ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Думаю, что в истории авиации еще не было случая посадки боевых самолетов на дорогу шириной девять метров. А здесь села целая дивизия. Это диктовалось боевой обстановкой. Летчики понимали это и действовали умело и хладнокровно. Такая посадка способствовала привитию смелости летному составу. Смелость, мастерство и риск — черты характера, присущие настоящему истребителю. Уверенное перебазирование на этот «аэродром» показало наличие этих качеств у летного состава нашей дивизии. Я верил, что с такими летчиками можно творить чудеса.
Во второй половине февраля сложилось трудное положение на правом крыле нашего фронта. Танковая армия П. С. Рыбалко к этому времени была уже значительно ослаблена в предыдущих жестоких боях. Предпринятое наступление для выхода к реке Нейсе и захвата городов Лаубан и Герлиц развивалось медленно. Противник перебросил в этот район крупные резервы, активно поддержанные авиацией. Он сорвал наступление, нанес удар северо-восточное Лаубана, обходя с востока втянутые в бои корпуса танковой армии. Создалась угроза их окружения, В тяжелых оборонительных боях танкисты и соединения общевойсковой армии генерала К. А. Коротеева совместными усилиями отражали удар вражеских танковых дивизий. Полки воздушной армии, базируясь на раскисших аэродромах восточнее Одера на большом удалении от района боев, не могли оказать действенную помощь наземным войскам. Перелет нашей дивизии на автостраду оказался кстати. Находясь недалеко от Лаубана, мы могли надежно прикрыть с воздуха соединения Рыбалко и Коротеева. В этих условиях на наше соединение ложилась важная и ответственная задача.
Летчики хорошо понимали это. В воздухе они действовали смело и решительно. Первые вылеты принесли первые победы.
Четверка Сухова, патрулируя в районе боев, была наведена на «Фокке-Вульф-189». Он вел разведку и корректировку огня своей артиллерии.
— Сухов, западнее вас на высоте более тысячи метров «рама», — последовал приказ с командного пункта.
— Вижу! Атакую! — сразу же отреагировал командир группы. Спикировав, он с короткой дистанции открыл огонь.
«Рама» от разрывов снарядов развалилась в воздухе. Через некоторое время к району патрулирования подошел второй «Фокке-Вульф-189» в сопровождении четверки «мессершмиттов». С КП дали новый сигнал:
— Сухов, на подходе выше вас «рама» с «мессерами». Не упустите!
На командном пункте и в воздухе понимали, что противнику позарез нужны данные о передвижении наших танковых колонн в этом районе. Важно было сорвать разведку.
Боевым разворотом Сухов выходит снизу и в упор расстреливает «раму». А его ведомый Кутищев сбивает ведущего Ме-109, попытавшегося атаковать Сухова. Остальные «мессершмитты» спасаются бегством.
В этом вылете Сухов пополнил свой счет сбитых «Фокке-Вульф-189», а также подтвердил славу лучшего специалиста по уничтожению воздушных разведчиков. Все мы знали, что первую «раму» он сбил почти два года назад в боях под Мелитополем.
Группы истребителей, вылетавшие на патрулирование в тот день, провели ряд воздушных боев с группами «Фокке-Вульф-190», которые пытались штурмовать наши войска. Летчики сорвали попытки противника нанести прицельные удары по советским наземным частям. Уже под вечер на патрулирование вновь вышла четверка Сухова. В районе Лаубана его группа с КП была наведена на воздушную цель. Десятка «фоккеров» пыталась штурмовать наземные части.
— Вижу! Атакую! Кутищев, прикрой! — дал команду Сухов своему ведомому и ринулся вниз.
В прицеле «фоккер», идущий с набором высоты. Очередь из всех точек вооружения — и вражеский самолет, вспыхнув, врезался в землю. Остальные «фоккеры» ушли на бреющем полете. Преследовать их нельзя: на подходе еще две четверки «Фокке-Вульф-190» и пара Ме-109.
Лобовая атака звена Сухова по первой четверке оказалась удачной. Ведущий «фоккер» сорвался горящим факелом к земле. Но и на машине Сухова загорелось крыло. На подбитом самолете опытный летчик пошел на вынужденную посадку. Вдогонку за ним бросилась вторая четверка «фоккеров», не связанная боем. Наши зенитчики, как говорят, не дремали. Они отогнали мощным зенитным огнем из 37-миллиметровых пушек эту группу, прикрыли наш поврежденный истребитель.
Выискивая площадку для вынужденной посадки, Сухов увидел, что на кабрировании огонь в крыле его самолета пропадал, а на снижении снова разгорался. Он воспользовался этим, стал маневрировать. Так дотянул до аэродрома и приземлился на грунтовую полосу.
Первый день боевой работы дивизии с автострады закончился в основном успешно, без потерь с нашей стороны. Однако было все-таки мало сбитых вражеских самолетов. А это значит, завтра они снова будут в воздухе.
Вечером я собрал командиров и начальников штабов полков. Разговор был серьезный, острый. У некоторых руководителей еще осталась привычка посылать на патрулирование мелкие группы истребителей. В боях до Одера и над переправами через него это было еще объяснимо, в какой-то мере оправданно. Тогда, при плохой погоде, нельзя было выполнять боевые задания крупными группами. А сейчас — нормальная погода. Базируемся мы на бетоне, сил вполне достаточно. Тем не менее на патрулирование высылаются, как правило, звенья и шестерки. Они с трудом выполняют боевые задания, часто ведут бои с численно превосходящим противником. В течение всего дня, например, из полка Речкалова, на барражирование уходили только отдельные звенья.
— Требую от всех командиров, — закончил я свой разбор, — посылать на прикрытие войск усиленные патрули в составе одной-двух эскадрилий. На силу надо отвечать силой. Смену производить в районе прикрытия без опоздания. Пропуск «фоккеров» на штурмовку, неоправданные потери своих летчиков буду считать чрезвычайным происшествием, с немедленными и серьезными выводами…
С Абрамовичем продумали меры по усилению контроля за планированием вылетов и организацией боевой работы.
Утром, проверив точность выполнения указаний, я выехал на передовой КП дивизии, развернутый около Бунцлау. В городе заехал к нашему коменданту. Уточнил ряд вопросов, спросил, где находится музей фельдмаршала Михаила Илларионовича Кутузова. Я знал, что гениальный русский полководец во главе русских войск, преследующих армию Наполеона, дошел до Бунцлау. Он скончался в этом городе.
— Фашисты надругались над памятью о Кутузове, — сказал комендант, — музей они ликвидировали.
Офицер проехал со мной к этому зданию. Мы вошли в дом. Ничто здесь уже не напоминало о пребывании М. И. Кутузова. Хорошо, что осталась хоть комната, где прошли последние часы жизни полководца.
Затем мы подъехали к памятнику на окраине Бунцлау. Здесь захоронено сердце нашего великого предка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139