1-й Украинский фронт усиленно готовился к наступлению. Активная роль в нем отводилась авиации, в том числе и нашему корпусу под командованием генерала Александра Васильевича Утина.
После перебазирования дивизии меня вызвали на оперативное совещание руководящего состава 2-й воздушной армии. Там я встретился с командующим этой армией генералом Степаном Акимовичем Красовским и маститыми командирами авиационных корпусов генералами И. С. Полбиным и В. Г. Рязановым, а также с опытными командирами дивизий. Среди них я был самым молодым и фактически еще не имел опыта в руководстве соединением. Правда, бои на Пруте многому научили, но я понимал, что мое становление еще впереди. Поэтому был особо внимателен к указаниям С. А. Красовского и к выступлениям командиров. Мне еще предстояло постигать науку руководства действиями авиации в предстоящей крупной наступательной операции.
Ставя конкретные задачи авиакорпусу А. В. Утина на прикрытие подвижных войск фронта на правом участке прорыва и сопровождение бомбардировщиков, С. А. Красовский непосредственно обратился ко мне:
— Покрышкин, ваша дивизия должна надежно прикрыть 13-ю армию при прорыве обороны севернее Броды и вводимую в прорыв подвижную группу в составе 1-й танковой армии Катукова и конно-механизированного корпуса Баранова. Причем прикрыть на всем пути их наступления. Аэродром базирования дивизии оборудовать у села Михалувка, в двенадцати километрах от переднего края. Перелететь вам туда надо за день до наступления, скрытно от противника, иначе попадете под артиллерийский обстрел. Справитесь с задачами?
— Справимся, товарищ командующий!
— Хорошо! Вы отличный воздушный боец, теперь покажите себя зрелым командиром…
Обещание командующему дать было легко. Но для его выполнения предстояло сделать немало. Успех в выполнении сложных задач зависел от руководящего состава соединения, командиров частей. В своей работе я опирался на опытных офицеров штаба, руководил которым Б. А. Абрамович, на моих заместителей, командиров частей, политработников.
Вся многогранная подготовительная работа была проведена в установленные сроки. Она была тщательно спланирована, велась организованно. Штаб четко контролировал выполнение всех намеченных мероприятий.
Умело организовал партийно-политическую работу политотдел. Его офицеры дни и ночи проводили в частях. Они взяли на себя дополнительно очень важную задачу — помощь и контроль за обеспечением частей дивизии всем необходимым. Но главное, конечно, позаботились о разъяснении задач, доведении их до всего личного состава. В частях прошли партийные и комсомольские собрания. Политработники многое сделали, чтобы опыт лучших воздушных бойцов, их приемы и методы борьбы были взяты на вооружение всем летным составом.
На заключительном этапе стали готовиться к перелету на основной аэродром базирования севернее Броды. С руководящим составом скрытно провели его рекогносцировку. Это было небольшое поле, окруженное лесом. Вблизи проходил передний край обороны противника. А значит, оттуда хорошо просматривалась и наша полевая площадка. На аэродром уже до нас как-то села эскадрилья подскока. Ее тут же накрыл артиллерийский огонь противника. Пришлось улететь. Теперь же требовалось перед наступлением посадить в Михалувку два полка. Это более восьмидесяти самолетов. Избежать артиллерийского удара противника можно было, лишь соблюдая скрытность перелета.
На совещании руководящего состава управления дивизии обсудили меры по перебазированию частей. Для перегонки самолетов были назначены самые опытные летчики, брали их со всей дивизии. Наложили строгий запрет на радиообмен. Заранее, в течение двух ночей, перебазировался наземный эшелон. Технический состав полков и воины батальонов аэродромного обслуживания строго выполняли светомаскировку. Все работы по подготовке аэродрома проводили в полной темноте.
Тщательно продумали и организацию перелета полков. Провели расчет времени. Оказалось, что вечерних часов нам не хватит. Тогда решили первую группу посадить утром, во время восхода солнца. Расчет этот оправдал себя. Противник не мог вести наблюдение, солнце слепило его. А наши подразделения подходили над самыми верхушками деревьев. Пара за парой шли к аэродрому и с ходу садились. Вторая часть летного эшелона перелетала вечером, в сумерки. Радиостанция, контролирующая радиодисциплину, не засекла ни одного разговора летчиков.
Для руководящего состава дивизии и полков ночь эта была очень беспокойной. Настораживали даже дальние выстрелы из пушек, разрывы снарядов. А в стороне от аэродрома, западнее его, все время сотрясалась земля. Казалось, что взрывы перемещаются к нашим самолетам. Такие беззащитные стояли они на земле. Всю ночь я не смыкал глаз, с нетерпением ждал рассвета и начала нашей боевой работы. Лица офицеров штаба, политработников, командиров полков как-то посерели от напряжения. Все осунулись за эту тревожную ночь.
Утром от мощных залпов орудий и «катюш» задрожал воздух. И сразу все на аэродроме ожили. Казалось, самое тяжелое теперь было позади. Даже румянцем у многих зажглись щеки.
Все мы невольно перевели взгляд на запад. Над передним краем обороны противника сплошная стена огня, дыма и пыли. Так началась для нашей дивизии Львовско-Сандомирская операция.
А вскоре в воздухе появились армады наших бомбардировщиков Пе-2 и Ту-2. Прикрываемые истребителями нашего корпуса, они шли на запад. Началось авиационное наступление. На аэродроме все не отрывали глаз от идущих в небе самолетов.
— Вот это мощь, душа радуется! — слышу я восторженный голос своего ведомого.
Гляжу на часы. Пора и нашей дивизии выполнять свою задачу. Мы прикрываем 13-ю армию, прорывающую вражескую оборону. В воздух точно по графику уходит первая восьмерка истребителей.
Противник не ожидал наступления 1-го Украинского фронта. К этому времени фашистское командование перебросило основные силы бомбардировочной авиации Для действий против стремительно продвигающихся к Висле Белорусских фронтов. Враг был уверен, что на нашем участке не удастся так быстро и так скрытно сосредоточить силы советских войск.
Первый день был характерен ожесточенными боями с группами «фоккеров» и «мессершмиттов». В первом и последующих вылетах было сбито несколько вражеских самолетов. Потом ведущий группы доложил, что подбит Руденко. К счастью, он сел в расположение наших войск. Успехи в боях у некоторых летчиков ослабили чувство самоконтроля. Это привело к тяжелым последствиям на второй день наступления.
Утром на прикрытие вводимых в прорыв подвижных войск вылетела группа, руководил которой командир полка Борис Глинка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139