В обществе любых дам, если на то пошло.
— Не думаю. Это моя ошибка. Ядерный заряд в Маркерварде расположен точно в центре. Вы мне верите?
— Если бы я был таким подозрительным, как вы, я бы сказал, что подожду до двух часов завтрашнего дня и узнаю. Но я вам верю. Вы, мистер Самуэльсон, уже знаете, что я не имею привычки совать нос в чужие дела, но должен признаться, что ядерные заряды меня немного встревожили. Я и мои друзья — признанные эксперты по взрывам, но о ядерных зарядах мы ничего не знаем. Мы бы не поняли, что это такое, даже если бы их увидели. Тем более мы не могли бы инициировать взрыв или, наоборот, обезвредить подобное взрывное устройство. Однако мы знаем, что это вещи опасные и непредсказуемые. Я знаю, что они у вас где-то поблизости, хотя и не знаю сколько их. Что я знаю наверняка, это то, что у меня здоровый инстинкт самосохранения. Я полагаю, что вы собираетесь их куда-то транспортировать, здесь вам от них толку мало. Но у меня нет ни малейшего желания быть поблизости во время транспортировки. Самуэльсон улыбнулся.
— Мистер Даникен полностью разделяет ваши чувства.
— А какое он имеет отношение к этим зарядам?
— Мистер Даникен у нас пилот вертолета. Он не желает перевозить подобные вещи.
— Я не отказывался, мистер Самуэльсон, — возразил Даникен. — Я только сказал, что мне бы этого очень не хотелось, потому что это связано с большим риском. Я согласен с мистером Даниловым. Я не знаю, насколько эти заряды чувствительны к тряске. Погодные условия сейчас на пределе возможного. При неожиданном попадании в восходящий или нисходящий поток, нас будет бросать на сотню футов вверх или вниз за несколько секунд. Посадка может быть очень тяжелой. Возможно повреждение вертолета, если, вообще, не катастрофа. Помоги нам, Боже!
— Вы с мистером Даниловым можете быть спокойны. Мне следовало бы раньше вам об этом сказать, но мы приняли решение совсем недавно, перед ужином. Мы решили использовать для перевозки этих зарядов грузовик, которым нас снабдили мистер Данилов и его друзья. Ракеты с атомными зарядами невелики. Их нетрудно скрыть. Длиной они не более двух бочек с горючим. У нас есть три человека в военной форме. Илвисакер одет как полковник. Остальные...
— Где вы достали форму? — спросил ван Эффен.
— Я же вам говорил, что мы снимаем фильм о войне, — терпеливо объяснил Самуэльсон. — Все остальные полетят на вертолете. А поскольку у нас фильм о войне, то есть и военный вертолет. Древний, но на ходу. Вооружение, конечно, с него снято. Но мы заказали макеты. Предлагаю пересесть в более удобные кресла и выпить по рюмочке. Есть бренди, ликеры... Кому
что нравится.
Ван Эффен встал:
— Если вы не против, я, пожалуй, пойду проведаю Лейтенанта.
— Передайте, что я ему сочувствую, — попросил Самуэльсон. — Думаю, он не откажется от пунша.
— Спасибо. Уверен, что не откажется. Если, конечно, он не спит.
Васко не спал. Он удобно устроился в небольшом кресле, которое принес в ванную. При свете маленького фонарика, который он всегда брал в поездки, ван Эффен передал Васко рюмку.
— Мистер Самуэльсон передает тебе привет.
— Очень мило с его стороны. Сейчас восемь двадцать. На часах тот же охранник. Судя по всему, он уже высосал полбутылки. Как и я, этот тип устроился в кресле. Удивительно, как он еще не заснул. В любом случае я понаблюдаю, пока часовые не сменятся. Пунш поможет мне бодрствовать в долгие ночные часы.
Ван Эффен изложил Васко резюме министра обороны и FFF, пообещал, что они с Джорджем вернутся часов в девять и вышел.
Ван Эффен вернулся в гостиную и обнаружил, что группа, сидевшая в креслах, заметно поредела.
— Похоже, от пунша Лейтенанту стало полегче. Он уже не так хрипит. Он задремал, но не настолько, чтобы отказаться от новой порции. Просил благодарить. Кажется, наши прекрасные дамы нас покинули. Очень жаль. Но меня это не удивляет. За столом они были не слишком веселы.
— Говорят, устали, — сказал Самуэльсон.
Ван Эффен знал, что Жюли не устала. Она, очень плохо переносила путешествие по воздуху. На вертолете его сестра не летала ни разу в жизни. Брат догадывался, что подобное путешествие представляется ей сплошным кошмаром.
— Отчего это они устали? Чем это они занимались?
— Ничем. Просто перенервничали. Тревожатся.
— Прямо как мы с Джорджем.
Самуэльсон бесстрастно оглядел двух друзей.
— Сомневаюсь, чтобы вы и ваш друг, вообще, когда-либо нервничали и тревожились.
— Ну, когда-то надо начинать. А как наш святой
отец?
— Вы же знаете, что он не пьет. Но это еще не все. Каждый вечер; перед сном Риордан проводит час в молитве и медитации. Ван Эффен мрачно заметил:
— Будем надеяться, что он упоминает в своих молитвах души жертв ядерных игрушек.
Наступила тишина. Некоторые из присутствующих были смущены подобным замечанием; Ван Эффен, казалось, не обратил на это никакого внимания.
Ромеро, желая нарушить молчание, торопливо сказал:
— Раз уж вы заговорили о ядерных игрушках, как
вы их называете, то я уже говорил вам, что могу вам их
показать. Думаю, что вам, как эксперту по взрывам,
это будет интересно...
— Только не мне, — отмахнулся ван Эффен. — Тот же принцип "знать только то, что нужно. Что с того, если я их увижу? — Он видел, что Джордж слегка нахмурился, но никто больше этого не заметил. Ван Эффен помолчал, потом сказал, словно это только сейчас пришло ему в голову: — Но кто-то же должен работать с этими устройствами. Только не говорите мне, что это Йооп и Иоахим и их друзья-психопаты.
— Это и в самом деле Йооп и Иоахим и их друзья-психопаты.
В словах был упрек, а в тоне — нет. Было нетрудно догадаться, что Самуэльсон разделял мнение ван Эффена о «Подразделении Красной Армии».
— Когда эти ребята получили в Метнице заряды, они прихватили и инструкции. Одно без другого бесполезно.
— Предупредите меня, пожалуйста, чтобы я был километров за пять от того места, где Йооп и Иоахим станут возиться с этими игрушками. Мне когда-то нагадали по руке, что я буду жить долго. Но могли и ошибиться. Каким образом будет инициирован взрыв в Маркерварде?
— Часовым механизмом.
— А два других?
— По радио.
— Помоги нам, Боже! Значит, мне надо быть кило
метров за десять от этого места.
— Вы им не доверяете?
— Я бы не доверил Йоопу и Иоахиму устроить детский фейерверк. Они — фанатики, а фанатики — народ ненадежный. Я подозреваю, что и руки у них ненадежные. Разумеется, я им не доверяю. Как мне кажется, вы тоже.
— Вы все еще не хотите взглянуть на эти устройства?
— Надеюсь, вы не психи, чтобы держать их на мельнице?
— Они в километре отсюда, в безопасном подземном погребе.
— У меня нет ни малейшего желания куда-то ходить в такой ливень. И хотя вы, возможно, и не сумасшедшие, но, как мне кажется, вы совершаете серьезную ошибку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Не думаю. Это моя ошибка. Ядерный заряд в Маркерварде расположен точно в центре. Вы мне верите?
— Если бы я был таким подозрительным, как вы, я бы сказал, что подожду до двух часов завтрашнего дня и узнаю. Но я вам верю. Вы, мистер Самуэльсон, уже знаете, что я не имею привычки совать нос в чужие дела, но должен признаться, что ядерные заряды меня немного встревожили. Я и мои друзья — признанные эксперты по взрывам, но о ядерных зарядах мы ничего не знаем. Мы бы не поняли, что это такое, даже если бы их увидели. Тем более мы не могли бы инициировать взрыв или, наоборот, обезвредить подобное взрывное устройство. Однако мы знаем, что это вещи опасные и непредсказуемые. Я знаю, что они у вас где-то поблизости, хотя и не знаю сколько их. Что я знаю наверняка, это то, что у меня здоровый инстинкт самосохранения. Я полагаю, что вы собираетесь их куда-то транспортировать, здесь вам от них толку мало. Но у меня нет ни малейшего желания быть поблизости во время транспортировки. Самуэльсон улыбнулся.
— Мистер Даникен полностью разделяет ваши чувства.
— А какое он имеет отношение к этим зарядам?
— Мистер Даникен у нас пилот вертолета. Он не желает перевозить подобные вещи.
— Я не отказывался, мистер Самуэльсон, — возразил Даникен. — Я только сказал, что мне бы этого очень не хотелось, потому что это связано с большим риском. Я согласен с мистером Даниловым. Я не знаю, насколько эти заряды чувствительны к тряске. Погодные условия сейчас на пределе возможного. При неожиданном попадании в восходящий или нисходящий поток, нас будет бросать на сотню футов вверх или вниз за несколько секунд. Посадка может быть очень тяжелой. Возможно повреждение вертолета, если, вообще, не катастрофа. Помоги нам, Боже!
— Вы с мистером Даниловым можете быть спокойны. Мне следовало бы раньше вам об этом сказать, но мы приняли решение совсем недавно, перед ужином. Мы решили использовать для перевозки этих зарядов грузовик, которым нас снабдили мистер Данилов и его друзья. Ракеты с атомными зарядами невелики. Их нетрудно скрыть. Длиной они не более двух бочек с горючим. У нас есть три человека в военной форме. Илвисакер одет как полковник. Остальные...
— Где вы достали форму? — спросил ван Эффен.
— Я же вам говорил, что мы снимаем фильм о войне, — терпеливо объяснил Самуэльсон. — Все остальные полетят на вертолете. А поскольку у нас фильм о войне, то есть и военный вертолет. Древний, но на ходу. Вооружение, конечно, с него снято. Но мы заказали макеты. Предлагаю пересесть в более удобные кресла и выпить по рюмочке. Есть бренди, ликеры... Кому
что нравится.
Ван Эффен встал:
— Если вы не против, я, пожалуй, пойду проведаю Лейтенанта.
— Передайте, что я ему сочувствую, — попросил Самуэльсон. — Думаю, он не откажется от пунша.
— Спасибо. Уверен, что не откажется. Если, конечно, он не спит.
Васко не спал. Он удобно устроился в небольшом кресле, которое принес в ванную. При свете маленького фонарика, который он всегда брал в поездки, ван Эффен передал Васко рюмку.
— Мистер Самуэльсон передает тебе привет.
— Очень мило с его стороны. Сейчас восемь двадцать. На часах тот же охранник. Судя по всему, он уже высосал полбутылки. Как и я, этот тип устроился в кресле. Удивительно, как он еще не заснул. В любом случае я понаблюдаю, пока часовые не сменятся. Пунш поможет мне бодрствовать в долгие ночные часы.
Ван Эффен изложил Васко резюме министра обороны и FFF, пообещал, что они с Джорджем вернутся часов в девять и вышел.
Ван Эффен вернулся в гостиную и обнаружил, что группа, сидевшая в креслах, заметно поредела.
— Похоже, от пунша Лейтенанту стало полегче. Он уже не так хрипит. Он задремал, но не настолько, чтобы отказаться от новой порции. Просил благодарить. Кажется, наши прекрасные дамы нас покинули. Очень жаль. Но меня это не удивляет. За столом они были не слишком веселы.
— Говорят, устали, — сказал Самуэльсон.
Ван Эффен знал, что Жюли не устала. Она, очень плохо переносила путешествие по воздуху. На вертолете его сестра не летала ни разу в жизни. Брат догадывался, что подобное путешествие представляется ей сплошным кошмаром.
— Отчего это они устали? Чем это они занимались?
— Ничем. Просто перенервничали. Тревожатся.
— Прямо как мы с Джорджем.
Самуэльсон бесстрастно оглядел двух друзей.
— Сомневаюсь, чтобы вы и ваш друг, вообще, когда-либо нервничали и тревожились.
— Ну, когда-то надо начинать. А как наш святой
отец?
— Вы же знаете, что он не пьет. Но это еще не все. Каждый вечер; перед сном Риордан проводит час в молитве и медитации. Ван Эффен мрачно заметил:
— Будем надеяться, что он упоминает в своих молитвах души жертв ядерных игрушек.
Наступила тишина. Некоторые из присутствующих были смущены подобным замечанием; Ван Эффен, казалось, не обратил на это никакого внимания.
Ромеро, желая нарушить молчание, торопливо сказал:
— Раз уж вы заговорили о ядерных игрушках, как
вы их называете, то я уже говорил вам, что могу вам их
показать. Думаю, что вам, как эксперту по взрывам,
это будет интересно...
— Только не мне, — отмахнулся ван Эффен. — Тот же принцип "знать только то, что нужно. Что с того, если я их увижу? — Он видел, что Джордж слегка нахмурился, но никто больше этого не заметил. Ван Эффен помолчал, потом сказал, словно это только сейчас пришло ему в голову: — Но кто-то же должен работать с этими устройствами. Только не говорите мне, что это Йооп и Иоахим и их друзья-психопаты.
— Это и в самом деле Йооп и Иоахим и их друзья-психопаты.
В словах был упрек, а в тоне — нет. Было нетрудно догадаться, что Самуэльсон разделял мнение ван Эффена о «Подразделении Красной Армии».
— Когда эти ребята получили в Метнице заряды, они прихватили и инструкции. Одно без другого бесполезно.
— Предупредите меня, пожалуйста, чтобы я был километров за пять от того места, где Йооп и Иоахим станут возиться с этими игрушками. Мне когда-то нагадали по руке, что я буду жить долго. Но могли и ошибиться. Каким образом будет инициирован взрыв в Маркерварде?
— Часовым механизмом.
— А два других?
— По радио.
— Помоги нам, Боже! Значит, мне надо быть кило
метров за десять от этого места.
— Вы им не доверяете?
— Я бы не доверил Йоопу и Иоахиму устроить детский фейерверк. Они — фанатики, а фанатики — народ ненадежный. Я подозреваю, что и руки у них ненадежные. Разумеется, я им не доверяю. Как мне кажется, вы тоже.
— Вы все еще не хотите взглянуть на эти устройства?
— Надеюсь, вы не психи, чтобы держать их на мельнице?
— Они в километре отсюда, в безопасном подземном погребе.
— У меня нет ни малейшего желания куда-то ходить в такой ливень. И хотя вы, возможно, и не сумасшедшие, но, как мне кажется, вы совершаете серьезную ошибку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91