— спросила Аннемари едва слышным шепотом. — Калеки на всю жизнь? Как же ты можешь шутить?
— Извини! — Ван Эффен увидел, что она побледнела, и пододвинул к ней рюмку.
— Выпей! Я тоже выпью. Разве я шучу? Уверяю тебя, что я в жизни не был так далек от смеха. К тому же это вовсе не американская практика, сэр. Подобный обычай стал в последние два-три года популярен в Северной Ирландии.
— Следовательно, двух других преследователей просто сбили со следа, и ничего случайного в этом не было. — Де Грааф отпил немного бордо.
Казалось, что жуткая новость не слишком его расстроила, потому что он звучно почмокал губами, оценивая вкус вина.
— Прекрасно! Как видно, наши друзья люди опытные. Умеют действовать, умеют и ускользать. А потом залягут на дно. Да. Ну, не все потеряно.
Девушка почувствовала, как по ее телу прокатилась дрожь.
— Я знаю, что это глупо с моей стороны, но, боюсь, буду не в состоянии ничего съесть.
— Может быть, завтра кроты покинут свои норки, — сказал ван Эффен. — Я все еще надеюсь, что они сдержат свое обещание и свяжутся со мной.
Аннемари смотрела на него невидящим взглядом.
— Ты, должно быть, сошел с ума! — Казалось, девушка искренне удивлена. — Твои новые друзья тебя также обработают, а то и убьют, либо вообще не придут. Изувечив этих двух ребят, негодяи могли проверить, кто они, и узнать, что те были полицейскими. У пострадавших могло оказаться что-либо, указывающее на их принадлежность к полиции, даже оружие. У них было оружие?
Ван Эффен кивнул.
— В таком случае преступники знают, что ты полицейский, потому что за ними следили от самого «Охотничьего рога». Тебе что, хочется покончить жизнь самоубийством?
Девушка дотронулась до запястья де Граафа.
— Вы не должны ему этого разрешать, сэр. Его же убьют!
— Ваша забота делает вам честь, — раздался голос ван Эффена.
Казалось, ее мольба его нисколько не тронула.
— Но нет никаких оснований для беспокойства. Эти негодяи не могут знать, что именно я устроил за ними слежку. Они могли заметить наших ребят не сразу после того, как покинули «Охотничий рог», и вовсе не связывать слежку со мной. Это первое. А второе — хотя полковник и является другом твоего отца, это еще не дает право дочери твоего отца давать советы полковнику. Ты только начала работать. И уже пытаешься давать советы шефу полиции. Если бы это не было так самонадеянно, это было бы смешно!
Девушка посмотрела на него. В глазах ее была такая боль, словно ее ударили. Она опустила глаза к скатерти. Де Грааф посмотрел на ван Эффена, покачал головой и взял руку девушки в свою.
— Ваша забота действительно делает вам честь. В самом деле. Но она же говорит о том, что вы невысокого мнения обо мне. Посмотрите на меня.
Аннемари посмотрела на него. Ее золотисто-зеленые глаза были мрачными и встревоженными.
— Ван Эффен абсолютно прав. Лис нужно выманить из норки, и в настоящий момент у нас нет другого способа это сделать. Поэтому Питер пойдет, причем с моего согласия, хотя я никогда не стал бы ему приказывать. Господь с вами, детка! Неужели вы думаете, что я использую его как живую наживку? Отдаю, как ягненка, на заклание? Приманиваю тигра связанной козочкой? Даю слово, моя девочка, что если эта встреча вообще состоится, то не только «Охотничий рог», но и весь прилежащий район будет кишеть переодетыми полицейскими, не заметными для нечестивцев. Питер будет там в полной безопасности, словно в божьем храме.
— Я понимаю. Это было глупо с моей стороны. Я прошу вас меня простить.
— Не обращай внимания на утешительные слова полковника, — посоветовал ван Эффен, — меня наверняка изрешетят пулями. Полицейскими пулями. Если только им заранее не объявят, что я переодетый полицейский. По иронии судьбы, они могут застрелить не того человека. На мне будет тот же костюм, что и прежде. Главное, дать им сосредоточиться на черной перчатке. Тогда они могут быть уверены, что это я. К столику подошел официант.
— Извините, лейтенант, вас опять к телефону. Ван Эффен вернулся через две минуты.
— Ну, ничего удивительного. Абсолютно ничего. Снова FFF. Загадочное сообщение. Нет никаких сомнений, что террористы начали кампанию по деморализации общества. Они сообщают, что возможны некоторые разрушения на канале Нордхолландс завтра, в 9.00 в районе Алкмара, но они этого не гарантируют. Все, что обещают нам злоумышленники, — это оживленная деятельность в этом районе.
Де Грааф спросил:
— Это все?
— Все. Я понимаю. Это кажется бесцельным и бессмысленным. Чего же, черт возьми, они теперь добиваются?
— Их поступок вовсе не бессмысленный. Просто такова их цель — заставить нас гадать и беспокоиться о том, что же теперь нужно FFF. Эти люди хотят создать атмосферу неуверенности, замешательства. Хотят нас деморализовать. Как мне кажется, действуют они правильно. Что же касается FFF, сэр, то мне хотелось бы узнать, как вам понравилось ваше путешествие в Тексел?
— Напрасная трата времени. Как ты и предсказывал, меня сопровождала компания старух.
— Вы ведь не собираетесь быть в Алкмаре завтра в девять утра?
— Я как раз собираюсь побывать в Алкмаре завтра в 9.00. А что мне остается делать? Рыскать вокруг и хватать всех, кто покажется подозрительным? Например тех, кто слоняется в районе места преступления?
— Это ничего не даст. У вас ведь есть друзья в университете, да, сэр? В частности, на филологическом факультете?
Полковник сказал Аннемари:
— При этом неожиданном переключении на другую тему мне следует сделать удивленный вид и спросить: «Что, черт возьми, ты имеешь в виду?» — Полковник посмотрел на ван Эффена. — Зачем, черт возьми, тебе это понадобилось?
— Сегодня, в начале вечера, я слушал в «Телеграфе» пленки FFF. Все сообщения сделаны женским голосом. Мне кажется, это голос молодой женщины. Я уверен, что она не голландка.
— Интересно. Даже очень. Вернемся к нашим загадочным иностранцам. У тебя есть какие-нибудь догадки, из какой страны может быть родом эта леди?
— В том-то и беда, сэр. Я, конечно, говорю на нескольких языках, но меня никак нельзя считать ученым-лингвистом. Местные акценты, нюансы, произношение — всего этого я не знаю.
— И ты считаешь, что люди из университета могут помочь?
— Есть некоторый шанс, сэр. Как вы говорили, нужно использовать все возможности. Пленки у меня в управлении.
— Я сделаю все возможное. Можешь уже начинать подниматься, Питер. Этот надоедливый официант опять идет к нам.
Ван Эффен встал, быстро поговорил с официантом и ушел. Вернувшись на место, он сказал:
— Противник зашевелился, сэр. Это из моего отеля «Трианон». Сообщение, конечно же, передали через управление.
Полковник терпеливо выслушал его, потом спросил:
— И как давно ты там остановился, лейтенант? Тебе пришлось выехать из собственной квартиры?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Извини! — Ван Эффен увидел, что она побледнела, и пододвинул к ней рюмку.
— Выпей! Я тоже выпью. Разве я шучу? Уверяю тебя, что я в жизни не был так далек от смеха. К тому же это вовсе не американская практика, сэр. Подобный обычай стал в последние два-три года популярен в Северной Ирландии.
— Следовательно, двух других преследователей просто сбили со следа, и ничего случайного в этом не было. — Де Грааф отпил немного бордо.
Казалось, что жуткая новость не слишком его расстроила, потому что он звучно почмокал губами, оценивая вкус вина.
— Прекрасно! Как видно, наши друзья люди опытные. Умеют действовать, умеют и ускользать. А потом залягут на дно. Да. Ну, не все потеряно.
Девушка почувствовала, как по ее телу прокатилась дрожь.
— Я знаю, что это глупо с моей стороны, но, боюсь, буду не в состоянии ничего съесть.
— Может быть, завтра кроты покинут свои норки, — сказал ван Эффен. — Я все еще надеюсь, что они сдержат свое обещание и свяжутся со мной.
Аннемари смотрела на него невидящим взглядом.
— Ты, должно быть, сошел с ума! — Казалось, девушка искренне удивлена. — Твои новые друзья тебя также обработают, а то и убьют, либо вообще не придут. Изувечив этих двух ребят, негодяи могли проверить, кто они, и узнать, что те были полицейскими. У пострадавших могло оказаться что-либо, указывающее на их принадлежность к полиции, даже оружие. У них было оружие?
Ван Эффен кивнул.
— В таком случае преступники знают, что ты полицейский, потому что за ними следили от самого «Охотничьего рога». Тебе что, хочется покончить жизнь самоубийством?
Девушка дотронулась до запястья де Граафа.
— Вы не должны ему этого разрешать, сэр. Его же убьют!
— Ваша забота делает вам честь, — раздался голос ван Эффена.
Казалось, ее мольба его нисколько не тронула.
— Но нет никаких оснований для беспокойства. Эти негодяи не могут знать, что именно я устроил за ними слежку. Они могли заметить наших ребят не сразу после того, как покинули «Охотничий рог», и вовсе не связывать слежку со мной. Это первое. А второе — хотя полковник и является другом твоего отца, это еще не дает право дочери твоего отца давать советы полковнику. Ты только начала работать. И уже пытаешься давать советы шефу полиции. Если бы это не было так самонадеянно, это было бы смешно!
Девушка посмотрела на него. В глазах ее была такая боль, словно ее ударили. Она опустила глаза к скатерти. Де Грааф посмотрел на ван Эффена, покачал головой и взял руку девушки в свою.
— Ваша забота действительно делает вам честь. В самом деле. Но она же говорит о том, что вы невысокого мнения обо мне. Посмотрите на меня.
Аннемари посмотрела на него. Ее золотисто-зеленые глаза были мрачными и встревоженными.
— Ван Эффен абсолютно прав. Лис нужно выманить из норки, и в настоящий момент у нас нет другого способа это сделать. Поэтому Питер пойдет, причем с моего согласия, хотя я никогда не стал бы ему приказывать. Господь с вами, детка! Неужели вы думаете, что я использую его как живую наживку? Отдаю, как ягненка, на заклание? Приманиваю тигра связанной козочкой? Даю слово, моя девочка, что если эта встреча вообще состоится, то не только «Охотничий рог», но и весь прилежащий район будет кишеть переодетыми полицейскими, не заметными для нечестивцев. Питер будет там в полной безопасности, словно в божьем храме.
— Я понимаю. Это было глупо с моей стороны. Я прошу вас меня простить.
— Не обращай внимания на утешительные слова полковника, — посоветовал ван Эффен, — меня наверняка изрешетят пулями. Полицейскими пулями. Если только им заранее не объявят, что я переодетый полицейский. По иронии судьбы, они могут застрелить не того человека. На мне будет тот же костюм, что и прежде. Главное, дать им сосредоточиться на черной перчатке. Тогда они могут быть уверены, что это я. К столику подошел официант.
— Извините, лейтенант, вас опять к телефону. Ван Эффен вернулся через две минуты.
— Ну, ничего удивительного. Абсолютно ничего. Снова FFF. Загадочное сообщение. Нет никаких сомнений, что террористы начали кампанию по деморализации общества. Они сообщают, что возможны некоторые разрушения на канале Нордхолландс завтра, в 9.00 в районе Алкмара, но они этого не гарантируют. Все, что обещают нам злоумышленники, — это оживленная деятельность в этом районе.
Де Грааф спросил:
— Это все?
— Все. Я понимаю. Это кажется бесцельным и бессмысленным. Чего же, черт возьми, они теперь добиваются?
— Их поступок вовсе не бессмысленный. Просто такова их цель — заставить нас гадать и беспокоиться о том, что же теперь нужно FFF. Эти люди хотят создать атмосферу неуверенности, замешательства. Хотят нас деморализовать. Как мне кажется, действуют они правильно. Что же касается FFF, сэр, то мне хотелось бы узнать, как вам понравилось ваше путешествие в Тексел?
— Напрасная трата времени. Как ты и предсказывал, меня сопровождала компания старух.
— Вы ведь не собираетесь быть в Алкмаре завтра в девять утра?
— Я как раз собираюсь побывать в Алкмаре завтра в 9.00. А что мне остается делать? Рыскать вокруг и хватать всех, кто покажется подозрительным? Например тех, кто слоняется в районе места преступления?
— Это ничего не даст. У вас ведь есть друзья в университете, да, сэр? В частности, на филологическом факультете?
Полковник сказал Аннемари:
— При этом неожиданном переключении на другую тему мне следует сделать удивленный вид и спросить: «Что, черт возьми, ты имеешь в виду?» — Полковник посмотрел на ван Эффена. — Зачем, черт возьми, тебе это понадобилось?
— Сегодня, в начале вечера, я слушал в «Телеграфе» пленки FFF. Все сообщения сделаны женским голосом. Мне кажется, это голос молодой женщины. Я уверен, что она не голландка.
— Интересно. Даже очень. Вернемся к нашим загадочным иностранцам. У тебя есть какие-нибудь догадки, из какой страны может быть родом эта леди?
— В том-то и беда, сэр. Я, конечно, говорю на нескольких языках, но меня никак нельзя считать ученым-лингвистом. Местные акценты, нюансы, произношение — всего этого я не знаю.
— И ты считаешь, что люди из университета могут помочь?
— Есть некоторый шанс, сэр. Как вы говорили, нужно использовать все возможности. Пленки у меня в управлении.
— Я сделаю все возможное. Можешь уже начинать подниматься, Питер. Этот надоедливый официант опять идет к нам.
Ван Эффен встал, быстро поговорил с официантом и ушел. Вернувшись на место, он сказал:
— Противник зашевелился, сэр. Это из моего отеля «Трианон». Сообщение, конечно же, передали через управление.
Полковник терпеливо выслушал его, потом спросил:
— И как давно ты там остановился, лейтенант? Тебе пришлось выехать из собственной квартиры?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91