ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Отважный экипаж не потерял уверенности и тогда, когда их пытался атаковать поднятый по тревоге «фоккер». Они ушли от погони, скрывшись в облаках. Затем беглецы направили машину на восток, к нашим войскам. Выработав горючее, Девятаев приземлил «хейнкеля» на поле, уже по нашу сторону фронта.
Радостной была встреча с советскими солдатами и офицерами! Легендарный побег удался. Выдающуюся роль в нем сыграл Михаил Девятаев. Родина высоко оценила его подвиг. Летчику было присвоено звание Героя Советского Союза.
Конечно, подробности побега стали известны значительно позже, а многое
— после войны. Но, видя, что Девятаев приземлился в расположении врага, мы все верили в этого летчика, верили, что настоящий боец, верный сын Родины перенесет стойко все самые тяжелые испытания и не уронит своей чести.
Вернусь к событиям того периода. Однажды штаб получил сообщение, что на аэродроме под Яссами закончен ремонт пяти самолетов 100-го гвардейского полка. Мы уже давно ушли с этого аэродрома, а самолеты остались: меняли моторы. Я поставил задачу Лукьянову перебросить туда пять летчиков на самолете Ли-2. Транспортник шел в Москву, но мы договорились, что он залетит в Стефанешти. В составе этой перегоночной группы старшим был заместитель командира полка Дмитрий Глинка.
Рано утром летчики прибыли к самолету. Все бортовые скамейки уже были заняты пассажирами, улетающими в Москву. Дмитрий Глинка и его группа легли на самолетные чехлы в хвосте Ли-2. Летчики транспортника, к сожалению, халатно отнеслись к расчетам полета. Самолет на маршруте зацепил за вершину Кремецкой горы, закрытой облаками. Погибли все члены экипажа с пассажирами. Остались в живых лишь наши летчики. Все получили тяжелые ушибы и ранения. Особенно пострадал Дмитрий Глинка. Он несколько дней находился без сознания и лечился два месяца. Летчиков спасло то, что они расположились в хвостовой части самолета.
Обойдя Львов с северо-запада, 1-я гвардейская танковая армия и конно-механизированная группа Баранова вступили в пределы Польши. Разгромив крупные узлы вражеской обороны, части форсировали на широком фронте реку Сан и устремились к Висле, в направлении Тарнобжега и Баранува.
Следуя за ними, наша дивизия перебазировалась на подготовленные полевые аэродромы в районе Равы-Русской и Немирова. Первый из них оказался наиболее сложным для летного состава. Вогнутая короткая полоса требовала точного и четкого пилотирования. Но летный состав на это не роптал. Мы знали, что здесь взлетал в небо русский летчик Петр Николаевич Нестеров, здесь он пошел в последний боевой вылет, храбро таранил немецкого разведчика. Петр Нестеров знал, что шел на смертельный риск ради своего Отечества. Имя славного сына Отчизны хорошо знакомо всем нашим авиаторам. Он вписал яркую, незабываемую страницу в историю не только русской, но и мировой авиации, явился основоположником высшего пилотажа. Талантливым, высокообразованным и технически грамотным специалистом был этот летчик. Он рассчитал и первым в мире совершил «мертвую петлю», первым пошел на таран вражеского самолета. Петр Нестеров был для нас, летчиков, олицетворением храбрости и безграничного патриотизма. Летчики соединения, вылетая на перехват фашистской авиации с аэродромов Рава-Русская и Немиров, продолжали славные боевые традиции первых русских авиаторов.
Отличный воздушный бой провела в те дни группа из трех звеньев под командованием командира полка П. П. Крюкова. Прикрывая наземные войска, она была наведена с передового КП на группу из девяти бомбардировщиков «Хейнкель-111 «, переброшенных на Восточный фронт с запада. Позже, из опроса пленных пилотов, стало известно, что, наслушавшись пропаганды Геббельса о несравненных качествах фашистских асов, бомбардировщики уверенно вышли на бомбежку наших позиций без прикрытия истребителями сопровождения. Успешно бомбившие Англию и корабли на морских коммуникациях, спесивые гитлеровские асы были полны пренебрежения к нашим летчикам.
Восьмерка Крюкова и четверка Боброва смело пошли на плотно летящую группу «хейнкелей». С первых же атак было сбито несколько бомбардировщиков, в том числе ведущий. Сбросив в панике бомбы в лесной массив, «хейнкели» разворачивались на запад. Наша группа не ослабляла натиск. На земле горели уже несколько упавших бомбардировщиков. Три подбитых «хейнкеля» с трудом приземлились на поляны в расположении наших наступающих войск. В этом бою Крюков сбил три бомбардировщика, Бобров — два, а остальные сбили или подбили летчики их группы. Гитлеровские асы закончили свою карьеру тем, что пополнили ряды пленных.
Идя на задание или возвращаясь с него, приятно было видеть на земле, над районом этого боя, сгоревшие «хейнкели» и три подбитых, лежащих как туши китов, бомбардировщика.
Командование дивизии очень беспокоилось о дальнейшем базировании полков и эскадрилий. Мы боялись отстать от войск, просили выделить для наших полков новые аэродромы западнее. Но ответа не было. Однако вскоре на наш аэродром под Равой-Русской прилетел проходящий стажировку на командующего воздушной армией и курирующий боевые действия Северной группировки авиации фронта заместитель начальника Военно-воздушной академии генерал Самохин. Выслушав мой доклад о боевой деятельности дивизии и ее состоянии, а также просьбу о предоставлении аэродромов, Самохин распорядился:
— Вашей дивизии намечены аэродромы в районе Сталева-Воля. Немедленно вышлите туда на У-2 вашего заместителя на рекогносцировку и в ближайшие дни перебазируйтесь.
— Да, но из этого района противник еще не выбит.
— Не может этого быть. Выполняйте указание!
Генерал Самохин, не прощаясь, улетел. На следующий день он вернулся с Красовским. Я их встретил на летном поле у самолета, кратко доложил о состоянии дел.
— Покрышкин, нет у тебя порядка, — с белорусским акцентом начал разговор Красовский. — То в дивизии срывается выполнение боевых задач из-за плохого авиамасла, то не выполняют указания моего стажера-заместителя.
— Товарищ командующий! Присланное масло с песком, и уже два самолета сели вынужденно в поле, заклинило моторы. Летчики не уверены в безотказности матчасти. А это сказывается на их состоянии в боевых вылетах. Если мне не верите, то давайте послушаем инженера.
— Хорошо! Вызывай! — уже спокойнее сказал Красовский.
— А посылать У-2 в район Сталева-Воля нельзя, товарищ командующий. Подвижная группа фронта форсировала Сан значительно южнее и движется на Тарнобжег. Севернее, в междуречье Вислы и Сана, — оборона немцев. Сегодня пара наших истребителей вела там разведку и один самолет был подбит зениткой. Он сумел дотянуть до своих и сел вынужденно, — пояснил я свое мнение об аэродромах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139