ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

На них красовалась искусно вырезанная буква «Д», обрамленная цветочным орнаментом.
В определенные дни отец все же заставлял Эйприл приходить сюда – например, в день рождения матери, ее собственный и на Пасху. Они приносили с собой цветы. Отец отпирал массивные ворота, входил внутрь, и девочка заставляла себя следовать за ним. Отец клал цветы в головах кирпичного саркофага и, стоя на коленях, долго, долго молился. Эйприл, как и положено, вела себя тихо, но в глубине души ненавидела эти дни. Она с удовольствием слушала рассказы отца о том, как он любил ее мать, которая была настоящей красавицей, но предпочитала, чтобы разговор об этом шел где угодно, но не здесь, в этом сыром, мрачном здании, где с потолка свисала паутина, а в темноте летали какие-то насекомые.
– Я не мог закопать твою мать в землю, – каждый раз говорил отец. – Она была женщиной редкой красоты, и я хотел сохранить эту красоту как можно дольше. Положить твою мать в землю значило бы совершить святотатство.
Эйприл долго думала над словами отца и однажды спросила:
– Поузи говорит, что в Библии сказано так: «Все обратится в прах». А если не похоронить человека в земле, как же он обратится в прах?..
– Поузи даже читать не умеет, а берется рассуждать о Библии! – гневно оборвал ее отец.
– Она говорит, что вчера была на похоронах и слышала это от священника.
– Я с нее шкуру спущу, если эта старая негритянка еще раз скажет такое!
Отец выкрикнул эти слова с таким неистовством, что Эйприл поклялась больше никогда не пересказывать ему того, что услышит от кого-нибудь.
Как-то – ей в ту пору было лет одиннадцать-двенадцать – отец повел дочь на кладбище в обычный день. Он держал девочку за руку. Когда же Эйприл с опаской спросила, зачем он ведет ее туда, Картер тихо ответил:
– Подожди немного, детка, сама увидишь.
Как всегда, они остановились перед запертыми железными воротами. Их освещало неяркое солнце, с трудом пробивавшееся сквозь густые ветви магнолии. Показывая на два кирпичных саркофага, стоявших внизу, отец сказал:
– Это для меня и для тебя, дорогая Эйприл. Мы будем покоиться не в земле, а рядом с твоей матушкой.
Девочка вздрогнула. Ей стало жутко при мысли о том, что она смотрит на то место, где будет лежать после смерти. Отец обнял ее и прижал к себе, уговаривая не бояться.
– Мне кажется, я с радостью встречу смерть, – добавил он дрожащим голосом. – Тогда я навечно соединюсь с твоей матерью. Пока же я нахожу успокоение лишь рядом с тобой, дитя мое! Ты – живое свидетельство любви, которая когда-то связывала меня с моей дорогой Лореной…
Эйприл молча стояла перед тяжелыми железными воротами и вглядывалась внутрь. Время, казалось, совсем не коснулось этого места. Здесь ничего не изменилось. Склеп был все так же сумрачен и прохладен. Паук, раскинув свою гигантскую паутину, словно накрыл могильные плиты тончайшим серым покрывалом.
По обеим сторонам в кирпичных нишах стояли небольшие мраморные статуи, привезенные из Италии. Эйприл взглянула на левую, изображавшую коленопреклоненного ангела. Дрожащей рукой девушка нащупала небольшой кирпичик и отодвинула его. Под ним скрывалось маленькое отверстие. Эйприл пошарила там и извлекла ключ.
Глубоко вздохнув, она попыталась успокоиться. Сердце гулко билось в груди. Непослушными, холодными пальцами девушка вставила ключ в замок, и железные ворота мавзолея со скрипом отворились…
Глава 6
За полчаса до полуночи Эйприл тихонько выскользнула из темного, погруженного в безмолвие дома. «Для слез нет ни времени, ни причин», – уговаривала она себя, торопясь к конюшне под фиолетовым покровом ночи. В конце концов, не навечно же она покидает родной дом! Менди отошлет письмо дяде Джеймсу, и он приедет в Пайнхерст. «Потом, когда мы с Олтоном обвенчаемся, я вернусь и вместе с дядей Джеймсом поможем отцу и сохраним Пайнхерст…»
Стояла безлунная ночь, и Эйприл приходилось полагаться лишь на собственную память. Вот уже показалась конюшня. В темноте она выглядела как массивная, зловещая тень. При других обстоятельствах Эйприл ни за что бы не рискнула отправиться сюда ночью, но сейчас было не до страхов. Олтон ждет у реки. Они уедут вместе, возможно, к его родным. А завтра на рассвете поженятся…
Поженятся! Эйприл невольно вздрогнула. Лежать в объятиях мужчины, отдавать ему свое тело… при мысли о том, что она не любит Олтона, у Эйприл заныло сердце. Конечно, со временем она, может быть, полюбит Олтона и уже сейчас готова его полюбить. Разве это не имеет никакого значения? Так успокаивала себя несчастная девушка. Да-да, она искренне хочет полюбить, сделать Олтона счастливым, стать ему хорошей женой. А кроме того, не надо забывать о том, что кругом идет война. Многие люди сейчас вступают в брак просто от отчаяния, а вовсе не потому, что так уж сильно влюблены. Война многое изменила в человеческом сознании.
Подойдя к конюшне, Эйприл опустила на землю два саквояжа со своими вещами. Тяжелая дверь, громко скрипнув, в конце концов открылась. Тут же пахнуло сеном и навозом. Послышалось конское ржание. Незадолго до наступления темноты Эйприл удалось запрячь в повозку смирную кобылу. К тому времени конюхи уже разошлись по домам, так что молодую хозяйку никто не видел.
Девушка подошла к лошади, взяла поводья и вывела ее во двор. Погрузив саквояжи на задок повозки, она подобрала тяжелые юбки и взобралась на грубую деревянную скамью. Кобыла двинулась вперед, и вскоре неказистый экипаж уже миновал миртовую аллею. Эйприл вздохнула свободно. Глаза ее постепенно привыкли к темноте, и она без труда различала дорогу.
Наконец до ее слуха донесся плеск воды. Вскоре она увидела впереди черную ленту реки и лодочный причал. Эйприл натянула поводья, и кобылка резко остановилась. Девушка так поспешно соскочила со скамейки, что чуть не упала.
– Олтон…
Она произнесла его имя так тихо, что оно потерялось в налетевшем порыве ветра. Обругав себя за трусость, Эйприл решила позвать громче, но и тогда ответа не последовало. Лишь ночной ветер продолжал свою неистовую пляску в ветвях тополей и кипарисов. Эйприл невольно вздрогнула, поплотнее завернулась в плащ и прижалась к кобыле, словно это смирное животное могло защитить ее от таинственной, зловещей темноты.
Ну чего она боится? Смешно, честное слово! Наверное, Олтона что-то задержало. Надо просто набраться терпения и ждать, причем спокойно.
Внезапно она услышала, как хрустнул лист. Эйприл стремительно обернулась и сквозь густые заросли уставилась на темную реку.
– Олтон, это ты? – позвала она дрожащим шепотом.
Звук донесся снова, на этот раз громче. Потом еще… Кто-то шел к ней.
– Олтон, отзовись, ради Бога! – Она нервно рассмеялась. – Зачем ты меня дразнишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112