Не удивляйтесь, ладно?.. Это не от невоспитанности, а от здоровых инстинктов.
— Правда? А я вот очень мало ем...
— Сегодня вечером вы будете есть, как волк. Только постарайтесь поторопиться, хорошо?
— Мне еще надо принять душ и переодеться... Через час?
— О'кей, не копайтесь!
— В пять часов? Она засмеялась.
— Годится, Сильвия. Думаю, дотяну.
Я повесил трубку, улыбаясь. Она прелесть. Не совсем в моем вкусе, конечно, но, возможно, еще подрастет?
Я побрился и оделся; на часах — лишь половина пятого. Я сунулся к холодильнику, но потом решил подавить свой здоровый животный инстинкт. Скоро придет Сильвия! Захлопнул дверцу, послонялся по кухне и вернулся в гостиную.
Усевшись на диван, я снова занялся телефоном. Квинтет Эрика Маннинга? О'кей. Выясним все про пластинку. Два местных разговора ничего не дали; третий — обещание поискать. Тогда я дозвонился до владельца компании по распространению пластинок.
Он сказал, что «Империал» — это маленькая чикагская компания грамзаписи, появившаяся лет двадцать назад и все еще существующая. Покопавшись в своих архивах, он нашел, что получил 150 пластинок «Аннабел Ли» и «Возвращение домой» несколько лет назад, продал из них 30, остальные отправил назад.
Я позвонил в Чикаго — и удалось связаться с одним из руководителей «Империала», Гордоном. Повезло — компания в этот день не работала, а Гордон случайно оказался на месте. Я объяснил, что мне требовалось: он попросил подождать у телефона. В ожидании я лениво осмотрел свои владения; рыбок, Амелию, потом закурил. Затягиваясь, я внезапно почувст-
вовал: что-то не в порядке. Что именно, я не знал. Может, что-то услышал? Я прислушался. Ничего. Только машины проносятся по Северному Росс-мору перед «Спартанцем».
В трубке раздался голос Гордона:
— Да, кое-какая информация имеется, мистер Скотт. «Аннабел Ли — Возвращение домой», вокал Джонни Трои, квинтет Эрика Маннинга. Мы сделали в марте 1961 года 10 тысяч дисков и отправили 350 в Калифорнию. Приблизительно половина была возвращена. И тут случилось нечто странное. Мы продали весь остаток, около 600 штук, прошу прощения, шести тысяч, пять лет назад одной компании. В ... дайте сообразить...
Пока мы разговаривали, я осмотрел комнату и улыбнулся Амелии. Она висела немного косо. Конечно, у нее вообще имеется тенденция кривиться, но сейчас это бросилось в глаза.
Гордон продолжал:
— Это было в октябре 1962 года. Весь запас — в Троянские заведения.
— Кому?
— Троянским предприятиям.
То есть компаниям Джонни Троя, Чарли Байта и Юлиуса Себастьяна. Что ж, это имело смысл. Приобрести старые пластинки, если Себастьян готовился нанести свой знаменитый лоск на Троя, затем представить его публике под звуки фанфар и бой барабанов. Его «Чудо любви» произвело фурор. Думаю, что я бы поступил точно так же, особенно, если предыдущий диск — не экстракласса. Пластинки «Империал» не произвели на меня большого впечатления.
Амелия продолжала меня изводить.
Гордон рассказал мне все, что ему было известно, и мы повесили трубки.
Разумеется, я первым делом подошел к Амелии, потянулся к рамке — и замер. Медленно чертыхнулся. Медленно вернулся назад, ступая по ковру... посвистывая, я пошел в спальню, снял ботинки, взял фонарик и пошел назад, к Амелии. Прижав лицо к стене и присвечивая фонариком, я нашел его. Малюсенький кубик размером в полдюйма. Компактный радиопередатчик-микрофон.
Я вернулся в спальню и обулся. Нет смысла искать другие микрофоны. Возможно, их и не было. Кроме того, радиус его действия не мог превышать нескольких кварталов. Так что, если мне немного повезет, я устрою этому любителю подслушивать чужие разговоры весьма неприятный сюрприз.
Я пустил воду в раковину на кухне, стал что-то напевать, чтобы создать больше шума. Он не будет стоять прямо напротив через Россмор, там — территория Вилширского клуба, открытое пространство. И я знал большинство людей из отелей поблизости. Соседние апартаменты — отель справа был заполнен. Но имелась еще пара небольших заведений.
Я проверил пистолет, совсем было вышел из гостиной, но вспомнил про Сильвию. Без пяти минут пять. Я торопливо нацарапал записку, попросил ее войти внутрь и подождать меня, прикрепил ее к двери куском лейкопластыря и оставил дверь незапертой.
Я почувствовал растущее во мне приятное возбуждение. Этот микрофон появился у меня в квартире где-то на этой неделе: я периодически проверяю. Более того, я не сомневался, что он оказался за портретом прелестной Амелии не позднее вчерашнего дня. После Того как я стал расследовать «несчастный случай» с Чарли Байтом.
Я остановился у стола администратора и спросил у Джимми:
— Кто-нибудь поселился за пару последних дней? Одинокий мужчина, возможно — двое?
Он покачал головой.
— Никого на протяжении целого месяца, у нас нет свободных мест.
А что?
— Просто ищу одного парня.
Я вышел. Приблизительно за 20 минут я нашел то, что искал. Маленький отелишко менее чем в квартале от «Спартанца». К несчастью, поиски отняли у меня больше времени, чем следовало. Дежуривший внизу малый был таким же «сообразительным», как Джимми. Длинный, тощий, с усохшей головкой и определенно с мозгами набекрень. Я дал бы ему лет девятнадцать, и он еще слабо разбирался в жизненных трудностях.
После того как я в третий раз повторил свой вопрос, он протянул:
— Да... только человек, который у нас поселился, был всего час назад. С женой. Женатая пара.
— Когда это было? Он вытащил карточку:
— В четыре часа. Или за несколько минут до этого.
— Откуда вы знаете, что они женаты?
— Он так сказал. Я не просил их это подтвердить. Да-а.
И он рассмеялся, очевидно, решив, что изрек что-то очень остроумное.
— Как выглядел этот человек?
Он не сразу сумел собраться с мыслями, но все же сообщил: большой, лысый, черные усы, черный костюм. Билл Бончак, Билли Боне!
Я догадался, что Райе каким-то образом послал его. Совершенно определенно мое свидание с доктором Питерсом, а теперь с Джо Райсом их обеспокоило, и они решили так или иначе отправить меня на тот свет.
Придурок за конторкой бубнил:
— ...а девушка была...
Тут он принялся прищелкивать языком, вращать глазами и вести себя так, как будто с ним случится припадок.
— Такая страшная? — спросил я сердито.
— Нет, фартовая.
Он вновь закатил глаза, изображая, какое впечатление произвела девица. Красавица меня не интересовала. Я пришел разделаться с Билли Бонсом.
— В каком они номере?
Он взял карточку, начал ее разглядывать и бормотать что-то непонятное.
— Вроде бы 3... не разобрать.
— Вы что, цифры не знаете?
— У меня плохой почерк. Тут записано не то тройка, не то пятерка. Я схватил карточку, и сам посмотрел:
— Это 3, дураку ясно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Правда? А я вот очень мало ем...
— Сегодня вечером вы будете есть, как волк. Только постарайтесь поторопиться, хорошо?
— Мне еще надо принять душ и переодеться... Через час?
— О'кей, не копайтесь!
— В пять часов? Она засмеялась.
— Годится, Сильвия. Думаю, дотяну.
Я повесил трубку, улыбаясь. Она прелесть. Не совсем в моем вкусе, конечно, но, возможно, еще подрастет?
Я побрился и оделся; на часах — лишь половина пятого. Я сунулся к холодильнику, но потом решил подавить свой здоровый животный инстинкт. Скоро придет Сильвия! Захлопнул дверцу, послонялся по кухне и вернулся в гостиную.
Усевшись на диван, я снова занялся телефоном. Квинтет Эрика Маннинга? О'кей. Выясним все про пластинку. Два местных разговора ничего не дали; третий — обещание поискать. Тогда я дозвонился до владельца компании по распространению пластинок.
Он сказал, что «Империал» — это маленькая чикагская компания грамзаписи, появившаяся лет двадцать назад и все еще существующая. Покопавшись в своих архивах, он нашел, что получил 150 пластинок «Аннабел Ли» и «Возвращение домой» несколько лет назад, продал из них 30, остальные отправил назад.
Я позвонил в Чикаго — и удалось связаться с одним из руководителей «Империала», Гордоном. Повезло — компания в этот день не работала, а Гордон случайно оказался на месте. Я объяснил, что мне требовалось: он попросил подождать у телефона. В ожидании я лениво осмотрел свои владения; рыбок, Амелию, потом закурил. Затягиваясь, я внезапно почувст-
вовал: что-то не в порядке. Что именно, я не знал. Может, что-то услышал? Я прислушался. Ничего. Только машины проносятся по Северному Росс-мору перед «Спартанцем».
В трубке раздался голос Гордона:
— Да, кое-какая информация имеется, мистер Скотт. «Аннабел Ли — Возвращение домой», вокал Джонни Трои, квинтет Эрика Маннинга. Мы сделали в марте 1961 года 10 тысяч дисков и отправили 350 в Калифорнию. Приблизительно половина была возвращена. И тут случилось нечто странное. Мы продали весь остаток, около 600 штук, прошу прощения, шести тысяч, пять лет назад одной компании. В ... дайте сообразить...
Пока мы разговаривали, я осмотрел комнату и улыбнулся Амелии. Она висела немного косо. Конечно, у нее вообще имеется тенденция кривиться, но сейчас это бросилось в глаза.
Гордон продолжал:
— Это было в октябре 1962 года. Весь запас — в Троянские заведения.
— Кому?
— Троянским предприятиям.
То есть компаниям Джонни Троя, Чарли Байта и Юлиуса Себастьяна. Что ж, это имело смысл. Приобрести старые пластинки, если Себастьян готовился нанести свой знаменитый лоск на Троя, затем представить его публике под звуки фанфар и бой барабанов. Его «Чудо любви» произвело фурор. Думаю, что я бы поступил точно так же, особенно, если предыдущий диск — не экстракласса. Пластинки «Империал» не произвели на меня большого впечатления.
Амелия продолжала меня изводить.
Гордон рассказал мне все, что ему было известно, и мы повесили трубки.
Разумеется, я первым делом подошел к Амелии, потянулся к рамке — и замер. Медленно чертыхнулся. Медленно вернулся назад, ступая по ковру... посвистывая, я пошел в спальню, снял ботинки, взял фонарик и пошел назад, к Амелии. Прижав лицо к стене и присвечивая фонариком, я нашел его. Малюсенький кубик размером в полдюйма. Компактный радиопередатчик-микрофон.
Я вернулся в спальню и обулся. Нет смысла искать другие микрофоны. Возможно, их и не было. Кроме того, радиус его действия не мог превышать нескольких кварталов. Так что, если мне немного повезет, я устрою этому любителю подслушивать чужие разговоры весьма неприятный сюрприз.
Я пустил воду в раковину на кухне, стал что-то напевать, чтобы создать больше шума. Он не будет стоять прямо напротив через Россмор, там — территория Вилширского клуба, открытое пространство. И я знал большинство людей из отелей поблизости. Соседние апартаменты — отель справа был заполнен. Но имелась еще пара небольших заведений.
Я проверил пистолет, совсем было вышел из гостиной, но вспомнил про Сильвию. Без пяти минут пять. Я торопливо нацарапал записку, попросил ее войти внутрь и подождать меня, прикрепил ее к двери куском лейкопластыря и оставил дверь незапертой.
Я почувствовал растущее во мне приятное возбуждение. Этот микрофон появился у меня в квартире где-то на этой неделе: я периодически проверяю. Более того, я не сомневался, что он оказался за портретом прелестной Амелии не позднее вчерашнего дня. После Того как я стал расследовать «несчастный случай» с Чарли Байтом.
Я остановился у стола администратора и спросил у Джимми:
— Кто-нибудь поселился за пару последних дней? Одинокий мужчина, возможно — двое?
Он покачал головой.
— Никого на протяжении целого месяца, у нас нет свободных мест.
А что?
— Просто ищу одного парня.
Я вышел. Приблизительно за 20 минут я нашел то, что искал. Маленький отелишко менее чем в квартале от «Спартанца». К несчастью, поиски отняли у меня больше времени, чем следовало. Дежуривший внизу малый был таким же «сообразительным», как Джимми. Длинный, тощий, с усохшей головкой и определенно с мозгами набекрень. Я дал бы ему лет девятнадцать, и он еще слабо разбирался в жизненных трудностях.
После того как я в третий раз повторил свой вопрос, он протянул:
— Да... только человек, который у нас поселился, был всего час назад. С женой. Женатая пара.
— Когда это было? Он вытащил карточку:
— В четыре часа. Или за несколько минут до этого.
— Откуда вы знаете, что они женаты?
— Он так сказал. Я не просил их это подтвердить. Да-а.
И он рассмеялся, очевидно, решив, что изрек что-то очень остроумное.
— Как выглядел этот человек?
Он не сразу сумел собраться с мыслями, но все же сообщил: большой, лысый, черные усы, черный костюм. Билл Бончак, Билли Боне!
Я догадался, что Райе каким-то образом послал его. Совершенно определенно мое свидание с доктором Питерсом, а теперь с Джо Райсом их обеспокоило, и они решили так или иначе отправить меня на тот свет.
Придурок за конторкой бубнил:
— ...а девушка была...
Тут он принялся прищелкивать языком, вращать глазами и вести себя так, как будто с ним случится припадок.
— Такая страшная? — спросил я сердито.
— Нет, фартовая.
Он вновь закатил глаза, изображая, какое впечатление произвела девица. Красавица меня не интересовала. Я пришел разделаться с Билли Бонсом.
— В каком они номере?
Он взял карточку, начал ее разглядывать и бормотать что-то непонятное.
— Вроде бы 3... не разобрать.
— Вы что, цифры не знаете?
— У меня плохой почерк. Тут записано не то тройка, не то пятерка. Я схватил карточку, и сам посмотрел:
— Это 3, дураку ясно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38