А в него — неизвестно. Потом машина рванулась вперед, завернула в ближайшую улицу и замерла у обочины. Блондинка прыгнула в нее. С улицы на меня глазела пожилая пара; какой-то мальчишка от изумления открыл рот.
Я сунул «кольт» в кобуру, повернулся, подошел к Сильвии, поправил юбку, выпрямил ей руки, ноги. Ее голова все еще вывернута под этим странным углом. Сильвия была такая маленькая, хрупкая, ее шею легко сломать...
Я оставил ее, выбежал из отеля к своему «кэду» и помчался по Россмору за Бончаком. По дороге я повстречался с санитарной машиной, ехавшей' с включенной сиреной.
Я не догнал его. Вообще-то я не ожидал, что мне это удастся, даже если бы я не затратил несколько минут на Сильвию. Бончак очень спешил.
Смеркалось. Я не стал звонить в полицию по поводу Бончака — надо сначала попытаться самому схватить его. Никого другого мне так не хотелось поймать! Несомненно, его послал ко мне Джо Райс.
Когда я немного поостыл, я продумал все с самого начала.
Возможно, Джо Райе не отличался особым умом, но на этот раз ему хватило сообразительности обставить меня. Он послал свою девицу к Бон-чаку с запиской. Записка была написана на чеке. Мерзавец написал ее у меня под носом.
Я припомнил также еще одну подробность. Ту вещь, которая вывела его из равновесия и заставила прибегнуть к трюку с запиской.
Это случилось, когда я впервые произнес «Фрэнсис Бойл».
Вот тогда он выпрямился, написал записку и послал ее к Бончаку с блондинкой. Бончак тут же исчез; до четырех часов успел установить микрофон у меня в квартире и «поселиться» в маленьком отеле поблизости. Не я, а Райс удерживал меня в «Дипломате» интересным разговором.
Возможно, наш снисходительный суд не посчитал бы все это доказательствами, но не я. Нет, ни Райс, ни Бончак не заслуживали снисхождения. Если бы удалось догнать Бончака, я бы убил его, не моргнув глазом. Я мог бы убить и Джо Раиса, но его я тоже не нашел. Не нашел и блондинку. Я их искал, можете не сомневаться. Искал повсюду. Спрятались, сволочи.
Шел уже десятый час, когда я остановился перед большим белым домом в Беверли-Хилл. Тут жил мой давнишний друг Стив Феррис, актер, а теперь и режиссер. Ему было за пятьдесят, мы знали друг друга более десяти лет. Я звонил ему; у него завалялась пластинка с «Аннабел Ли»,
и он предложил мне приехать, пока будет рыться в своем шкафчике для пластинок.
Я без промедления поехал в Беверли-Хилл. Если Билли Боне посчитал важным украсть пластинку, она приобрела для меня особую важность.
Бончак, разумеется, слышал мой телефонный разговор с Сильвией о пластинке. Но не полез бы ко мне в квартиру по собственной инициативе. Кто-то, скорей всего Джо Райс, приказал.
Я подошел к входной двери и позвонил. Стив сразу же открыл. На его худощавом загорелом лице было странное выражение.
— Входи, Шелл, — пригласил он.
— Добрый вечер, Стив. Ну как, повезло с пластинкой?
— Пока нет...
Закрыв дверь, он спросил:
— Что за чертовщина происходит? Что это за история с убитой девушкой в твоей квартире?
Я заморгал глазами:
— Где ты об этом услышал?
— Радио. Программа новостей. Вообще я не слышал все сообщение, но успел захватить часть об убитой девушке и твой адрес в «Спартанце». И...
Он замолчал.
— Заканчивай.
— И что ты бежал с места преступления, так было сказано.
— Я вовсе не сбежал, а бросился вдогонку за негодяем, который ее убил.
— Значит, это действительно случилось?
— Да. Это первое сообщение, видимо, не было подробным. Стив нахмурился.
— Ты предстаешь не в очень красивом свете, Шелл. Но меня это не слишком беспокоило. Я сказал:
— Я лучше позвоню Сэму, пока они не забросили невод. Вплоть до этого времени я как-то не думал об этой стороне дела. Черт подери, ведь я сам звонил в полицию и вызвал «скорую помощь».
Он кивнул, а я продолжал:
— Давай-ка проверим насчет пластинки, о'кей?
— Я сейчас как раз просматриваю. Совершенно точно, что когда-то она у меня была.
Я воспользовался телефоном, дозвонился до отдела убийств, но не до Сэма. Мне сказали, что он чертовски занят. Я не стал допытываться, с кем именно. Себя я тоже не назвал. Положил трубку, решив позвонить через пару минут. И как раз в этот момент Стив крикнул:
— Эй, вот она.
Я схватил пластинку. Точно такая же? Наклейка «Империал». «Анна-бел-Ли».
— Будь добр, поставь ее, Стив. Он поставил и тут же сказал:
— В десять часов последние известия. Возможно, что-то скажут про тебя. Включить?
— Да, конечно. Предупреди, когда начнется. Сначала я хочу прослушать вот это.
Я внимательно прослушал пластинку. Голос Джонни Троя. Последующие диски заметно лучше, профессиональнее. Ясно — Джонни был тогда гораздо моложе, не хватало опыта, электронной лакировки, ловко сглаживающей все шероховатости. Обратная сторона была такой же.
В чем же дело? Мне казалось, что все прояснится, как только я доберусь до пластинки.
Но почему Бончаку понадобилась пластинка Сильвии? Или она в чем-то отличалась от этой? Возможно, ему требовалась именно она. Я рассматривал сам диск, когда Стив закричал:
— Начинается передача известий, Шелл.
Я положил на стол пластинку и устроился в кресле около приемника. Сначала шли местные и международные политические новости. Как водится, лягнули Советский Союз. Кто-то должен отправиться в поездку по странам Ближнего Востока, кандидатура еще не определена.
«Хм, — подумал я, — все старье».
Но потом характер известий резко изменился. И моя жизнь — тоже.
Диктор объявил:
— Через минуту — Гарри Вароу с программой «В последнюю минуту». История о местном частном детективе Шелдоне Скотте, об убийстве и изнасиловании. — Он помолчал. — Слушайте все.
Меня только интересовало, как будет преподнесено это дело. За себя я не волновался. Правда, я не дождался приезда полиции, но я звонил. По правилам, меня должны были сразу допросить в качестве основного свидетеля, потом бы я написал заявление.
И все же мне не понравилось, что сообщение об этом деле поручено Гарри Вароу.
Все началось нормально. Человек, назвавшийся Шелдоном Скоттом, позвонил в голливудский дивизионный полицейский участок в 5.36 и попросил, чтобы немедленно была послана машина «скорой помощи» и наряд полиции в Спартанский Апартамент-отель.
По мере того, как Вароу говорил, телевизионная камера показывала на экране сначала здание отеля, затем вестибюль и, наконец, мои собственные апартаменты. Голос Вароу комментировал все, что демонстрировалось, через каждые две фразы упоминая мое имя.
Полиция прибыла, проверила апартаменты мистера Скотта и обнаружила труп (соответствующие кадры).
Фотографии прелестной Сильвии. Затем Чарли Байта, брата убитой. Коронер установил, что Сильвия была изнасилована и убита — ей сломали шею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Я сунул «кольт» в кобуру, повернулся, подошел к Сильвии, поправил юбку, выпрямил ей руки, ноги. Ее голова все еще вывернута под этим странным углом. Сильвия была такая маленькая, хрупкая, ее шею легко сломать...
Я оставил ее, выбежал из отеля к своему «кэду» и помчался по Россмору за Бончаком. По дороге я повстречался с санитарной машиной, ехавшей' с включенной сиреной.
Я не догнал его. Вообще-то я не ожидал, что мне это удастся, даже если бы я не затратил несколько минут на Сильвию. Бончак очень спешил.
Смеркалось. Я не стал звонить в полицию по поводу Бончака — надо сначала попытаться самому схватить его. Никого другого мне так не хотелось поймать! Несомненно, его послал ко мне Джо Райс.
Когда я немного поостыл, я продумал все с самого начала.
Возможно, Джо Райе не отличался особым умом, но на этот раз ему хватило сообразительности обставить меня. Он послал свою девицу к Бон-чаку с запиской. Записка была написана на чеке. Мерзавец написал ее у меня под носом.
Я припомнил также еще одну подробность. Ту вещь, которая вывела его из равновесия и заставила прибегнуть к трюку с запиской.
Это случилось, когда я впервые произнес «Фрэнсис Бойл».
Вот тогда он выпрямился, написал записку и послал ее к Бончаку с блондинкой. Бончак тут же исчез; до четырех часов успел установить микрофон у меня в квартире и «поселиться» в маленьком отеле поблизости. Не я, а Райс удерживал меня в «Дипломате» интересным разговором.
Возможно, наш снисходительный суд не посчитал бы все это доказательствами, но не я. Нет, ни Райс, ни Бончак не заслуживали снисхождения. Если бы удалось догнать Бончака, я бы убил его, не моргнув глазом. Я мог бы убить и Джо Раиса, но его я тоже не нашел. Не нашел и блондинку. Я их искал, можете не сомневаться. Искал повсюду. Спрятались, сволочи.
Шел уже десятый час, когда я остановился перед большим белым домом в Беверли-Хилл. Тут жил мой давнишний друг Стив Феррис, актер, а теперь и режиссер. Ему было за пятьдесят, мы знали друг друга более десяти лет. Я звонил ему; у него завалялась пластинка с «Аннабел Ли»,
и он предложил мне приехать, пока будет рыться в своем шкафчике для пластинок.
Я без промедления поехал в Беверли-Хилл. Если Билли Боне посчитал важным украсть пластинку, она приобрела для меня особую важность.
Бончак, разумеется, слышал мой телефонный разговор с Сильвией о пластинке. Но не полез бы ко мне в квартиру по собственной инициативе. Кто-то, скорей всего Джо Райс, приказал.
Я подошел к входной двери и позвонил. Стив сразу же открыл. На его худощавом загорелом лице было странное выражение.
— Входи, Шелл, — пригласил он.
— Добрый вечер, Стив. Ну как, повезло с пластинкой?
— Пока нет...
Закрыв дверь, он спросил:
— Что за чертовщина происходит? Что это за история с убитой девушкой в твоей квартире?
Я заморгал глазами:
— Где ты об этом услышал?
— Радио. Программа новостей. Вообще я не слышал все сообщение, но успел захватить часть об убитой девушке и твой адрес в «Спартанце». И...
Он замолчал.
— Заканчивай.
— И что ты бежал с места преступления, так было сказано.
— Я вовсе не сбежал, а бросился вдогонку за негодяем, который ее убил.
— Значит, это действительно случилось?
— Да. Это первое сообщение, видимо, не было подробным. Стив нахмурился.
— Ты предстаешь не в очень красивом свете, Шелл. Но меня это не слишком беспокоило. Я сказал:
— Я лучше позвоню Сэму, пока они не забросили невод. Вплоть до этого времени я как-то не думал об этой стороне дела. Черт подери, ведь я сам звонил в полицию и вызвал «скорую помощь».
Он кивнул, а я продолжал:
— Давай-ка проверим насчет пластинки, о'кей?
— Я сейчас как раз просматриваю. Совершенно точно, что когда-то она у меня была.
Я воспользовался телефоном, дозвонился до отдела убийств, но не до Сэма. Мне сказали, что он чертовски занят. Я не стал допытываться, с кем именно. Себя я тоже не назвал. Положил трубку, решив позвонить через пару минут. И как раз в этот момент Стив крикнул:
— Эй, вот она.
Я схватил пластинку. Точно такая же? Наклейка «Империал». «Анна-бел-Ли».
— Будь добр, поставь ее, Стив. Он поставил и тут же сказал:
— В десять часов последние известия. Возможно, что-то скажут про тебя. Включить?
— Да, конечно. Предупреди, когда начнется. Сначала я хочу прослушать вот это.
Я внимательно прослушал пластинку. Голос Джонни Троя. Последующие диски заметно лучше, профессиональнее. Ясно — Джонни был тогда гораздо моложе, не хватало опыта, электронной лакировки, ловко сглаживающей все шероховатости. Обратная сторона была такой же.
В чем же дело? Мне казалось, что все прояснится, как только я доберусь до пластинки.
Но почему Бончаку понадобилась пластинка Сильвии? Или она в чем-то отличалась от этой? Возможно, ему требовалась именно она. Я рассматривал сам диск, когда Стив закричал:
— Начинается передача известий, Шелл.
Я положил на стол пластинку и устроился в кресле около приемника. Сначала шли местные и международные политические новости. Как водится, лягнули Советский Союз. Кто-то должен отправиться в поездку по странам Ближнего Востока, кандидатура еще не определена.
«Хм, — подумал я, — все старье».
Но потом характер известий резко изменился. И моя жизнь — тоже.
Диктор объявил:
— Через минуту — Гарри Вароу с программой «В последнюю минуту». История о местном частном детективе Шелдоне Скотте, об убийстве и изнасиловании. — Он помолчал. — Слушайте все.
Меня только интересовало, как будет преподнесено это дело. За себя я не волновался. Правда, я не дождался приезда полиции, но я звонил. По правилам, меня должны были сразу допросить в качестве основного свидетеля, потом бы я написал заявление.
И все же мне не понравилось, что сообщение об этом деле поручено Гарри Вароу.
Все началось нормально. Человек, назвавшийся Шелдоном Скоттом, позвонил в голливудский дивизионный полицейский участок в 5.36 и попросил, чтобы немедленно была послана машина «скорой помощи» и наряд полиции в Спартанский Апартамент-отель.
По мере того, как Вароу говорил, телевизионная камера показывала на экране сначала здание отеля, затем вестибюль и, наконец, мои собственные апартаменты. Голос Вароу комментировал все, что демонстрировалось, через каждые две фразы упоминая мое имя.
Полиция прибыла, проверила апартаменты мистера Скотта и обнаружила труп (соответствующие кадры).
Фотографии прелестной Сильвии. Затем Чарли Байта, брата убитой. Коронер установил, что Сильвия была изнасилована и убита — ей сломали шею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38