ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Теперь мне не оставалось ничего иного, как подняться, поблагодарить и откланяться.
Выходя из здания, я начал раздумывать. Если Себастьяну так важно, чтобы его не беспокоили, что он даже набросился на Тельму за звонки, то почему он не попросил не подсоединять его кабинет через коммутатор? Не означает ли это, что два важных телефонных разговора, которые он вел в моем присутствии, были ответом на нажим коленом беленькой кнопки?
А коли так, на какое «важное решение» я напоролся?
На другой стороне улицы, напротив Государственного банка, возвышался колоссальных размеров стенд, левую половину которого занимал портрет Хорейши М. Хамбла, улыбающегося с профессиональным обаянием; правая же половина была выкрашена черной красной, на которой бросался в глаза написанный желтым призыв: «Президент Хамбл может для вас сделать гораздо больше!»
Он еще не стал президентом, но, по-видимому, эксперты посчитали, что такой призыв заставит колеблющихся доселе людей думать о Хорейше как о президенте. Сторонников у него было много: красив, остроумен, сексуален, очарователен и красноречив. Это не моя характеристика, я слышал ее от многих людей, считающих, что этих качеств достаточно для избрания на высокий пост.
У Хамбла был голос, который мог бы заставить ангелов спуститься с неба. И в этом он мне напоминал Джонни Троя; едва ли можно отрицать, что он в политике то же, что Джонни Трои в музыкальном мире... Лично я считал их обоих фигурантами шоу-бизнеса.
Наверное, вы уже поняли, что я на стороне Эмерсона.
Дэвид Эмерсон — не красавец, а всего лишь человек с приятной наружностью. Голос у него самый обычный, с легким налетом уроженца Запада. Меня больше интересовало то, что он говорил, а не как он это говорил. Человек грубоватый, порой резкий, твердо стоящий на земле, привыкший обращаться к Конституции США, а не к модным мыслителям вроде «сжигателя денег» профессора Картрайта.
Эмерсон не обещал ничего невыполнимого, тогда как Хорейша М. Хамбл, вроде бы более современный и прогрессивный, мне казался самым обычным краснобаем, спекулирующим громкими фразами и сулящим своим избирателям то, что просто невыполнимо. Но он настолько красиво и убедительно все это преподносил, что я почти не сомневался, что через три дня этот краснобай станет президентом, после чего придут к власти его сторонники, которых туда не следовало допускать на пушечный выстрел...
Глядя на ослепительную улыбку Хорейши, я почувствовал, что у меня сдают нервы, и поспешно отвернулся. В этот момент крановщик вылез из кабины, снял с головы фуражку, и солнце осветило его рыжие волосы. Это действительно Джексон.
После фотографий в офисе Себастьяна и физиономии Хамбла мне ничто не могло доставить большего удовольствия, чем перекинуться несколькими словами с трудягой Джеком Джексоном, от которого пахло потом, а не французскими духами.
— Здорово, Джексон!
Он увидел меня и поспешил навстречу, краснорожий крепыш с огненно-рыжей шевелюрой и ручищами, как окорока. Мы обменялись рукопожатиями, и он сказал:
— Шелл, белоголовый проходимец, тебя что сюда привело? Я предупреждал, что он сквернослов?
— Не желание повидаться с тобой, Джексон.
— Ну, не хочешь, не говори. Послушай, мой парень построил уже шесть домов в Хайте! Целых шесть, можешь поверить? Зарабатывает побольше меня, представляешь?
Я был рад это слышать. Несколько лет назад с моей помощью его сына упрятали в окружную тюрьму на шесть месяцев за угон автомобилей, и в то время Джек не питал ко мне добрых чувств. Но наука пошла парню
на пользу, он образумился и по собственной инициативе пошел в строительную организацию. Теперь он хорошо и честно зарабатывает.
— Он зарабатывает больше, потому что работает прилежнее, — поддразнил я, — он строит, а ты разрушаешь. Да к тому же через каждые десять минут делаешь перерыв.
— Язык без костей! Я пошабашил впервые с самого утра. Кофейный перерыв. Кроме того, если я начну работать слишком быстро, начнутся неприятности с вывозкой мусора.
Он отстегнул плоскую фляжку с пояса, отвинтил крышку и хлебнул прямо из горлышка, сощурился, крякнул и облизал губы.
— По-прежнему употребляешь сорокаградусный кофеек?
— Человек должен поддерживать свои силы.
— А ты не боишься, что ты как-нибудь «перекофеинишься» и стукнешь этим ядром себя по голове?
— Ни боже мой. После двух таких фляжек я могу спокойно сбросить муху со стакана на стене, не повредив ни одного кирпичика. Ну, а кофеек, как ты сказал, мне нужен только для того, чтобы не спятить на работе. Бах — рушится стена, бах — вниз летит колонна, бах —
И так все дальше и дальше. Возможно, тебе это кажется интересным и восхитительным...
— Да нет, не совсем!
— Мне моя работа действует на нервы, если хочешь знать. Иной раз у меня появляется чувство, как будто я какое-то дикое чудовище, которое должно разрушить эту улицу.
Обведя рукой круг, я спросил:
— Что здесь происходит? Миллионеры строят новые банки и отели?
— Обновление города, они так его назвали.
Ясно, очередной проект перестройки, оплаченный из федеральных фондов. По-моему, куда понятнее сказать «из моего кармана». Джек продолжал:
— Три квартала полностью будут снесены, вот этот и те два. Он показал, какие именно.
— Ты хочешь сказать, что здание Себастьяна — тоже?
— Да-а. За него примемся на будущей неделе. Работы выше головы: это старье не так-то легко разрушить.
— Могу представить. И твои чувства — тоже... А у тебя не возникали сомнения?
Возможно, возникали, из-за этого он и пил. Но чтобы жить, надо работать.
Я снова посмотрел через улицу на смазливую физиономию Хорейши Хамбла. Вот у него нет сомнений. Он за всяческие модернизации и модификации и в городе, и в сельской местности.
— Ладно, Джек. У меня на три назначена встреча. Продолжай крушить.
— Мне и правда пора приниматься за дело, но все же минут десять я сосну... Хлебнешь моего зелья?
Он снова взбалтывал фляжку.
Я протянул руку и поднес фляжку к губам.
— Спасибо, выпью глоточек...
Чтобы добраться до клиники Мордехая Питерса, надо ехать по Бенедикт-каньон шоссе к горам Санта-Моника, затем свернуть на Хилл-Роуд. Через полмили — частная подъемная дорога, которая ведет к очаровательному владению, откуда открывается потрясающий вид на соседние Бевер-ли-Хилл и Голливуд, а в погожий день даже на Тихий океан.
Я проезжал мимо раза четыре, но внутри так и не бывал. С доктором Питерсом я тоже не знаком.
По дороге я припоминал все, что слышал об этом типе.
Он разработал теорию нового лечения психических заболеваний, которую неофициально называли «Питеризацией мозгов». Еще совсем недавно царствовавший психоанализ Фрейда с его «комплексом Эдипа», заполнявший пьесы, сценарии, радио и телепередачи, был полностью забыт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38