Ребекка.
– Ребекка?
Девушка улыбнулась.
– Считайте, мисс Глори – мое сценическое имя.
Ничто не могло прогнать тревогу Саймона, и все же он улыбнулся. Потом поднялся со стула, еще раз посмотрел на Джорджию, кивнул Ребекке и Слейтеру.
После того как Саймон ушел, Слейтер повернулся к Ребекке. Он протянул руку и погладил девушку по щеке. Ей хотелось отдаться этому прикосновению, но между ними стоял ее муж.
Слейтер показал Ребекке на ее руку, почерневшую от гари.
– Умойся, а потом надень что-нибудь теплое. Я побуду с Джорджией, пока ты не вернешься.
Обеспокоенная, Ребекка сделала, как ее просили. Она отмыла лицо, надела одежду, которую носила днем, и набросила на плечи шаль. Без стекол ночью в салуне будет довольно холодно. Когда Ребекка вернулась в комнату Джорджии, Слейтер положил на горящий от жара лоб девушки смоченное в холодной воде полотенце. Ребекка не могла представить, чтобы Бенджамин делал что-то подобное, пусть даже для собственной жены.
Прогнав грустные воспоминания, Ребекка поменялась со Слейтером местами.
– Позови меня, если Джорджии станет хуже или тебе что нибудь понадобится, – сказал Слейтер. – Я буду внизу.
Он уже собрался уходить, когда Ребекка взяла его за руку.
– Ты не железный, Слейтер, отдохни немного. Ведь сам очень устал.
Он покачал головой.
– Я не засну. Пойду приводить в порядок зал.
– А что, если он придет?
Ребекке не нужно было объяснять, кого она имела в виду.
– Нет. Они потянут время в надежде запугать меня еще больше. – Губы его тронула беззащитная улыбка. – Только прошли те времена, когда меня можно было напугать до смерти.
– Ты им заплатишь?
Слейтер посмотрел на Джорджию.
– Я не хочу, чтобы еще кто-нибудь пострадал.
Ребекка не считала, что уступать вымогателям правильно, и все же была рада услышать именно такой ответ.
Тусклый свет лампы отражался в глазах Слейтера, делая их серебристыми. Он открыл рот, словно хотел что-то сказать, но промолчал. И вышел из комнаты, так и не нарушив неловкой паузы.
Ребекка вздрогнула, хотя вовсе не замерзла. Тишину в комнате нарушали лишь ровное дыхание и вскрики Джорджии. Ребекку стали одолевать сомнения. Что привело ее в этот маленький городок на самой границе штата? В своем ли она уме? И все же она не могла не оценить вновь обретенных друзей. А Слейтер Форрестер? Он пробудил в ней какие-то не изведанные ранее чувства, заставил по-новому взглянуть на жизнь.
Но, несмотря на все это, Ребекка не могла забыть о своей самой горькой потере – о Дэниеле. Сегодня она поняла, что ее новая жизнь сопряжена с опасностью, и если она умрет здесь, то не сможет выполнить своего обещания, и Дэниел никогда не узнает ни отца, ни матери.
Ребекка взяла холодную, безвольную руку Джорджии в свою и начала рассказывать ей о своем сыне, о том, что ей скорее всего придется уехать, чтобы продолжить поиски Бенджамина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77