... куколь по полю... (ой,
растворись или отворись?), отворись... черным пламенем... белым именем...
БЫТЬ ПО-МОЕМУ!
И словно бы только освещение в зале чуточку изменилось... и больше ничего. Нет
же! Еще как изменилось!
Эйфорический морок соскочил с Лехи, но не весь, - и не исчез без следа, а
развернулся окрестѓ, захватив все здание, включая полуоткрытые террасы наверху и
трактир 'Малинка', который был типа филиал по отношению к 'Денежкам медовым' и
имел отдельный вход с противоположной стороны здания.
Леха постиг! О, да, он все еще под остатками этого подлого воздействия, но они
уже не властѓны над ним, они как легчайшая тюлевая занавесочка между ним и
скучными суетливыми буднями: дунь - и исчезнет! Леха дунул, веселое мерцание
осталось на месте, а изо рта длиннющей гирляндой выскочили хохочущие мыльные
пузыри. Хохот и радостный визг вокруг подтвердили: морок стал всеобщим. Пляшущие
соседи протягивали руки, тыкали пальцами - в пять секунд от пузырей и следа не
осталось.
- Прикольно, пиплы? - вскричал Леха, рот до ушей, руки воздеты над толпой, как
у проповедника... - И опять изо рта вырвалась колонна ярко-прозрачных пузырей...
Леху это даже слегка достало: он повел рукой у самого рта, оборвав - ухватил
гирлянду за кончик и отбросил в сторону. Пузырьки с веселым щебетом разлетелись
в разные стороны и попрятались среди танцующих. Что это у него на руке? А, с
саѓдины на костяшках... Леха уверенно дунул, словно бы ему не впервой, струя
холодѓного зеленого пламени охватила на секунду кулак и предплечье... Вы
здоровы, юноша... Вот чудеса!
- Прикольно!.. Круто!.. Давай, Змей Горыныч!.. Ура!.. Здорово!..
- Все это - ваше теперь!!!..
А где мой сок? И вообще у меня рот, а не пиротехническая лавка.
И пузыри послушались Леху, перестали вылетать из его рта, но зато над всем
залом вспыхнул необычайный фейерверк...
Люди смеялись, орали несусветное, мычали, и каждый звук рождал... нет, не
пузыри, как у Лехи, но мелкие яркие летучие объекты, в которых можно было
опознать шарики, буковки, особенно 'о', 'я' и 'у', звездочки, цветочки, циферки,
октаэдры, конфетти...
Стол был уже просто стол, а не вертлявая спина с горбом на неуверенных
ножках... Музыканты на сцене безумствовали со всеми вместе, им было не до
инструментов, но никто и не замечал отсутствия музыки... И отсутствия не было...
Все было музыкой в этом зале (как, вероятно, повсюду в клубе) - смех, воздух,
табачный сумрак. Люди прыгали, танцевали, и каждый попадал в такт своим
ощущениям...
Литровая коробка опустела. Что это так стесняет... Дубинка. А вот мы тебя
модернизируем... Один хлопок ладонью по карману - и дубинка сплющилась в мягкий
листок. Леха хохотнул вдруг, подпрыгнул и замер в воздухе на полсекунды дольше
положенного... Во - нагородил огород!.. Леха мысленно проговорил заклинание,
понял, что ошибся словом, и невероятно возросшим чутьем определил последствия
ошибки: все словили его 'торч', а он сам...
А он сам находится под воздействием ровно в той мере, чтобы понимать
настроения околдованных, не больше.
Кроме того, его заклинания дали мороку реальность в пределах замкнутого
пространства, то есть оживили глюки. Грезы наяву.
Кроме того, они, искаженные и подморочные, разбудили Лехины колдовские силы.
Ненадолго, до утра, вероятно, и в том же пространстве (по крайней мере, Леха не
чувствовал эту силу неотъемлемой частью себя самого - как руку, скажем, или как
гортань, - скорее как перчатки на руках).
Кроме того, Леха подцепил 'пошуть'.
Ум его, словно бы в компенсацию от перенесенного
замешательства-помешательства, резал события точно и остро: да, ему хочется
'балаганить' и чудить, но он реально осознает искусственность, 'интервентность'
этих хотений. Он трезв, но на эмоциональном уровне не шибко-то адеѓкватен.
Пошуть. Бабушка успела ему нарассказать всякое разное, что к добру, а больше к
худу встречается на колдовском пути. Часто, во время ошибок в колдовстве (а
может, и в волшебстве, кто знает?), особенно если колдующий неопытен или дряхл
либо нечисть невысокого полета, на него нападает так называемая 'пошуть',
колдовская 'измена': соблазн шалить, шутить, озоровать, проказничать колдовскими
же приемами. Чаще всего именно из-за этого 'попавший' обнаруживает себя перед
людьми, перед вражеской нечистью. Чем ниже ранг колдующего - тем больше власти
имеет над ним пошуть. Чем круче, чем сильнее колдун, тем легче ему держать
пошуть под контролем своего ума. В этом смысле, как бабушка рассказывала, в
деревне Черной местные долго и неодноѓкратно ошибались на свою голову в сторону
дяди Пети, который, по крайней мере внешне, словно бы не просыхая под пошутью
ходил, - в оценке его сил и здоровья ошибались. Дядя Петя, его отец, был
пришлый, не коренной, при Елизавете Петровне Романовой объявился в Черной да так
там и застрял... Местным никак не выковырнуть его оттуда было, а позже и
притерпелись...
Пошуть - так пошуть. Леха оттолкнулся, плавным и сильным кувырком подлетел
прямо к сцене. О! О, наконец-то я умею наяву! Леха сразу же узнал ощущение
полета, он столько раз испытывал это счастье во сне и столько же раз
разочарованно просыпался. Нет уж, теперь, но не сейчас, конечно, попозже - но он
вдоволь налетается. И и-их-ха-а!!! Есть такое мягкое слово: блаженство!
'Я - музыкант!' - Торжествующий голос его накрыл на мгновение все остальные
звуки, проросшие в зале. С ним никто не спорил, напротив - приветственно
замахали руками, затрясли улыбками, осыпали фонтанами летучих сверкающих слов:
- Играй! Ура! Играй нам! Йо-о-о!
- Хорошо, сыграю! Я - Леха!
- Вау!.. Леха!.. Ваяй!.. Пой!.. Жми, Леха!..
Ну дурачок... Ой, дурачок... Что же я делаю, на каком, интересно, инструменте
я музыкант?
Леха огляделся смущенно. А, все одно пропадать в позоре, закошу под Бенни
Гудмена! 'Как тебя... эй, кларнет, ну-ка, цыпа-цып сюда! Гули-гули-гули...' -
Леха выставил руку по направлению к стойке, над которой были укреплены футляры с
настоящими музыкальными инструментами, засучил тремя пальцами...
Кларнет курлыкнул неуверенно, заерзал в футляре - крепления лопнули - и черной
с серебром змейкой мелькнул, резко ударился в Лехины пальцы, но Леха успел
подхватить его, не дал благородному инструменту упасть в грязь лицом...
Н-нуте-с, и куда прикажете вас целовать, млстивый гсдарь?
Леха набрал полную грудь густого темного воздуха, нажал наугад на
кнопки-рычажки и дунул что есть мочи: какой странный звук - сильный, звонкий,
чистый! Похожий на ощущение полета! Но это еще не музыка... Звук висел над
потолком и, вырвавшись наконец после многолетнего заточения на свободу, не хотел
исчезать, возвращаться в опостылевшее узилище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
растворись или отворись?), отворись... черным пламенем... белым именем...
БЫТЬ ПО-МОЕМУ!
И словно бы только освещение в зале чуточку изменилось... и больше ничего. Нет
же! Еще как изменилось!
Эйфорический морок соскочил с Лехи, но не весь, - и не исчез без следа, а
развернулся окрестѓ, захватив все здание, включая полуоткрытые террасы наверху и
трактир 'Малинка', который был типа филиал по отношению к 'Денежкам медовым' и
имел отдельный вход с противоположной стороны здания.
Леха постиг! О, да, он все еще под остатками этого подлого воздействия, но они
уже не властѓны над ним, они как легчайшая тюлевая занавесочка между ним и
скучными суетливыми буднями: дунь - и исчезнет! Леха дунул, веселое мерцание
осталось на месте, а изо рта длиннющей гирляндой выскочили хохочущие мыльные
пузыри. Хохот и радостный визг вокруг подтвердили: морок стал всеобщим. Пляшущие
соседи протягивали руки, тыкали пальцами - в пять секунд от пузырей и следа не
осталось.
- Прикольно, пиплы? - вскричал Леха, рот до ушей, руки воздеты над толпой, как
у проповедника... - И опять изо рта вырвалась колонна ярко-прозрачных пузырей...
Леху это даже слегка достало: он повел рукой у самого рта, оборвав - ухватил
гирлянду за кончик и отбросил в сторону. Пузырьки с веселым щебетом разлетелись
в разные стороны и попрятались среди танцующих. Что это у него на руке? А, с
саѓдины на костяшках... Леха уверенно дунул, словно бы ему не впервой, струя
холодѓного зеленого пламени охватила на секунду кулак и предплечье... Вы
здоровы, юноша... Вот чудеса!
- Прикольно!.. Круто!.. Давай, Змей Горыныч!.. Ура!.. Здорово!..
- Все это - ваше теперь!!!..
А где мой сок? И вообще у меня рот, а не пиротехническая лавка.
И пузыри послушались Леху, перестали вылетать из его рта, но зато над всем
залом вспыхнул необычайный фейерверк...
Люди смеялись, орали несусветное, мычали, и каждый звук рождал... нет, не
пузыри, как у Лехи, но мелкие яркие летучие объекты, в которых можно было
опознать шарики, буковки, особенно 'о', 'я' и 'у', звездочки, цветочки, циферки,
октаэдры, конфетти...
Стол был уже просто стол, а не вертлявая спина с горбом на неуверенных
ножках... Музыканты на сцене безумствовали со всеми вместе, им было не до
инструментов, но никто и не замечал отсутствия музыки... И отсутствия не было...
Все было музыкой в этом зале (как, вероятно, повсюду в клубе) - смех, воздух,
табачный сумрак. Люди прыгали, танцевали, и каждый попадал в такт своим
ощущениям...
Литровая коробка опустела. Что это так стесняет... Дубинка. А вот мы тебя
модернизируем... Один хлопок ладонью по карману - и дубинка сплющилась в мягкий
листок. Леха хохотнул вдруг, подпрыгнул и замер в воздухе на полсекунды дольше
положенного... Во - нагородил огород!.. Леха мысленно проговорил заклинание,
понял, что ошибся словом, и невероятно возросшим чутьем определил последствия
ошибки: все словили его 'торч', а он сам...
А он сам находится под воздействием ровно в той мере, чтобы понимать
настроения околдованных, не больше.
Кроме того, его заклинания дали мороку реальность в пределах замкнутого
пространства, то есть оживили глюки. Грезы наяву.
Кроме того, они, искаженные и подморочные, разбудили Лехины колдовские силы.
Ненадолго, до утра, вероятно, и в том же пространстве (по крайней мере, Леха не
чувствовал эту силу неотъемлемой частью себя самого - как руку, скажем, или как
гортань, - скорее как перчатки на руках).
Кроме того, Леха подцепил 'пошуть'.
Ум его, словно бы в компенсацию от перенесенного
замешательства-помешательства, резал события точно и остро: да, ему хочется
'балаганить' и чудить, но он реально осознает искусственность, 'интервентность'
этих хотений. Он трезв, но на эмоциональном уровне не шибко-то адеѓкватен.
Пошуть. Бабушка успела ему нарассказать всякое разное, что к добру, а больше к
худу встречается на колдовском пути. Часто, во время ошибок в колдовстве (а
может, и в волшебстве, кто знает?), особенно если колдующий неопытен или дряхл
либо нечисть невысокого полета, на него нападает так называемая 'пошуть',
колдовская 'измена': соблазн шалить, шутить, озоровать, проказничать колдовскими
же приемами. Чаще всего именно из-за этого 'попавший' обнаруживает себя перед
людьми, перед вражеской нечистью. Чем ниже ранг колдующего - тем больше власти
имеет над ним пошуть. Чем круче, чем сильнее колдун, тем легче ему держать
пошуть под контролем своего ума. В этом смысле, как бабушка рассказывала, в
деревне Черной местные долго и неодноѓкратно ошибались на свою голову в сторону
дяди Пети, который, по крайней мере внешне, словно бы не просыхая под пошутью
ходил, - в оценке его сил и здоровья ошибались. Дядя Петя, его отец, был
пришлый, не коренной, при Елизавете Петровне Романовой объявился в Черной да так
там и застрял... Местным никак не выковырнуть его оттуда было, а позже и
притерпелись...
Пошуть - так пошуть. Леха оттолкнулся, плавным и сильным кувырком подлетел
прямо к сцене. О! О, наконец-то я умею наяву! Леха сразу же узнал ощущение
полета, он столько раз испытывал это счастье во сне и столько же раз
разочарованно просыпался. Нет уж, теперь, но не сейчас, конечно, попозже - но он
вдоволь налетается. И и-их-ха-а!!! Есть такое мягкое слово: блаженство!
'Я - музыкант!' - Торжествующий голос его накрыл на мгновение все остальные
звуки, проросшие в зале. С ним никто не спорил, напротив - приветственно
замахали руками, затрясли улыбками, осыпали фонтанами летучих сверкающих слов:
- Играй! Ура! Играй нам! Йо-о-о!
- Хорошо, сыграю! Я - Леха!
- Вау!.. Леха!.. Ваяй!.. Пой!.. Жми, Леха!..
Ну дурачок... Ой, дурачок... Что же я делаю, на каком, интересно, инструменте
я музыкант?
Леха огляделся смущенно. А, все одно пропадать в позоре, закошу под Бенни
Гудмена! 'Как тебя... эй, кларнет, ну-ка, цыпа-цып сюда! Гули-гули-гули...' -
Леха выставил руку по направлению к стойке, над которой были укреплены футляры с
настоящими музыкальными инструментами, засучил тремя пальцами...
Кларнет курлыкнул неуверенно, заерзал в футляре - крепления лопнули - и черной
с серебром змейкой мелькнул, резко ударился в Лехины пальцы, но Леха успел
подхватить его, не дал благородному инструменту упасть в грязь лицом...
Н-нуте-с, и куда прикажете вас целовать, млстивый гсдарь?
Леха набрал полную грудь густого темного воздуха, нажал наугад на
кнопки-рычажки и дунул что есть мочи: какой странный звук - сильный, звонкий,
чистый! Похожий на ощущение полета! Но это еще не музыка... Звук висел над
потолком и, вырвавшись наконец после многолетнего заточения на свободу, не хотел
исчезать, возвращаться в опостылевшее узилище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92