Каин вытаращился на Сантьяго:
— Так вы думаете, он вас убьет?
Сантьяго покачал головой:
— Нет, откровенно говоря, нет. Но я не могу набирать людей в свою команду по призыву, как делает это флот. Я должен тщательно их изучить, а потом постараться убедить лучших присоединиться ко мне.
— Почему теперь?
— Мне потребовалось много времени, чтобы отбросить всякие сомнения в том, что именно вы мне и нужны.
— К кому еще вы обращались?
— Вербовка — обыденное дело, Себастьян. Я занимаюсь этим с тех пор, как живу здесь. Вы — самый последний, но не уникальный.
— Я с ними встречался?
— И довольно часто. Как иначе я мог так много узнать о вас?
— Я знаю, что Джеронимо Джентри один из них.
— Совершенно верно.
— А Тервиллигер?
Сантьяго покачал головой:
— Нет.
— Стерн?
— Нет. — Тут Сантьяго рассмеялся. — Наверное, пришлось бы завербовать его, если бы я захотел налаживать контакты с фейли.
— Он говорит, что встречался с вами, когда вы сидели в тюрьме на Калами Три.
— Наверное, так и было.
— Вы выглядите не так, как он мне вас описал.
Сантьяго пожал плечами:
— Пластические операции.
— А куда подевались четыре или пять футов роста?
— С тех пор прошло много лет. Стерн провел слишком много времени среди фейли. Опять же, он совсем коротышка. — На губах Сантьяго заиграла улыбка. — Вы предполагаете, что я — самозванец?
— Нет, — покачал головой Каин. — А вы предлагаете мне стать им?
— Что-то я вас не понимаю.
— Вчера я заглянул в «Повесть о двух городах». И подумал, что Ангел никогда не видел ни вас, ни меня.
— И вы подумали, что я хочу, чтобы вы заменили меня, когда он появится здесь?
— А вы этого не хотите?
— Абсолютно. В бою я замены себе не ищу. — Он помолчал. — А что еще вы можете сказать об этой книге?
— Могу сказать, что очень уж она занудная.
— Жаль, что вам она не понравилась.
— Я думал о другом. Да и сейчас думаю.
— О чем же?
— Например, верить вам или нет. Я убил столько людей ради тех, кому верил, но всякий раз в итоге меня ждало разочарование.
— Я не прошу убивать кого-либо ради меня, Себастьян. Я прошу вас помочь мне в защите простых людей от насилия государства, которому начхать на их судьбы.
— Не прошло и десяти минут, как вы приказали Хасинто кого-то убить, — напомнил Каин.
— Не ради меня — ради дела. Поскольку я не могу осуществлять финансирование наших операций через легитимные каналы, приходится искать другие, не осененные законом. Я не могу допустить, чтобы Уинстон Кчанга обманул нас и остался безнаказанным. Если станет известно, что мы не можем защищать свои интересы, преступный мир начнет охотиться на нас, как уже охотится Демократия. — Он повел Каина вдоль поля, засаженного гибридом кукурузы. — В революции нет места для сантиментов. Уж вы-то это хорошо знаете.
— Знаю, — кивнул Каин. — И скольких мне придется убить?
Сантьяго остановился, взгляды мужчин встретились.
— Я никогда не попрошу вас убить человека, который не заслуживает смерти.
— Сейчас это моя работа, причем хорошо оплачиваемая.
— Если вы придете ко мне, то будете делать то же самое. Только платить вам не будут, за вашу голову назначат вознаграждение, и даже люди, за счастье которых мы боремся, будут желать вам смерти. Не слишком выгодное предложение.
— Не слишком.
— Тогда позвольте подсластить пилюлю. У вас все-таки появится то, чего нет сейчас.
— Что именно?
— Осознание, что ваши деяния могут изменить жизнь к лучшему.
— Хотелось бы это осознать, хоть раз в жизни, — искренне признался Каин.
— Никто, кроме вас, знать об этом не будет, — предупредил Сантьяго.
— Никому и не надо об этом знать.
Последовала короткая пауза.
— Так что вы на это скажете, Себастьян?
— Скажу, что хотел бы вам поверить.
— Так поверьте.
— Я еще не решил. — Он остановился в тени двенадцатифутового кукурузного леса. — А если я не поверю?
— Оружия у меня нет, телохранители в доме.
— Меня больше беспокоит другое: что вы можете со мной сделать?
— Мы подумаем об этом, когда возникнет такая необходимость.
— Вам придется меня убить. Или попытаться. Я знаю, как вы выглядите и где вас найти.
— Об этом знают и другие. Конечно, все упростится, если вы решите присоединиться ко мне.
Они продолжили прогулку. Сантьяго рассказывал о жестокостях Демократии, о принятых им ответных действиях, о людях, которых он спас, и о тех, кого спасти не удалось. Каин внимательно слушал, иногда задавал вопрос, иной раз высказывал свое мнение.
— Как трудно бывает принимать решение, — говорил Сантьяго, когда они шагали вдоль ручья, разделявшего два поля. — Столько надо сделать, а у нас так мало денег и людей. Потратить их на спасение или на отмщение? Бросить все средства на помощь жертвам Демократии, чтобы потом послать их в бой, или оставить их умирать и принять меры к тому, чтобы такое не повторилось в другом месте?
— Разумеется, принять меры, чтобы такое не повторилось, — твердо ответил Каин.
— Ответ охотника за головами. К сожалению, сказать проще, чем сделать. Рейд к Эпсилон Эридани скорее исключение, чем правило. У нас нет возможности противостоять флоту. — Сантьяго вздохнул. — Разумеется, мы не отсиживаемся в кустах. Делаем все, что в наших силах. Спасаем тех, кого можем, наказываем других, а чтобы финансировать нашу деятельность, нам приходится иметь дело с личностями, рядом с которыми Веселый Бродяга — честнейший человек.
— Почему вы не убили Уиттейкера Драма? — спросил Каин.
— Сократа?
— Да.
— Потому что я не могу отомстить за все зло, сотворенное в галактике, — ответил Сантьяго. — Я знаю, что он наделал на Силарии, знал об этом еще до того, как мне стало известно, что вы сражались на его стороне. — Он повернулся к Каину. — Но случилось это двадцать лет тому назад, и до Силарии тысячи световых лет. Сократ приносил пользу, и я его использовал, как использую сотни людей, которые куда хуже его.
Он остановился, всмотрелся в огромный початок.
— Через три недели можно начинать жатву. Может, через четыре. Вам приходилось бывать на ферме во время жатвы, Себастьян?
Каин покачал головой:
— Нет.
— Незабываемое впечатление. Даже воздух, и тот пахнет лучше.
Каин улыбнулся:
— Может, вам следовало податься в фермеры?
— Я и есть фермер. Частично.
— Я хотел сказать, уделять этому все время. Не так, как сейчас.
— Понял вас. Святой Петр был рыбаком, ловил сетью души людей. Я — сеятель революции. — Он улыбнулся. — Меня это вполне устраивает.
Они прошагали еще с четверть мили. Кукурузное поле сменилось соевым, потом они поднялись на вершину холма.
— А что там, внизу? — Каин указал на рощицу у небольшого пруда, стоящую на берегу деревянную скамью.
— Мое любимое место. — Сантьяго повел его вниз. — Я часто прихожу сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91