— Ты что, никогда не стучишься перед тем, как войти в чужую ванную?
— Я думал, тебя уже нет в живых, — с отупевшим видом повторил я.
— О чем ты говоришь? Видишь, я еще жива, — с улыбкой сказала она. — Выйди отсюда.
— Да, конечно. Я только хотел узнать, все ли у тебя в порядке.
— Разве сам не видишь? — продолжая улыбаться, спросила девушка. — Ну, а теперь давай выходи. Подожди в комнате.
Я попятился и, выйдя из ванной, плотно прикрыл за собой дверь. Включив свет в комнате, я почувствовал себя немного спокойнее: Моник мне удалось найти живой и здоровой. Чувство гордости за то, что мне как детективу удалось хоть что-то сделать, снова вернулось ко мне.
Через несколько минут, завернувшись в большое полотенце, из ванной вышла Моник.
— Слушай, это же какая-то чертовщина! Доктор не вернулся в отель, Бафф тоже куда-то исчезла, — тут же объяснил ей свое неожиданное вторжение я.
Улыбка медленно сползла с лица девушки.
— Что значит — исчезла? — удивленно спросила она.
И я ей рассказал все, что мне стало известно после того, как я вернулся в гостиницу. Моник была потрясена.
— Как же так? Я ведь только недавно сама разговаривала с Бафф, — удивилась она.
— Когда это было? Во сколько?
— Точно не помню. А который сейчас час? Я разговаривала с ней около одиннадцати. Может быть, в половине двенадцатого. Она выглядела очень расстроенной. Вернувшись от нее, я немного почитала, потом... залезла в ванну.
Мы поговорили с Моник еще пару минут, но ничего что смогло бы пролить свет на таинственное исчезновение Бафф, я так и не узнал. Сам вид закутанной в полотенце Моник, особенно черные влажные кудряшки на ее голове мешали мне сосредоточиться.
— Одевайся, — сказал я ей. — Нам надо смываться из гостиницы.
— Почему?
— Почему? — переспросил я. — Покумекай сама. Бафф с ее отцом кто-то похитил. Ты почти постоянно находилась с ними, и все знают, что ты ее подруга. Не исключено, что следующей, кто исчезнет, будешь ты. Кто знает, что они задумали? Мы даже не знаем, что случилось с Баффингтонами. Так что тебе лучше всего бежать из отеля и где-нибудь затаиться. Мне, кстати, тоже.
— Наверное, ты прав, — нахмурясь, сказала Моник. — Я одеваюсь.
Она повернулась ко мне спиной и направилась в спальню. Вскоре девушка появилась в гостиной полностью экипированной: в белой блузке, жакете и юбке коричневого цвета и того же цвета туфлях на высоких каблуках.
— Что-нибудь прихватить с собой? — спросила она.
— Пока не надо. Номер оставь за собой. Вернемся сюда, когда все уляжется.
Мы спустились в вестибюль, вышли через запасный выход на улицу Хуареса и взяли одну из машин, стоявших напротив отеля. Я попросил таксиста, который, как оказалось, неплохо изъяснялся по-английски, ехать в сторону авеню Реформы.
Когда мы проезжали по Кабаллито, Моник вдруг сказала:
— От того, что ты рассказал, меня бросает в дрожь. Я боюсь.
— Нечего бояться, поэтому мы и меняем место. Возможно, и в отеле «Дель Прадо» ничего с нами не случилось бы, но зачем испытывать судьбу.
— Знаешь, Шелл, так хочется выпить.
— Мне тоже, но думаю, что сегодня от хождения по ночным барам нам лучше отказаться.
Девушка заявила, что умрет от жажды, и мне ничего не оставалось, как остановить машину и купить в ближайшем баре бутылку виски и литр минеральной воды. Пока Моник, сидя в такси, жадно глотала виски, запивая его водой, я с опаской оглядывался по сторонам. Ничего подозрительного на проезжей части улицы я не заметил. В эту ночь оснований для бдительности у меня было более чем достаточно. Я продолжал наблюдение, тщетно пытаясь увидеть черный «кадиллак».
Наконец, утолив жажду, Моник протянула мне обе бутылки.
— Никогда еще мне так не хотелось выпить, — со вздохом облегчения сказала она. — Нет, правда.
— Тогда на здоровье, — ответил я и припал к горлышку бутылки.
— А куда мы едем?
— Пока не знаю.
Окончательно убедившись, что нас никто не преследует, я попросил водителя свернуть направо и постоять недолго: надо было решить, куда же нам все-таки ехать.
— Неподалеку, на улице Повстанцев, есть небольшие и весьма приличные гостиницы. В любой из них нам будет гораздо безопаснее, чем в «Дель Прадо», — сказал я девушке и, обернувшись, глянул в заднее стекло.
То, что я увидел, сразу же привлекло мое внимание. Казалось, обычная уличная сценка: в нескольких десятках ярдов от нас остановилась другая машина, у которой тотчас погасли фары.
Как я уже говорил, авеню Реформы — широкая улица с тремя рядами движения в ту и другую сторону, раздвоенная посередине каменным бордюром. Кроме этого, между основной проезжей частью и тротуарами с обеих сторон тянутся маленькие двухрядные дорожки, пригодные для проезда транспорта. Основную магистраль от этих дорожек отделял шириной в несколько футов зеленый газон, с растущими на нем деревьями. Эту часть улицы местные водители называли малой авеню Реформы; именно там, по правую сторону от нас, и остановилась та самая машина.
В другое время я вряд ли обратил бы на нее внимание, но за эту ночь в меня уже дважды стреляли, и я решил перестраховаться.
— Проедем еще квартал, — попросил я нашего таксиста.
Едва мы тронулись с места, как у автомобиля, вызвавшего у меня подозрения, включились фары, и он, держа дистанцию в полквартала, а то и меньше, поехал за нами вслед. Перед нашими глазами в центре небольшой площади замаячил монумент Независимости в виде ангела с расправленными крыльями. Нам предстояло, обогнув монумент, выехать на участок авеню Реформы, где справа на него выходила улица Тайбер, а слева — улица Флоренции.
— Объезжаем монумент, только медленно, потом я скажу, где свернуть, — сказал я водителю.
Когда мы подъехали к монументу с венчавшим его вершину ангелом, я вновь оглянулся на подозрительную машину. Мы уже начинали сворачивать налево, будто желая попасть на улицу Флоренции, и тут я увидел, как следовавшая за нами машина, пропуская транспорт в левом от нее ряду, сбавила скорость, явно собираясь пересечь авеню и выехать на ту же улицу, что и мы.
— За нами «хвост», — сказал я Моник.
— Что? — не поняв, хихикнула она.
— «Хвост». Нас преследуют.
— Боже, Шелл! А ты уверен? — дрогнувшим голосом спросила девушка и напряглась.
— Да, уверен. Не хочу тебя пугать, но лучше, чтобы ты все знала.
— Какой ужас! Что же нам делать?
Я вновь оглянулся назад, а Моник тем временем поспешно отхлебнула еще виски, запила минеральной водой и, поперхнувшись, закашляла.
— Не поворачивай. Поедешь дальше по авеню, доедешь до статуи Дианы, объедешь ее, затем на полной скорости несись в Чапультепек-парк. Придется поднажать на газ, — сказал я водителю.
Таксист попытался возразить, но я протянул ему несколько сложенных вместе банкнотов, и он смирился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64