Через пять лет ты будешь членом всех родительских комитетов, церковных собраний и так далее!
— Лучше сошли меня в Сибирь, — предостерегла ее Мел. — Может, через пять лет я возглавлю чью-нибудь избирательную кампанию.
— Через пять лет ты, возможно, будешь есть кашу на завтрак с Беном.
— С джемом из черной смородины, —• глаза Мел затуманились. — Вот будет здорово!
— Что будет здорово? Бен или джем из черной смородины? — хихикнула Элани. — Вы отличная пара, оба красавцы. Таких показывают по телевизору.
— Я не гожусь для телевидения, — смешалась, Мел. — Я вообще ненормальная. И разговариваю сама с собой.
— Недостатки есть у всех. А что, если Бен распевает в душе? — Элани вздрогнула. — Ненавижу людей, которые поют в душе.
Приклеивая объявление на дерево, Мел рассмеялась.
— Ты никого не можешь ненавидеть, — и добавила: — Что касается наших планов, то мы, наверное, дурочки. Разве наша демонстрация обеспечит хорошую рекламу Бену? Во всяком случае, она не поможет мне добиться Бена и джема из черной смородины. Ничто не сработает, если не будет телевидения. Наверное, Бен и так уже злится на меня. Скорее всего, он вообще не захочет со мной разговаривать. Он может даже заставить полицию арестовать меня. Боже сохрани!
— За что? — изумленно спросила Элани.
— За то, что я делаю все, чтобы вернуть его.
— Это правда?
— О, Элани! — когда Мел заговорила, ее глаза словно смотрели куда-то вдаль. — Он может так подумать. С этого все и начиналось. Но теперь я убеждена, что его проект действительно лучший. Мне бы не хотелось жить в одном из безобразных высотных зданий, которые собираются возводить городские власти. И, конечно, я хочу, чтобы у нас с Беном появился шанс разобраться во всем и уладить наши разногласия.
— О, кстати, о разногласиях, — тон Элани изменился. — Пожилой человек по имени Рамирез хочет поговорить с тобой. Похоже, он злится.
— Из-за чего? — заволновалась Мел.
— Он не хочет объяснять. А вот и он. Мел изобразила улыбку.
— Привет, мистер Рамирез. Как дела?
— Дела? Как дела? Ужасно. Повсюду хулиганы, здания не отапливаются, кошмар! Нужно рассказать людям об этом, — от возмущения глаза его округлились.
— Именно это мы и попытаемся сделать с помощью демонстрации, — защищалась Мел.
— Кто вы такая? Вы здесь не живете. У вас хорошая работа, достаточно денег, чтобы оплачивать по счетам, и свободное время, чтобы заниматься этим. Посмотрите на свою шикарную одежду.
Мел окинула себя взглядом: куртку и шерстяные брюки она купила в комиссионном магазине со скидкой. Рамирез остановился, чтобы передохнуть, и продолжил свою гневную речь:
— Вы закончили школу. Умеете читать и писать. Городской комитет должен услышать наши голоса, голоса тех, кто живет здесь. Вы не одна из нас. И не можете говорить за нас. Вы вообще ничего о нас не знаете. Не можете чувствовать то, что чувствуем мы. Город обязан услышать нас и только нас!
— Конечно, мистер Рамирез, конечно, — Мел хотела спросить, где он был последние несколько недель, когда обсуждались проекты, но решила не делать этого. — Хотите выступить на митинге завтра?
— Если Шипли говорит правду, я хочу, чтобы он выиграл. Но я не буду выступать на вашем митинге, с богатыми леди мне делать нечего, — он презрительно посмотрел на Мел и Элани. — Мы созовем свой митинг, — сказав это, он повернулся и пошел по тротуару.
Мел посмотрела на Элани, а Элани — на Мел. И они обе одновременно крикнули:
— Мистер Рамирез! — девушки побежали за ним.
— Пожалуйста, мистер Рамирез, — умоляла Мел. — Послушайте нас! — прежде чем он успел ответить, Мел быстро заговорила: — Видите ли, нам нужно держаться вместе. Только в этом случае мы сможем помочь Шипли. Если мы разделимся, то никого из нас не будут слушать.
Мужчина оценивающе смотрел на Мел.
— В том, что вы говорите, есть смысл, — неохотно признался он. Но потом попытался привлечь внимание девушек к тому, что говорил раньше. — Мне не нравится одно. Почему вы выступаете от нашего имени? Вы не одна из нас. Я не могу понять, зачем вы этим занялись. Хотя у вас есть свои причины. Но какими бы они ни были, вы все же не из нашей среды. Не забудьте рассказать мне, когда крыса пробежит по вашей кровати во время сна. Или о том, как вы сидите около плиты, чтобы согреться. Только тогда вы станете одной из нас!
Хотя его тирада была гневной, Рамирез все-таки смешался, заметив, что Мел и Элани растерялись. Девушкам вообще показалось, что он произнес свою речь ради проформы. Но им все же удалось удержать его. Мел лихорадочно размышляла, как объяснить ему попроще, что все люди — братья и между ними не должно быть искусственных барьеров.
— Вы правы, — наконец сказала она. — Я не одна из вас. Но мне не безразлична ваша судьба, и именно поэтому я взялась за дело.
Мел решила, что она больше ничего не может добавить, но потом попыталась объяснить ему свои сокровенные мысли:
— Мистер Рамирез, если бы все люди в мире заботились только о себе, он имел бы жалкий вид. Мне хотелось бы изменить то, что в моих силах. Пусть даже немногое. И вы тоже можете сделать это. Я знаю мистера Шипли лично и верю в него. Я изучила то, что происходит в вашем районе, и знаю, что сейчас важно. Возможно, вы считаете, что я занимаюсь благотворительностью, но это не так. Я впервые чувствую себя лично ответственной. Хорошо, я действительно не живу здесь и никогда не видела чеков Армии Спасения со своим именем. Но я все равно приму участие в этой борьбе.
Закончив разговор на высокой ноте, она попросила, чтобы он подписал петицию, и настояла на его присутствии в воскресенье. Мистер Рамирез опять оценивающе посмотрел на нее. Словно убедившись, что она не обманывает, он поставил свою подпись, кивнул на прощание и ушел.
Мел же раздумывала над тем, что мистер Рамирез относится к ней так же, как она к Бену и его друзьям. Он не воспринимал ее доброту и искренность так же, как она не воспринимала эти качества у Бена. Сознавать это было неприятно. Вот судьба! Наверное, Бен чувствовал себя с ней таким же беспомощным, как она с Рамирезом. Мел вспомнила высказывание Бена о занозе в пальце.
Девушка тяжело вздохнула и впервые с того момента, как занялась этим планом, призналась Элани, что нуждается в поддержке Бена.
— Я скучаю без него. Жаль, что его здесь нет. И почему он не звонит мне?
ГЛАВА 9
Мел радовалась, что на демонстрацию явились телевизионщики из местных компаний. Представители прессы тоже присутствовали в большом количестве. Ей удалось обойти закон о трехдневном ожидании благодаря звонку одному из членов городского комитета. Мел вспомнила, что первой подвозила его, когда этот человек приехал на работу в Нью-Йорк из маленького городка в штате Мидвест. Он по-своему отблагодарил ее, сняв табу с семидесятидвухчасового ожидания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Лучше сошли меня в Сибирь, — предостерегла ее Мел. — Может, через пять лет я возглавлю чью-нибудь избирательную кампанию.
— Через пять лет ты, возможно, будешь есть кашу на завтрак с Беном.
— С джемом из черной смородины, —• глаза Мел затуманились. — Вот будет здорово!
— Что будет здорово? Бен или джем из черной смородины? — хихикнула Элани. — Вы отличная пара, оба красавцы. Таких показывают по телевизору.
— Я не гожусь для телевидения, — смешалась, Мел. — Я вообще ненормальная. И разговариваю сама с собой.
— Недостатки есть у всех. А что, если Бен распевает в душе? — Элани вздрогнула. — Ненавижу людей, которые поют в душе.
Приклеивая объявление на дерево, Мел рассмеялась.
— Ты никого не можешь ненавидеть, — и добавила: — Что касается наших планов, то мы, наверное, дурочки. Разве наша демонстрация обеспечит хорошую рекламу Бену? Во всяком случае, она не поможет мне добиться Бена и джема из черной смородины. Ничто не сработает, если не будет телевидения. Наверное, Бен и так уже злится на меня. Скорее всего, он вообще не захочет со мной разговаривать. Он может даже заставить полицию арестовать меня. Боже сохрани!
— За что? — изумленно спросила Элани.
— За то, что я делаю все, чтобы вернуть его.
— Это правда?
— О, Элани! — когда Мел заговорила, ее глаза словно смотрели куда-то вдаль. — Он может так подумать. С этого все и начиналось. Но теперь я убеждена, что его проект действительно лучший. Мне бы не хотелось жить в одном из безобразных высотных зданий, которые собираются возводить городские власти. И, конечно, я хочу, чтобы у нас с Беном появился шанс разобраться во всем и уладить наши разногласия.
— О, кстати, о разногласиях, — тон Элани изменился. — Пожилой человек по имени Рамирез хочет поговорить с тобой. Похоже, он злится.
— Из-за чего? — заволновалась Мел.
— Он не хочет объяснять. А вот и он. Мел изобразила улыбку.
— Привет, мистер Рамирез. Как дела?
— Дела? Как дела? Ужасно. Повсюду хулиганы, здания не отапливаются, кошмар! Нужно рассказать людям об этом, — от возмущения глаза его округлились.
— Именно это мы и попытаемся сделать с помощью демонстрации, — защищалась Мел.
— Кто вы такая? Вы здесь не живете. У вас хорошая работа, достаточно денег, чтобы оплачивать по счетам, и свободное время, чтобы заниматься этим. Посмотрите на свою шикарную одежду.
Мел окинула себя взглядом: куртку и шерстяные брюки она купила в комиссионном магазине со скидкой. Рамирез остановился, чтобы передохнуть, и продолжил свою гневную речь:
— Вы закончили школу. Умеете читать и писать. Городской комитет должен услышать наши голоса, голоса тех, кто живет здесь. Вы не одна из нас. И не можете говорить за нас. Вы вообще ничего о нас не знаете. Не можете чувствовать то, что чувствуем мы. Город обязан услышать нас и только нас!
— Конечно, мистер Рамирез, конечно, — Мел хотела спросить, где он был последние несколько недель, когда обсуждались проекты, но решила не делать этого. — Хотите выступить на митинге завтра?
— Если Шипли говорит правду, я хочу, чтобы он выиграл. Но я не буду выступать на вашем митинге, с богатыми леди мне делать нечего, — он презрительно посмотрел на Мел и Элани. — Мы созовем свой митинг, — сказав это, он повернулся и пошел по тротуару.
Мел посмотрела на Элани, а Элани — на Мел. И они обе одновременно крикнули:
— Мистер Рамирез! — девушки побежали за ним.
— Пожалуйста, мистер Рамирез, — умоляла Мел. — Послушайте нас! — прежде чем он успел ответить, Мел быстро заговорила: — Видите ли, нам нужно держаться вместе. Только в этом случае мы сможем помочь Шипли. Если мы разделимся, то никого из нас не будут слушать.
Мужчина оценивающе смотрел на Мел.
— В том, что вы говорите, есть смысл, — неохотно признался он. Но потом попытался привлечь внимание девушек к тому, что говорил раньше. — Мне не нравится одно. Почему вы выступаете от нашего имени? Вы не одна из нас. Я не могу понять, зачем вы этим занялись. Хотя у вас есть свои причины. Но какими бы они ни были, вы все же не из нашей среды. Не забудьте рассказать мне, когда крыса пробежит по вашей кровати во время сна. Или о том, как вы сидите около плиты, чтобы согреться. Только тогда вы станете одной из нас!
Хотя его тирада была гневной, Рамирез все-таки смешался, заметив, что Мел и Элани растерялись. Девушкам вообще показалось, что он произнес свою речь ради проформы. Но им все же удалось удержать его. Мел лихорадочно размышляла, как объяснить ему попроще, что все люди — братья и между ними не должно быть искусственных барьеров.
— Вы правы, — наконец сказала она. — Я не одна из вас. Но мне не безразлична ваша судьба, и именно поэтому я взялась за дело.
Мел решила, что она больше ничего не может добавить, но потом попыталась объяснить ему свои сокровенные мысли:
— Мистер Рамирез, если бы все люди в мире заботились только о себе, он имел бы жалкий вид. Мне хотелось бы изменить то, что в моих силах. Пусть даже немногое. И вы тоже можете сделать это. Я знаю мистера Шипли лично и верю в него. Я изучила то, что происходит в вашем районе, и знаю, что сейчас важно. Возможно, вы считаете, что я занимаюсь благотворительностью, но это не так. Я впервые чувствую себя лично ответственной. Хорошо, я действительно не живу здесь и никогда не видела чеков Армии Спасения со своим именем. Но я все равно приму участие в этой борьбе.
Закончив разговор на высокой ноте, она попросила, чтобы он подписал петицию, и настояла на его присутствии в воскресенье. Мистер Рамирез опять оценивающе посмотрел на нее. Словно убедившись, что она не обманывает, он поставил свою подпись, кивнул на прощание и ушел.
Мел же раздумывала над тем, что мистер Рамирез относится к ней так же, как она к Бену и его друзьям. Он не воспринимал ее доброту и искренность так же, как она не воспринимала эти качества у Бена. Сознавать это было неприятно. Вот судьба! Наверное, Бен чувствовал себя с ней таким же беспомощным, как она с Рамирезом. Мел вспомнила высказывание Бена о занозе в пальце.
Девушка тяжело вздохнула и впервые с того момента, как занялась этим планом, призналась Элани, что нуждается в поддержке Бена.
— Я скучаю без него. Жаль, что его здесь нет. И почему он не звонит мне?
ГЛАВА 9
Мел радовалась, что на демонстрацию явились телевизионщики из местных компаний. Представители прессы тоже присутствовали в большом количестве. Ей удалось обойти закон о трехдневном ожидании благодаря звонку одному из членов городского комитета. Мел вспомнила, что первой подвозила его, когда этот человек приехал на работу в Нью-Йорк из маленького городка в штате Мидвест. Он по-своему отблагодарил ее, сняв табу с семидесятидвухчасового ожидания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37