При наличии как жены, так и любовницы?
- Как ее зовут? - задумчиво спросила я.
- Алевтина! - отрапортовала Лизавета.
- Она жила в этих покоях?
- Нет, нет! - с прямо-таки суеверным ужасом возразила Лизавета. - Это ведь супружеские покои! Алевтина живет на третьем этаже.
- А она - кто? Дворянка?
Служанки недоуменно переглянулись. Это слово они явно слышали впервые.
- Ну, она тоже из лыцарского рода? - уточнила я свой вопрос.
- Что вы, княжна! - с облегчением разулыбалась Лизавета. - Алевтина из слободы. Да я ее сызмальства знаю. Господин Георг ее за красоту приблизил, ну она и загордилась, начала тут всеми командовать…
Лизавета явно готова была излить наболевшее, но я со вздохом прервала ее: - Отнесите кто-нибудь ее платья к ней, на третий этаж. - И, видя недоуменные взоры, пояснила: - Пусть пользуется, чего ее обижать зря…
- Добрая… добрая…-зашептались служанки, и на лицах было удивление. Видимо, так поступать было не принято.
- Но, княжна, вам нужно выбрать платье, - не отступала Лизавета, все еще, как видно, надеясь отомстить выскочке Алевтине. - А эти платья - самые красивые и лучшие. И на ней, видели, какое надето! Велите ей снять. Вы в том платье будете чудо как хороши!
- Не будем мы ни с кого ничего снимать, - отмахнулась я от столь заманчивого предложения. - И другие ее платья верните Алевтине. Здесь и без них есть из чего выбирать. Было б для чего… - вполголоса добавила я.
- Как же это - для чего? - округлила глаза Лизавета. - А обряд?
- Ну-ка, расскажи! - потребовала я. Лизавета смешалась, другие служанки прыснули в кулачки. Я грозно огляделась, топнула ногой и приказала тоном, не терпящим возражений:
- Все - вон отсюда! Платья Алевтине отнести! А ты, Лизавета, останься!
- Давай, рассказывай про обряд! - все тем же командным тоном приказала я Лизанете, когда дверь закрылась и мы остались одни.
Та мучительно покраснела.
- Ну, это когда жених с невестой, ну это, ну когда в бане… Пауза.
- Моются, что ли? - подбодрила я.
- Ну, и моются тоже, - пробормотала Лизавета.
- Тоже? А что кроме мытья?
- Ну, батюшка должен засвидетельствовать, что они не больные - ну там язвы чтоб всякие по телу не шли, чтоб все было на месте, ну и всякое такое… - чуть слышно завершила Лизавета.
- Такие, значит, у вас обряды, - пригорюнилась я. - Молодые догола друг перед другом разоблачаются, да еще и в присутствии родителей.
- Что вы, княжна, как можно?! - всплеснула руками Лизавета. - Родителей на обряд никогда не пустят!
- А ты сказала - батюшка? - не поняла я.
- Так то ж святой отец! Настоятель прихода. Батюшка, который в церкви служит, - медленно, как ребенку, начала разъяснять Лизавета.
- Стоп! - прервала я ее. - Так мы голышом должны быть в присутствии попа? А он тоже будет раздеваться?
- Это зачем? - испугалась Лизавета.
- Ну баня же! Суженые купаться пришли. С ними - поп. Тоже заодно искупнется. Не все же ему, бедному, наблюдать да в рясе париться?
- Нет, княжна, попу нельзя! - замотала головой Лизавета.
- Купаться нельзя?
- Ничего нельзя! Он же свидетельствует! Перед Богом! Что все правильно. Да и жених с невестой не купаются. Просто в баню заходят - а где же раздеться, как не в бане?
- Свидетельствует… Да, это важная миссия, - согласилась я.
- Еще бы не важная! - с воодушевлением поддержала Лизавета. - Ведь если ничего не получится, так потом и детишек может не быть! А зачем тогда жениться?
- Действительно, зачем? - думая о своем, кивнула я. И тут до меня дошло. -А что получиться-то должно? Мы там, в бане, что - пробным трах должны организовать с женихом Показательное выступление?
- Что вы, княжна, как можно девушку бить до свадьбы?! Он вас не трахнет, не бойтесь. Это потом, после свадьбы, когда муж и жена - одна сатана, тогда, конечно, может поколотить. Но я слыхала, что у господ лыцаров так не принято. Не колотят они жен. Есть же специальный человек. Он дворовых порет на конюшне, ну и жену, наверно, по хозяйскому приказу. Может, правда, не на конюшне со всеми. Может, для этого дела его в покои пускают? - озадачилась Лизавета. Даже конопатый лоб наморщила в раздумье.
Я живо представила, как рыжебородый детина - вроде тех, что выволокли меня из моего лаза в этот мир, - приходит ко мне с поклоном и говорит: «Разрешите вас, хозяюшка, плетьми отходить? Есть такое указание господина лыцара, вашего законного супруга!» - после чего раскладывает меня на вот этой пуховой постели, сдирает юбку и замахивается…
Я аж зажмурилась - так ярко и ощутимо мне это представилось.
- Нет, Лизавета, - сквозь плотно сжатые зубы, с некоторым напряжением вернулась я к первопричине нашей дискуссии. - Когда я говорила «трах», я не имела в виду, что господин жених мне кулаком по уху заедет. Я… Елки-моталки, и не знаю, как сказать. По-матерному ты бы наверняка поняла, но княжне материться не пристало… Соитие - знаешь ты такое слово? Соитие мужа с женой?
- О, это по-церковному, - уважительно произнесла Лизавета. - Но соитие - это уже после венчания и после свадебного угощения, когда молодые с почестями будут отведены…
- Если не соитие, тогда что же все-таки должно получиться в бане? - нетерпеливо прервала я ее.
- Так это - заторчать он должен, только и всего, - удивилась Лизавета моей дремучей темноте. И на всякий случай пояснила: - По-церковному это называется - влечение.
- Он должен… - Картина начала вырисовываться. - Он - это?..
- Корень жениха, - охотно пояснила Лизавета. - Ведь ежели он на будущую супруг не заторчит, так откуда ж потом детишки возьмутся?
- От соседа, - буркнула я.
- Вот этого нельзя, это - грех! - наставительно промолвила Лизавета. И даже перекрестилась двумя перстами.
Я в первый раз видела, чтобы в этом мире кто-то крестился, и разговор про участие батюшки в банном обряде обрел окончательную конкретность во всей своей неизбежности. Значит, вечерком мне и правда предстоит веселенькое развлечение в голом виде. Вместе с батюшкой, демоническим лыцаром Георгом и его корнем. Двое последних - тоже в голом виде. Однако ж как тут все продумано!
- Мне одно непонятно, - медленно произнесла я. - Какая теперь разница, что за платье я надену? Если меня все равно без него будут обозревать?
- Как же, княжна?! - подивилась Лизавета. - Снимать же только потом будут. А с начала обряда будет много чего. Я на господских обрядах ни разу не бывала, а в слободе у нас так заведено: невесту проведут по всему жениховскому двору, чтоб богатство показать, потом всей родне представят - ей же с ними жить теперь! Ну, подарки опять же. Сватам, родне невесты.
- А самой невесте? - заинтересовалась я.
- Нет. Это уже на свадьбе, после венчания. Если молодой наградит - значит, любить будет.
- А если не наградит?
- А нет - значит нет, - пригорюнилась Лизавета, видно вспомнив что-то.
- Ты сама-то замужем, а, Лизавета? - осторожно поинтересовалась я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
- Как ее зовут? - задумчиво спросила я.
- Алевтина! - отрапортовала Лизавета.
- Она жила в этих покоях?
- Нет, нет! - с прямо-таки суеверным ужасом возразила Лизавета. - Это ведь супружеские покои! Алевтина живет на третьем этаже.
- А она - кто? Дворянка?
Служанки недоуменно переглянулись. Это слово они явно слышали впервые.
- Ну, она тоже из лыцарского рода? - уточнила я свой вопрос.
- Что вы, княжна! - с облегчением разулыбалась Лизавета. - Алевтина из слободы. Да я ее сызмальства знаю. Господин Георг ее за красоту приблизил, ну она и загордилась, начала тут всеми командовать…
Лизавета явно готова была излить наболевшее, но я со вздохом прервала ее: - Отнесите кто-нибудь ее платья к ней, на третий этаж. - И, видя недоуменные взоры, пояснила: - Пусть пользуется, чего ее обижать зря…
- Добрая… добрая…-зашептались служанки, и на лицах было удивление. Видимо, так поступать было не принято.
- Но, княжна, вам нужно выбрать платье, - не отступала Лизавета, все еще, как видно, надеясь отомстить выскочке Алевтине. - А эти платья - самые красивые и лучшие. И на ней, видели, какое надето! Велите ей снять. Вы в том платье будете чудо как хороши!
- Не будем мы ни с кого ничего снимать, - отмахнулась я от столь заманчивого предложения. - И другие ее платья верните Алевтине. Здесь и без них есть из чего выбирать. Было б для чего… - вполголоса добавила я.
- Как же это - для чего? - округлила глаза Лизавета. - А обряд?
- Ну-ка, расскажи! - потребовала я. Лизавета смешалась, другие служанки прыснули в кулачки. Я грозно огляделась, топнула ногой и приказала тоном, не терпящим возражений:
- Все - вон отсюда! Платья Алевтине отнести! А ты, Лизавета, останься!
- Давай, рассказывай про обряд! - все тем же командным тоном приказала я Лизанете, когда дверь закрылась и мы остались одни.
Та мучительно покраснела.
- Ну, это когда жених с невестой, ну это, ну когда в бане… Пауза.
- Моются, что ли? - подбодрила я.
- Ну, и моются тоже, - пробормотала Лизавета.
- Тоже? А что кроме мытья?
- Ну, батюшка должен засвидетельствовать, что они не больные - ну там язвы чтоб всякие по телу не шли, чтоб все было на месте, ну и всякое такое… - чуть слышно завершила Лизавета.
- Такие, значит, у вас обряды, - пригорюнилась я. - Молодые догола друг перед другом разоблачаются, да еще и в присутствии родителей.
- Что вы, княжна, как можно?! - всплеснула руками Лизавета. - Родителей на обряд никогда не пустят!
- А ты сказала - батюшка? - не поняла я.
- Так то ж святой отец! Настоятель прихода. Батюшка, который в церкви служит, - медленно, как ребенку, начала разъяснять Лизавета.
- Стоп! - прервала я ее. - Так мы голышом должны быть в присутствии попа? А он тоже будет раздеваться?
- Это зачем? - испугалась Лизавета.
- Ну баня же! Суженые купаться пришли. С ними - поп. Тоже заодно искупнется. Не все же ему, бедному, наблюдать да в рясе париться?
- Нет, княжна, попу нельзя! - замотала головой Лизавета.
- Купаться нельзя?
- Ничего нельзя! Он же свидетельствует! Перед Богом! Что все правильно. Да и жених с невестой не купаются. Просто в баню заходят - а где же раздеться, как не в бане?
- Свидетельствует… Да, это важная миссия, - согласилась я.
- Еще бы не важная! - с воодушевлением поддержала Лизавета. - Ведь если ничего не получится, так потом и детишек может не быть! А зачем тогда жениться?
- Действительно, зачем? - думая о своем, кивнула я. И тут до меня дошло. -А что получиться-то должно? Мы там, в бане, что - пробным трах должны организовать с женихом Показательное выступление?
- Что вы, княжна, как можно девушку бить до свадьбы?! Он вас не трахнет, не бойтесь. Это потом, после свадьбы, когда муж и жена - одна сатана, тогда, конечно, может поколотить. Но я слыхала, что у господ лыцаров так не принято. Не колотят они жен. Есть же специальный человек. Он дворовых порет на конюшне, ну и жену, наверно, по хозяйскому приказу. Может, правда, не на конюшне со всеми. Может, для этого дела его в покои пускают? - озадачилась Лизавета. Даже конопатый лоб наморщила в раздумье.
Я живо представила, как рыжебородый детина - вроде тех, что выволокли меня из моего лаза в этот мир, - приходит ко мне с поклоном и говорит: «Разрешите вас, хозяюшка, плетьми отходить? Есть такое указание господина лыцара, вашего законного супруга!» - после чего раскладывает меня на вот этой пуховой постели, сдирает юбку и замахивается…
Я аж зажмурилась - так ярко и ощутимо мне это представилось.
- Нет, Лизавета, - сквозь плотно сжатые зубы, с некоторым напряжением вернулась я к первопричине нашей дискуссии. - Когда я говорила «трах», я не имела в виду, что господин жених мне кулаком по уху заедет. Я… Елки-моталки, и не знаю, как сказать. По-матерному ты бы наверняка поняла, но княжне материться не пристало… Соитие - знаешь ты такое слово? Соитие мужа с женой?
- О, это по-церковному, - уважительно произнесла Лизавета. - Но соитие - это уже после венчания и после свадебного угощения, когда молодые с почестями будут отведены…
- Если не соитие, тогда что же все-таки должно получиться в бане? - нетерпеливо прервала я ее.
- Так это - заторчать он должен, только и всего, - удивилась Лизавета моей дремучей темноте. И на всякий случай пояснила: - По-церковному это называется - влечение.
- Он должен… - Картина начала вырисовываться. - Он - это?..
- Корень жениха, - охотно пояснила Лизавета. - Ведь ежели он на будущую супруг не заторчит, так откуда ж потом детишки возьмутся?
- От соседа, - буркнула я.
- Вот этого нельзя, это - грех! - наставительно промолвила Лизавета. И даже перекрестилась двумя перстами.
Я в первый раз видела, чтобы в этом мире кто-то крестился, и разговор про участие батюшки в банном обряде обрел окончательную конкретность во всей своей неизбежности. Значит, вечерком мне и правда предстоит веселенькое развлечение в голом виде. Вместе с батюшкой, демоническим лыцаром Георгом и его корнем. Двое последних - тоже в голом виде. Однако ж как тут все продумано!
- Мне одно непонятно, - медленно произнесла я. - Какая теперь разница, что за платье я надену? Если меня все равно без него будут обозревать?
- Как же, княжна?! - подивилась Лизавета. - Снимать же только потом будут. А с начала обряда будет много чего. Я на господских обрядах ни разу не бывала, а в слободе у нас так заведено: невесту проведут по всему жениховскому двору, чтоб богатство показать, потом всей родне представят - ей же с ними жить теперь! Ну, подарки опять же. Сватам, родне невесты.
- А самой невесте? - заинтересовалась я.
- Нет. Это уже на свадьбе, после венчания. Если молодой наградит - значит, любить будет.
- А если не наградит?
- А нет - значит нет, - пригорюнилась Лизавета, видно вспомнив что-то.
- Ты сама-то замужем, а, Лизавета? - осторожно поинтересовалась я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154