ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Внизу расстилалась неприветливая равнина – сплошь серо-желтый песок, из которого кое-где торчали чахлые сосны и ракитник. Некоторые сосны не превышали полутора метров в высоту. Очевидно, до войны эту землю возделывали… Встречались здесь и могучие деревья, достигавшие почти тридцати метров в высоту. Вдали росли молоденькие сосенки. Их свежая зелень была единственным отрадным пятном на фоне кустов американского лавра и садовой ежевики. Да, совсем недавно это была земля, на которой трудились люди. Где-то они теперь?..
В центре расчищенного от пней пространства, сплошь покрытого сосновыми иглами, стояли две бревенчатые хижины. Казалось, их возвели только что. В конце каждой торчало по деревянной трубе. «Но ведь это опасно! – с тревогой подумала Эйприл. – Когда наступят холода и начнут топить, от таких труб может возникнуть пожар».
– Я понимаю, что местность здесь не слишком приветливая, – извиняющимся тоном проговорил мужчина, когда они подошли к правой хижине, – но, наверное, тяжелых решили поместить сюда потому, что здесь им будет удобнее – меньше шума и суеты. Конечно, все строилось в спешке, очевидно, в расчете на то, что со временем можно будет возвести что-нибудь более фундаментальное. Но, как видно, руки не дошли… Каждый день в госпиталь привозят сотни раненых. Сегодня утром я слышал, что даже складские помещения собираются освободить под палаты…
Эйприл машинально кивнула. Ее охватило волнение: вот сейчас она увидит Олтона!
Дул легкий ветерок. В воздухе пахло хвоей и еще чем-то. «Странный запах», – подумала Эйприл и вдруг поняла, что это – запах надвигающейся смерти. Она остановилась в нескольких метрах от хижины.
– Дальше я пойду одна, – прошептала девушка.
И вдруг, к ее ужасу, мужчина возразил:
– Нет, что вы! Я не могу отпустить вас одну. А если вам не позволят войти? Я уж доведу вас до самого места, чтобы удостовериться, что все в порядке.
– Нет, не надо! Я не хочу! – крикнула Эйприл с излишней горячностью.
Мужчина внимательно посмотрел на нее, удивленный таким тоном. Эйприл попыталась успокоиться. Через силу улыбнувшись мужчине и робко коснувшись его руки, она взмолилась:
– Ну пожалуйста, не ходите за мной! Я должна проникнуть туда незаметно. Если брат уже умер, я хотела бы сама узнать об этом. Не хочу, чтобы об этом мне сообщили врачи или сестры…
Раздался громкий крик. Эйприл вздрогнула, а мужчина ласково потрепал ее по плечу.
– Вот вам и еще одна причина, почему тяжелораненых кладут сюда. Слышали крики? Врачи говорят, что так кричат те, кто чувствует дыхание смерти… Они кричат от ужаса – не хотят умирать. А вообще-то боли они не чувствуют: им дают опиум, виски и тому подобное, чтобы облегчить несчастным последние минуты. Ну, пошли! А кстати… – Он вдруг остановился. – Меня зовут Клайд Торнсби. Как я уже говорил, среди раненых есть высокопоставленные офицеры, и мы стараемся оградить их от проникновения шпионов-янки.
– Да-да, вы мне это говорили. Ну пожалуйста, позвольте мне пойти одной!
– Вас все равно не пропустят без сопровождения. – И он снова взглянул на Эйприл как-то странно. – Пошли!
Эйприл стиснула зубы, стараясь сохранить самообладание. О, как ей хотелось отвязаться от своего непрошеного спутника, пробежать эти несколько оставшихся метров и очутиться рядом с Олтоном! Однако риск был слишком велик, и теперь, когда она уже почти у цели, ей не хотелось отступать. Придется позволить Клайду Торнсби проводить ее.
Они вошли в барак. Навстречу им поднялась женщина в наглухо застегнутом муслиновом платье и переднике до пола. Вид у нее был усталый и жалкий, но вместе с тем чувствовалось, что женщина эта добра и полна сострадания.
– Что вы хотите?
Эйприл заморгала, стараясь привыкнуть к полумраку, царившему в хижине. Вдоль стен стояли койки в нескольких сантиметрах друг от друга. Некоторые раненые были так искалечены, что к горлу Эйприл подступила тошнота. «А ведь один из них – Олтон!» – подумала она.
Клайд Торнсби, порывшись в кармане, вытащил удостоверение и начал объяснять сестре, как здесь очутилась Эйприл.
– И к кому она пришла? – спросила женщина усталым голосом. – Нам ничего не сообщали…
Ее слова утонули в нечеловеческом стоне. Он потряс стены хижины, и те немногие раненые, которым удалось уснуть, мгновенно очнулись. Вскоре стоны и крики слышались уже со всех сторон, и сестра пыталась, повысив голос, объяснить, почему сюда не пускают посетителей. Прошло немало времени, пока больные успокоились.
Эйприл двинулась вперед, не обращая внимания на Клайда и сестру. У каждой койки она останавливалась и внимательно вглядывалась в лицо лежавшего. Сзади она услышала голос Клайда:
– Пусть идет. Она говорит, что здесь ее брат. Может быть, осталось совсем немного времени, чтобы повидать его.
– Если она уже не опоздала, – отрывисто заметила сестра. – За сегодняшнее утро у меня умерло трое. Они там, в самом конце, покрыты простынями. Ждут своей очереди в мертвецкую. Может быть, и он среди них… Как его зовут?
– Постойте-ка, сейчас вспомню. Она называла его имя…
Дойдя до следующей кровати, Эйприл обмерла. Сунув в рот кулак, она сдержала рвущийся из горла крик. Прямо перед ней лежал Олтон, совершенно неподвижный. Его лицо ничего не выражало. Глаза тупо смотрели в потолок. Под простыней вздымались какие-то бугры. Что это такое – бинты? О Господи, как же его покалечило!
– Олтон… – прошептала она так тихо, что сама еле расслышала собственный голос. – Олтон, дорогой, ты слышишь меня?..
– Олтон Мозли? – раздался сзади пронзительный голос сестры. – Так она пришла к лейтенанту Мозли? Это, должно быть, та самая Дженнингс. Меня предупредили, что она может попытаться проникнуть сюда. Она ему вовсе не сестра!
Реакция Клайда Торнсби была мгновенной. Он тут же сорвался с места и побежал за Эйприл, крича, чтобы она остановилась. Не обращая внимания на эти крики, девушка опустилась на колени возле кровати Олтона.
– Олтон, милый, ты меня слышишь? Это я, Эйприл!
Раненый с трудом повернул голову и попытался сосредоточить взгляд на девушке. Он еле дышал, вернее, какие-то хрипы и стоны время от времени вырывались из его груди. Глаза же по-прежнему ничего не выражали.
– Это я, Эйприл. Я пришла повидать тебя. Мне нужно тебе многое объяснить…
Олтон слегка приоткрыл рот. Было видно, что даже это слабое движение стоило ему больших усилий. И вдруг раздался крик – казалось, он не слетает с его губ, а рвется из сердца:
– Изыди, сатана! Изыди! Мою душу ты не получишь!
– Олтон…
Эйприл протянула к нему руку, но он в страхе отпрянул и зарыдал. Пораженная ужасом, она молча следила за тем, как Олтон, собрав остатки угасающих сил, культями рук сдернул простыню со своего искалеченного тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112