— Они и здесь не слишком густо растут, сэр. Может быть, поэтому Джордж и ушел — ему было нечего делать.
— Жаль. Тратить такой интеллект на то, чтобы повышать упитанность и без того тучных амстердамцев. Он может быть нам полезен. Можно, как ты уже говорил, нанять его временно. Можно привлечь его при чрезвычайных обстоятельствах.
— Да, сэр. Я подумал, что нам нужно кого-нибудь привлечь в комитет, для кворума.
— В амстердамской полиции только один комитет, и кворум там есть, потому что в него вхожу я. Если ты считаешь, что он может быть нам полезен, просто спроси меня. Нет, не трудись спрашивать сейчас. Я голоден.
— Джордж обычно подает закуски. Возможно, он решил, что это не срочно, — Ван Эффен оглядел плотную фигуру де Граафа. — Да... Избыточные калории. Но все же... — Он встал, открыл деревянную дверцу буфета, за которой оказался холодильник, и сообщил:
— Полукопченый лосось. Копченая форель. Ветчина с гор. Сыры гауда, эдам, немного того и сего.
— Нет предела весу, который можно набрать, мой мальчик.
Чуть позже, слегка утолив голод, полковник поинтересовался:
— Если ты слишком занят или просто боишься сопровождать меня в Тексел, то позволь спросить, чем ты намерен заняться?
— Это зависит от того, что мне удастся узнать от Аннемари и от Васко. Если вообще удастся что-то узнать. В противном случае я поеду в Тексел и постараюсь заняться тем, что не удалось бедному Джорджу, — постараюсь смешаться с кракерами в пригородном парке.
— Ты! Да ты сошел с ума! Это же кракеры! Через две минуты после твоего появления там все умолкнут навсегда.
— Я там не раз бывал, и немых там никогда не было. Я же не одеваю туда полосатый в елочку костюм, в котором вы меня видели. Форму тоже не одеваю. Там У меня другая форма — форма кракеров. Мне кажется, мы с вами прежде не обсуждали мой гардероб. — Ван Эффен отпил еще немного джину. — У меня есть куртка из моржовой кожи с многочисленными кисточками и
шляпа из енота, с волчьими хвостами сзади. Выглядит потрясающе, ей Богу!
Де Грааф закрыл глаза, крепко зажмурил их и снова открыл.
— Брюки у меня тоже из кожи, только не знаю, из какой. На них по бокам сделана такая же кожаная бахрома. И мокасины, конечно. Тут у меня промашка вышла. Я имею в виду мокасины. Они текут. Потом волосы и усы я перекрашиваю. Они становятся светлыми" хотя и не платиновыми, потому что это привлекало бы слишком много внимания.
— А твой костюм его не привлекает?
— Краска такая, что любую грозу выдержит. Приходится использовать специальный растворитель, чтобы ее смыть. Очень болезненная процедура. К тому же на правой руке я ношу полдюжины колец из чистой меди.
— На той, которой ты дерешься?
— Для кракеров я гринписовец, выступаю против атомных станций, борюсь за окружающую cpeду. Кроме того, у меня еще есть многоцветные бусы, две нитки, и серьга. Только одна. Две — это уже не модно.
— Я должен когда-нибудь это увидеть.
— Я могу достать вам такой костюм, если хотите.
Де Грааф снова закрыл глаза. Появление Джорджа избавило его от ответа. Великан подал гостям обед. Фирменное блюдо и открытая бутылка «Шато Латур» были поданы очень торжественно. Джордж удалился. Еда была простой. Брюссельская капуста, свернутое рулетиками мясо со специями, яблоки, нарезанные дольками. Но, как и обещал Джордж, все это было великолепно приготовлено. Как всегда в Амстердаме, еды было достаточно на четверых. Как и обещал хозяин, вино было превосходным.
Едва они закончили, как Джордж принес кофе.
— Аннемари в баре.
— Приведи ее, пожалуйста.
Аннемари была молодой леди с очень броской внешностью. На ней был свитер неопределенного цвета, который, вероятно, когда-то был белым. Он был, вероятно, размеров на шесть больше, чем нужно. Этот недостаток девушка постаралась поправить, нацепив трехдюймовый пояс с заклепками. Талия у нее была довольно тонкой, в результате усилия дамы создавали очень странный эффект: она больше всего напоминала перевязанный посредине мешок с картошкой. Линялые и залатанные синие джинсы имели модную бахрому по нижнему краю штанин. Эта леди скорее раскачивалась, чем ходила, в грязных коротких кожаных сапожках с удивительно высокими и тонкими каблуками. По состоянию ее светлых волос с отдельными подкрашенными прядками можно было понять, что она считает расческу ненужной роскошью. Черная краска на лице молодой женщины была нанесена щедрой рукою, равно как и бирюзовые тени. Призрачная бледность лица, достигаемая неумеренным употреблением дешевой пудры, удивительно контрастировала с двумя круглыми красными пятнами на щеках, также не имеющими никакого отношения к природе. Губная помада у нее была лиловой, лак на ногтях — кроваво-красным. Следы помады остались на мундштуке сигареты, который она держала в испачканных помадой зубах. Когда Аннемари вынула мундштук, он оказался жеваным и отслаивающимся. От дешевых духов, в которых, она, вероятно, купалась, хотелось отвернуть нос. Медные серьги позвякивали при ходьбе.
Ван Эффен посмотрел на де Граафа, но де Грааф не смотрел на него. Он был загипнотизирован появлением Дамы. Ван Эффен громко прочистил горло.
— Это Аннемари, сэр.
— Да, да, Аннемари. — Де Грааф все еще смотрел на девушку и отвернулся, только сделав явное усилие воли. — Конечно, конечно. Аннемари. Но я хотел еще кое-что обсудить с тобой...
— Я понял, сэр. Аннемари, дорогая, ты не могла бы несколько минут... Джордж тебе что-нибудь приготовит...
Молодая женщина выдула большое облако дыма, улыбнулась и, покачиваясь, вышла из комнаты.
— "Аннемари, дорогая!" — передразнил он. Девушка явно произвела на полковника де Граафа отталкивающее впечатление. — «Аннемари, дорогая...» Ты в своей кракеровской форме рядом с этой дамой — это, должно быть, потрясающее зрелище. Ты мне всегда казался разумным человеком. Это, должно быть, какая-то шутка! Где, черт возьми, ты мог подобрать подобное существо? Она же просто шлюха! Что за жуткое зрелище! Господи, этот грим, эти духи, как в борделе!
— Это на вас не похоже, сэр, вы обычно не судите о человеке по одежке. Поспешные суждения...
— Поспешные суждения! Эта дикая обувь! Этот грязный свитер, он же горилле впору!
— Очень практичный свитер, сэр. Никому и в голову не придет, что под этим свитером она носит автоматическую «беретту», которая укреплена на поясе.
— Это существо носит «беретту»? Автоматическую «беретту»? Как, эта пародия на человека носит оружие? Ты сошел с ума! — Полковник глубоко затянулся сигарой. — Нет, ты не сошел с ума. Я не жалуюсь, Питер, но ты меня просто потряс.
— Полагаю, мне следовало бы вас предупредить. Аннемари действительно производит довольно странное впечатление на людей, которые впервые ее видят. На самом деле эта жуткая ведьма — совершенно прелестная молодая леди, или будет таковой, если ее часок
отмочить в ванне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91