И ответ она получила совершенно серьезный:
- Нам бы очень не хотелось тебя уничтожать. Ты хорошая девочка.
- Все ясно, - сказала Кора. - Как я понимаю, моего мнения никто уже не спрашивает!
- Нам бы хотелось, чтобы твое решение было добровольным. А пока ты как ни в чем не бывало пойдешь со всеми обедать.
Кopa пошла обедать со всеми в татарское кафе у нижней дороги.
Миша Гофман, душа компании, был печален - он сказал, что его вызывают в Москву, где его срочное присутствие потребовалось на репетиции дня Военно-Морского флота. Охотник Грант пришел без своей девушки, сказал, что она простудилась. Поэты громко шептались: они задумали играть в буриме в тайной надежде создать поэму о современном Икаре, который превратился в птицу.
Когда они вышли из кафе, у входа увидели толстую женщину в накинутой на плечи кашемировой шали. Женщина продавала пышные георгины.
- Ах, - произнесла Кора выученный по сценарию текст. - Какая прелесть!
Все согласились, что цветы и в самом деле - прелесть.
Согласившись, медленно двинулись дальше, рассуждая, куда пойти - к морю или погулять по горам. Такое поведение нарушило сценарий Ксении Михайловны, которая полагала, что кто-то из мужчин обязательно купит букет георгин у агента Мелании Джонсон, специально доставленной с корзиной цветов из Никитского ботанического сада.
Но Ксения Михайловна надеялась на сообразительность Коры. И не ошиблась.
- Если никто из мужчин не догадается купить нам по цветочку, я это сделаю сама! - воскликнула она и забрала большой букет, по рассеянности забыв даже сделать вид, что платит за цветы.
Это сделал Миша Гофман, догадавшийся к тому времени, что покупка букета входит в генеральный план ИнтерГпола.
Несколько пристыженные мужчины остановились, не зная, то ли купить оставшиеся цветы, то ли возвратить Мише истраченные им небольшие деньги. Пока они размышляли, Кора продолжила игру.
- Вероника, - заявила она. - Я чувствую, что надо сделать с этим букетом!
И тут Вероника, словно прочтя мысли Коры, невольно подыграла ей.
- И я знаю! - сказала она. - Мы отнесем их в Птичью крепость и подарим Всеволоду. - Вот именно! Подарим Всеволоду. Кора шла впереди, неся половину букета. На шаг сзади - Вероника, несла вторую половину. Затем, лениво беседуя о своих делах, шли мужчины.
- Если я сегодня исчезну, - произнесла удивительно чуткая Вероника, - они завтра обо мне забудут.
- Нет, - постаралась утешить ее Кора, - ты слишком красива. Тебя они не сразу забудут.
Вероника замолчала. Она не знала, то ли быть благодарной Коре за признание ее красоты, то ли обидеться на слово "не сразу", означающее в результате, что забвение неизбежно.
Солнце уже согнало с неба утреннюю голубизну - день обещал быть жарким, когда они вышли по тропинке к Птичьей крепости. Площадка, кое-где огороженная сохранившимися с древности каменными плитами, уже нагрелась, пыль, поднимающаяся от шагов, пахла сладко и горячо. Далеко-далеко внизу, синее в тени скалы Дева, замерло море.
Кора не посмела первой подойти к обрыву - это было чувство, заставляющее неопытного парашютиста искать темный уголок в чреве десантного самолета в надежде на то, что тебя не заметят и забудут.
Но краем глаза она не могла не видеть приставшую к компании Ксению Михайловну, еще вчера такую милую и добрую старушку, а сегодня невольно выглядевшую палачом, держащим в руках свернутую веревку.
Зато Вероника, не подозревавшая о том, какие чувства клокочут в головке Коры, смело прошла к самому обрыву и положила букет на каменный барьер, отделявший площадку от пропасти.
- Милый Всеволод, - пропела Вероника, устремив взор в голубизну бесконечности, - если ты астральным образом слышишь нас, то наши чувства и звуки речи доносятся к тебе на Валгаллу.
- Какая начитанная девочка, - счел нужным произнести Миша Гофман. Он-то знал, что такое Валгалла, проходил в хоровом училище на музграмоте. А так как в Детском доме музграмоту усердно преподавали всем детям, имевшим музыкальный слух, то Кора тоже знала о Валгалле. Впрочем, как и Вероника.
- Не перебивайте, - огрызнулась Вероника. - Любую песню можно испортить.
- В самом деле, молодой человек... - с укором произнесла Ксения Михайловна.
Кора понимала, что руководительница разведки заинтересована в том, чтобы наивная Вероника создала подобающую для эксперимента атмосферу.
- О, лети наш дар тебе, дорогой летчик, отыщи человека среди облаков и птиц, прижмись к его бесплотному сердцу...
Вероника схватила букет, стала выхватывать из него отдельные крупные цветы и метать их в пространство, как сеятель пшеницу.
- Но они постоянно дежурят? - почему-то спросила Кора, хотя эта проблема уже не раз обсуждалась прошедшей ночью. - Вдруг они не заметят?
- Там есть люди, - прошептала в ответ Ксения Михайловна. - Ты же знаешь, я проследила. - Мне страшно.
- Я понимаю, но кроме тебя этого не сделает никто. А ну, пошла!
Последние слова лучше обращать бы к лошади, но Кора восприняла их покорно, как лошадь. Видно, ей дали какие-то лекарства, подавляющие волю.
Сейчас должна произойти случайность... веселая компания пришла к обрыву, чтобы почтить память исчезнувшего вчера инженера, но тут случилось непредвиденное...
- Пошла! - повторила Ксения Михайловна, не боясь, что ее услышат.
- Постой! - крикнула Кора, вспомнив заученные слова и действия сценария. - Дай мне кинуть. Я тоже хочу!
Она выхватила у Вероники последний цветок и легко вскочила на парапет - каменную плиту. Она кинула цветок далеко и сильно вперед так, чтобы самой потерять равновесие... но в последний момент инстинкт самосохранения оказался сильнее.
Тело ее, уже готовое сорваться с обрыва, начало конвульсивно дергаться на краю пропасти, стараясь удержаться, и, наверное бы, ничего из прыжка в преисподнюю не получилось, если бы не неловкий Миша Гофман, который кинулся сзади к Коре с криком: - Остановись! Упадешь! Одним прыжком он оказался возле ног девушки и постарался схватить ее, да так неудачно, что толкнул вперед - достаточно сильно толкнул, чтобы Кора окончательно потеряла равновесие и птицей полетела с обрыва, медленно поворачиваясь в воздухе, словно была не человеком, а ватной куклой, которую подхватил сильный порыв ветра и на мгновение задержал ее падение вниз, как бы стараясь вернуть тело к крепости... но безуспешно. И в страшной роковой тишине, охватившей от ужаса не только людей, но и птиц, и даже насекомых, она стала падать все быстрее, быстрее, стремясь к морю или камням, окаймляющим скалу у воды.
И уже подлетая к воде, тело Коры вспыхнуло ярким светом, настолько ярким, что все, кто в ужасе глядел на это роковое падение, невольно зажмурились. А когда открыли глаза вновь - через секунду, через несколько секунд, от Коры осталось лишь неясное и исчезающее на глазах сияние, вернее, воспоминание о сиянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131