Это будет последняя запись в моем дневнике. Много событий я занес на его страницы. Я писал о них в Москве, на борту звездолета, писал на Марсе. И вот заканчиваю дневник за тем же столом в моей комнате, где начал в памятную ночь на 2 июля.
Перед глазами проходит все виденное… Вспоминается все пережитое…
Старт с Земли…
Прекрасная планета с поэтическим именем — Венера! ”
Мельников опустил тетрадь на колени. В который раз за эти годы перед его мысленным взором возникла картина, виденная восемь лет тому назад.
… Свинцовые воды океана с ослепительно белыми гребнями пены… Свинцовое небо над головой… Черные стены чудовищных ливней… Яркие молнии пронизывают тусклый полусвет… Необъятные просторы оранжево-красной растительности… Непроходимый девственный лес юной планеты… Высокий горный хребет, вершины которого прячутся в непроницаемой толще облачных масс…
Природу Венеры они видели тогда сверху — за время короткого перелета. Теперь предстояло познакомиться с ней вблизи, предстояло как бы погрузиться в эту природу, испытать все опасности и ловушки, которые, возможно, таятся под внешней красотой неведомой планеты.
Но так надо! Человек должен знать все!
Мельников перевернул несколько страниц и прочел:
“Будем готовиться к следующим рейсам. Их будет много. Советские звездолеты покроют межпланетные пространства десятками трасс своих перелетов. Они раскроют все тайны, ревниво хранимые природой. Пытливый взор человека проникнет в самые отдаленные окраины нашего мира — системы Солнца…”.
Так будет!
Планомерная атака на тайны Солнечной системы уже началась. Луна обследована вдоль и поперек. Почти год находится на Марсе английская экспедиция, руководимая Уильямом Дженкинсом, в составе которой трое русских ученых. Англия первой откликнулась на призыв советской Академии наук совместно проводить космические рейсы. Страна вековых научных традиций, родина многих бессмертных деятелей науки не могла поступить иначе. За Англией последовали другие — Франция, Германия, Швеция. Фронт атаки растет и ширится.
Сделано уже многое. Задача номер один — Луна — почти решена. Задача номер два — Марс — в процессе разрешения. Подходит очередь третьей — Венеры. А по дороге к ней предстоит разрешить часть четвертой задачи — обследование астероидов. Звездолет опустится на тот самый астероид, который встретился “СССР-КС2” на пути к Марсу. Он уже основательно изучен при помощи телескопов и назван “Арсена” — в честь Пайчадзе, первым увидевшим его. А после Венеры придет очередь следующих космических задач, и так до конца жизни или пока хватит здоровья и сил…
— О чем ты мечтаешь?
Мельников вздрогнул. Он так задумался, что не услышал, как отворилась дверь.
Ольга стояла в двух шагах. Иссиня-черные волосы, гладко причесанные, оттеняли белизну ее лица, на котором выделялись совсем черные “камовские” глаза. Серый шерстяной костюм ловко сидел на ее сильной, спортивной фигуре.
— Наконец-то! — сказал Мельников, вставая из-за стола и идя к ней. — Поехали!
“СССР-КС3”
Борису Мельникову был хорошо знаком гигантский ракетодром на берегу Клязьмы. Это было памятное ему место. Отсюда в первый раз он покинул Землю на звездолете “СССР-КС2”, управляемом Сергеем Александровичем Камовым. Сюда вернулся корабль под управлением Белопольского, оставив на Марсе своего командира, считавшегося погибшим. Здесь произошла незабываемая встреча с Камовым, чудом спасшимся от смерти. Отсюда, в составе экспедиции Белопольского — Пайчадзе, он на том же “СССР-КС2” вылетел на Луну и, пробыв на ней три недели, вернулся снова на это место. И, наконец, отсюда же отправилась на спутник Земли английская экспедиция Уильяма Дженкинса, в которой Мельников был единственным русским участником.
Когда-то на этом поле производились испытательные полеты атомных ракет. Это был период подготовки к космическим рейсам. После полета “СССР-КС2” на Марс ракетодром полностью перешел в ведение звездоплавателей. Теперь это было место испытаний, стартов и финишей советских космических кораблей. Деревянную ограду заменила чугунная решетка. Взлетное поле было сплошь бетонировано. Нигде в мире не существовало подобной площади величиной в двенадцать с половиной квадратных километров, гладкой и ровной, как стол. Здание межпланетного вокзала было все то же, что и раньше — белое, с плоской крышей, обнесенной мраморной балюстрадой. Но вокруг него вырос теперь целый город. Два завода, производящих части космических кораблей, механизмы и оборудование, астрономическая обсерватория, институт космогонии, многочисленные лаборатории и жилые дома были распланированы концентрическими полукругами, упиравшимися концами в ограду ракетодрома. Правильные линии полукруглых улиц, обсаженных деревьями, единая архитектура придавали городу, названному “Камовск”, геометрический вид. В полуцентре, находящемся у здания вокзала, на площади возвышался стальной обелиск, установленный в память первого космического рейса на Марс. На нем были помещены барельефы четырех участников исторического полета.
Мельникова всегда смущал этот памятник, и он постарался отвлечь внимание Ольги, чтобы она не увидела его собственного изображения, помещенного как раз на стороне, обращенной к вокзалу.
— Помнишь, — сказал он, указывая на крышу, — как восемь лет тому назад здесь стоял Сергей Александрович, которого мы считали погибшим, и наблюдал за приземлением “СССР-КС2”. Как печально было наше возвращение, и какая огромная радость ждала нас! Минуту, когда мы его увидели, нельзя забыть.
Ольга благодарно и нежно сжала руку мужа.
Они вышли из машины и поднялись по широкой лестнице. Дежурный вахтер шагнул к ним, чтобы спросить пропуск, но, узнав Мельникова, молча посторонился, приложив руку к козырьку фуражки.
Громадный вестибюль, отделанный красным мрамором, залитый солнечным светом, проникавшим через прозрачный потолок, был, как всегда, пустынен. Широкая застекленная дверь вела на поле, но Мельников провел жену через боковой проход.
По тишине, царившей вокруг, казалось, что в здании никого нет, но сейчас же вслед за ними поспешно вышел невысокий человек, одетый в синий рабочий комбинезон.
Ольга сразу узнала его, хотя раньше никогда не видела. Его внешность была ей известна по газетным портретам. Имя этого человека, не участвовавшего ни в одном космическом рейсе, было неразрывно связано с ними. Он подготавливал и выпускал в путь все звездолеты, стартовавшие с этого поля, начиная с самого первого, на котором Сергей Александрович Камов совершил полет вокруг Луны. Это был начальник ракетодрома — инженер Ларин.
— Мне сообщили о вашем приезде, — сказал он, подходя к ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
Перед глазами проходит все виденное… Вспоминается все пережитое…
Старт с Земли…
Прекрасная планета с поэтическим именем — Венера! ”
Мельников опустил тетрадь на колени. В который раз за эти годы перед его мысленным взором возникла картина, виденная восемь лет тому назад.
… Свинцовые воды океана с ослепительно белыми гребнями пены… Свинцовое небо над головой… Черные стены чудовищных ливней… Яркие молнии пронизывают тусклый полусвет… Необъятные просторы оранжево-красной растительности… Непроходимый девственный лес юной планеты… Высокий горный хребет, вершины которого прячутся в непроницаемой толще облачных масс…
Природу Венеры они видели тогда сверху — за время короткого перелета. Теперь предстояло познакомиться с ней вблизи, предстояло как бы погрузиться в эту природу, испытать все опасности и ловушки, которые, возможно, таятся под внешней красотой неведомой планеты.
Но так надо! Человек должен знать все!
Мельников перевернул несколько страниц и прочел:
“Будем готовиться к следующим рейсам. Их будет много. Советские звездолеты покроют межпланетные пространства десятками трасс своих перелетов. Они раскроют все тайны, ревниво хранимые природой. Пытливый взор человека проникнет в самые отдаленные окраины нашего мира — системы Солнца…”.
Так будет!
Планомерная атака на тайны Солнечной системы уже началась. Луна обследована вдоль и поперек. Почти год находится на Марсе английская экспедиция, руководимая Уильямом Дженкинсом, в составе которой трое русских ученых. Англия первой откликнулась на призыв советской Академии наук совместно проводить космические рейсы. Страна вековых научных традиций, родина многих бессмертных деятелей науки не могла поступить иначе. За Англией последовали другие — Франция, Германия, Швеция. Фронт атаки растет и ширится.
Сделано уже многое. Задача номер один — Луна — почти решена. Задача номер два — Марс — в процессе разрешения. Подходит очередь третьей — Венеры. А по дороге к ней предстоит разрешить часть четвертой задачи — обследование астероидов. Звездолет опустится на тот самый астероид, который встретился “СССР-КС2” на пути к Марсу. Он уже основательно изучен при помощи телескопов и назван “Арсена” — в честь Пайчадзе, первым увидевшим его. А после Венеры придет очередь следующих космических задач, и так до конца жизни или пока хватит здоровья и сил…
— О чем ты мечтаешь?
Мельников вздрогнул. Он так задумался, что не услышал, как отворилась дверь.
Ольга стояла в двух шагах. Иссиня-черные волосы, гладко причесанные, оттеняли белизну ее лица, на котором выделялись совсем черные “камовские” глаза. Серый шерстяной костюм ловко сидел на ее сильной, спортивной фигуре.
— Наконец-то! — сказал Мельников, вставая из-за стола и идя к ней. — Поехали!
“СССР-КС3”
Борису Мельникову был хорошо знаком гигантский ракетодром на берегу Клязьмы. Это было памятное ему место. Отсюда в первый раз он покинул Землю на звездолете “СССР-КС2”, управляемом Сергеем Александровичем Камовым. Сюда вернулся корабль под управлением Белопольского, оставив на Марсе своего командира, считавшегося погибшим. Здесь произошла незабываемая встреча с Камовым, чудом спасшимся от смерти. Отсюда, в составе экспедиции Белопольского — Пайчадзе, он на том же “СССР-КС2” вылетел на Луну и, пробыв на ней три недели, вернулся снова на это место. И, наконец, отсюда же отправилась на спутник Земли английская экспедиция Уильяма Дженкинса, в которой Мельников был единственным русским участником.
Когда-то на этом поле производились испытательные полеты атомных ракет. Это был период подготовки к космическим рейсам. После полета “СССР-КС2” на Марс ракетодром полностью перешел в ведение звездоплавателей. Теперь это было место испытаний, стартов и финишей советских космических кораблей. Деревянную ограду заменила чугунная решетка. Взлетное поле было сплошь бетонировано. Нигде в мире не существовало подобной площади величиной в двенадцать с половиной квадратных километров, гладкой и ровной, как стол. Здание межпланетного вокзала было все то же, что и раньше — белое, с плоской крышей, обнесенной мраморной балюстрадой. Но вокруг него вырос теперь целый город. Два завода, производящих части космических кораблей, механизмы и оборудование, астрономическая обсерватория, институт космогонии, многочисленные лаборатории и жилые дома были распланированы концентрическими полукругами, упиравшимися концами в ограду ракетодрома. Правильные линии полукруглых улиц, обсаженных деревьями, единая архитектура придавали городу, названному “Камовск”, геометрический вид. В полуцентре, находящемся у здания вокзала, на площади возвышался стальной обелиск, установленный в память первого космического рейса на Марс. На нем были помещены барельефы четырех участников исторического полета.
Мельникова всегда смущал этот памятник, и он постарался отвлечь внимание Ольги, чтобы она не увидела его собственного изображения, помещенного как раз на стороне, обращенной к вокзалу.
— Помнишь, — сказал он, указывая на крышу, — как восемь лет тому назад здесь стоял Сергей Александрович, которого мы считали погибшим, и наблюдал за приземлением “СССР-КС2”. Как печально было наше возвращение, и какая огромная радость ждала нас! Минуту, когда мы его увидели, нельзя забыть.
Ольга благодарно и нежно сжала руку мужа.
Они вышли из машины и поднялись по широкой лестнице. Дежурный вахтер шагнул к ним, чтобы спросить пропуск, но, узнав Мельникова, молча посторонился, приложив руку к козырьку фуражки.
Громадный вестибюль, отделанный красным мрамором, залитый солнечным светом, проникавшим через прозрачный потолок, был, как всегда, пустынен. Широкая застекленная дверь вела на поле, но Мельников провел жену через боковой проход.
По тишине, царившей вокруг, казалось, что в здании никого нет, но сейчас же вслед за ними поспешно вышел невысокий человек, одетый в синий рабочий комбинезон.
Ольга сразу узнала его, хотя раньше никогда не видела. Его внешность была ей известна по газетным портретам. Имя этого человека, не участвовавшего ни в одном космическом рейсе, было неразрывно связано с ними. Он подготавливал и выпускал в путь все звездолеты, стартовавшие с этого поля, начиная с самого первого, на котором Сергей Александрович Камов совершил полет вокруг Луны. Это был начальник ракетодрома — инженер Ларин.
— Мне сообщили о вашем приезде, — сказал он, подходя к ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187