Конечно, такие кары проезжали за час не более шестнадцати миль, но и это немало.Ярдах в двухстах за ними на холме возвышалось здание из красного кирпича — местный клуб; возле него задвигалось еще несколько электрокаров.
Откуда мне было знать, как настроены эти парни?Кто может поручиться, что это не скопление убежденных дуерфистов, которые разорвут меня на мелкие кусочки во имя своих убеждений... или потому, что я испортил им площадку и нарушил игру?
Я тоже подпрыгнул на месте, повернулся и побежал, не разбирая дороги, лишь бы подальше от этой очумелой толпы. Несомненно, я замахнулся на мировой рекорд в беге по пересеченной местности.
Куда, все-таки, бежать?Мне представилась строчка в газетном сообщении: «Разъяренные игроки догнали его у шестого прохода и забили клюшками до смерти».
Эта мысль приделала крылья к моим ногам. Нет, в гольфкарах у них нет ни единого шанса догнать меня. Да нет, они не догнали бы меня ни на лошадях, ни на горных козах, ни на страусах.
И не догнали.Когда такси подъехало к тротуару в четырех милях от Эллендейл Кантри Гольф Клуба, я нырнул на заднее сиденье, отвернул лицо и принялся прилаживать бороду.
Да, на мне все еще была борода и шляпа. Во время полета я сунул их в карманы брюк. В тот момент я не предполагал, что они мне так быстро понадобятся, но в этом мире ничего наперед не знаешь.
Шофер не обращал на меня ни малейшего внимания. Он прилип к радио, которое распространяло дикие рассказы о Шелле Скотте. Это было ужасно. Я не сделал и половины этих вещей.
Большую часть я уже слышал раньше. Сбежав с территории клуба, я слушал радио, телепередачи и даже вопли людей, заполнявших воздух аналогичными вымыслами. Я нырял в кусты, прятался под каким-то строением, проехал немного на другом такси, прежде чем сесть в это. До сих пор я двигался... И знал куда...
У меня появилась новая идея.Возможно, последняя на некоторое время. Я на это надеялся. Я был сыт собственными идеями. Но сообщенные мной новости дошли до всех местных граждан и до многих иностранцев.
«Вторжение с воздуха» началось в 4.40. Первым подвергся «нападению» Голливуд. Затем столпотворение случилось на шоссе Фривей, что-то дикое в Лос-Анджелесе, смятение в Политическом Управлении. Конгрессмены, сенаторы и губернатор сделали заявления, суть которых сводилась к следующему: «Сохраняйте спокойствие».
Одни называли меня коммунистом, другие — антикоммунистом, но чаще всего маньяком.Параноиком, человеконенавистником, ожесточенным против всего штата Калифорния. Моя декларация явно указывала, что я представляю собой несомненную опасность, как моральную, так и физическую, для Юлиуса Себастьяна; и через 10 минут после тревоги вокруг всего квартала, где стоит здание Себастьяна, был установлен полицейский кордон.
Защита от нападения будет также обеспечена Гарри Вароу и Мор-дехаю Питерсу, когда их разыщут. Пока их нигде не могли найти, возможно, Скотт с ними уже покончил. Ничего не говорилось о боссе мафии Джо Раисе. Труп Тони Ангвиша был найден в указанном мной месте. Тесты полицейских экспертов по баллистике уже доказали, что смертоносная пуля соответствовала пулям из моего «кольта», зарегистрированного в полиции.
Надо сознаться, что я всего не предвидел, фактически я не заглядывал слишком далеко вперед. В конце-то концов.я считал, что делаю доброе дело.
Так или иначе, но еще одна моя идея осталась нереализованной. Она была потрясающей...Первое. Чему бы ни было посвящено «тайное совещание», о котором мне сообщил Тони Ангвиш (об этом я ничего не написал в своей декларации), Юлиус Себастьян, Джо Райе и другие должны будут там присутствовать.
Второе. Совещание должно было начаться в 4 часа дня и продолжаться как минимум час, возможно — больше.Третье. В течение десяти минут после того, как я сбросил свои первые «бумажные бомбы», то есть уже в 4 часа 40 минут, был установлен полицейский кордон вокруг квартала. А это означало, что с 4 часов 50 минут
никто не мог войти в здание Себастьяна или выйти оттуда, не назвав себя полицейским.Вывод: надо прорваться туда.Я попросил таксиста отвезти меня до угла Сансет-бульвара и Джи-несс-авеню, то есть ровно за квартал до агентства Себастьяна.
Может быть, «кордон» состоит из двух человек, мимо которых удастся проскользнуть? Я не сомневался, что одно это заставит пуститься за мной вдогонку сотню копов.
И тогда не я один выясню, что это за встреча соучастников в кабинете достопочтенного мистера Себастьяна, и информация станет достоянием-широких кругов общественности.
Идея замечательная. Единственный недостаток: она была неосуществимой.Часы показали уже четверть восьмого: стемнело, что помогало. Не очень-то, но я был благодарен и за малое.
На этот раз «кордон» на самом деле был «кордоном». Находясь на расстоянии целого квартала, я разглядел четырех полицейских в форме, а среди них, наверное, было еще несколько в гражданской одежде. Полицейская радиофицированная машина проехала мимо такси, когда мы притормозили у тротуара.
Я вылез из такси, положив на сиденье лишний доллар сверх платы, — не слишком много, но достаточно, чтобы он не вспоминал меня с подозрением.
Такси уехало, а я стоял на противоположной стороне улицы в квартале, где несколько недель назад стояло здание Государственного банка. Теперь этот квартал превратился в сплошные руины... как моя жизнь. Повсюду лежали кучи щебня.
Я перешел улицу и углубился в это царство разрухи.Кто мог ждать того, что вскоре случилось? Я пробирался вперед, перебегая от одного укрытия к другому, лавируя между кучами обломков и свалкой строительных отходов. Когда я преодолел три четверти территории квартала, подлежащего перестройке по плану обновления города, я увидел косую стальную стрелу, поднимающуюся к небу. Это был установленный самоходный кран Джека Джексона: решетчатая стрела чем-то походила на пожарную лестницу.
Я пробирался вперед и внезапно... — что это? Движение? Да, совершенно верно, кто-то шевелился в кабине самоходного крана. Вниз спускается человек.
Черт возьми, да это Джексон!
Я подошел сзади к. нему и негромко сказал:
— Эй, Джексон!
Он быстро повернулся.
— Праваливай!
— Ш-ш-ш... Что ты так орешь? Тебя слышно в Глегдейде.
— Проваливай!
— Замолчи. Джексон, это же я!
— Вы!
— Джексон, мы же друзья, да?
За последующие тридцать секунд я произнес самую красноречивую и торопливую речь в своей жизни, левой рукой придерживая Джексона сзади за шею, а правая, сжатая в кулак, была занесена над его головой. Он немного остыл, в особенности после того, как понял, что моя борода просто для маскировки и совсем не заразная. Я объяснил ему, что меня бессовестно оболгали, что процентов девяносто из того, что говорили про меня, было выдумано, и так далее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38