17 Основ
уголовного законодательства или соответствующие
статьи уголовных кодексов союзных республик), так как
признаки, характеризующие деятельность указанных со-
участников, даны именно в этих нормах и только уста-
новление этих признаков может обосновать ответствен-
ность лица за организаторскую деятельность, подстрека-
тельство или пособничество. В судебной практике стро-
го соблюдается такой порядок квалификации действий
подстрекателей и пособников, и вышестоящие суды всег-
да рассматривают как серьезную ошибку отступление от
этого порядка квалификации. Так, в определении Судеб,-
ной коллегии по уголовным делам Московского город-
ского суда от 9 февраля 1954 г. по делу Я., К., Я-Ц
и др. указывалось: <Установив все фактические обстоя-
тельства дела и описав роль каждого из подсудимых в
преступлении, суд неправильно квалифицировал дейст-
вия К. и Я. Они не принимали непосредственного уча-
стия в хищении аккумуляторов. Оба они являются со-
участниками в преступлении, поскольку они участвовали
в реализации похищенного, и их действия надлежит ква-
лифицировать не непосредственно по ст. 2 Указа от 4 ию-
ня 1947 г. <Об уголовной ответственности за хищение го-
сударственного и общественного имущества>, как это
сделал народный суд, а по ст. 17 УК. РСФСР и ст. 2 упо-
мянутого Указа>. На подобные ошибки судов нередко
указывается также в постановлениях Пленума и опреде-
лениях коллегий Верховного Суда СССР, причем всегда
подчеркивается недопустимость нарушения правил ква-
лификации действий отдельных соучастников ".
Гораздо сложнее обстояло дело до издания Основ
уголовного законодательства 1958 года с квалификацией
действий организатора преступления, признаки деятель-
ности которого не были описаны в законодательстве.
В судебной практике и теории советского уголовного
Архив Московского городского суда, дело № V, 1330, 1954 год.
" См., например, дело Л. и М. (<Судебная практика Верховного
Суда СССР> 1951 г. № 6, стр. 6-7).
права утвердилось и последовательйо проводилось поло-
жение, согласно которому действия организатора отож-
дествлялись с исполнительской деятельностью, в резуль-
тате чего предлагалось квалифицировать их непосредст-
венно по соответствующей статье Особенной части без
ссылки на норму о соучастии Общей части. Эта точка
зрения наиболее четко была изложена в постановлении
Пленума Верховного Суда СССР от 8 января 1942 г. по
делу С. и др., в котором указывалось: <...организаторы
преступления, хотя бы лично и не участвующие в факти-
ческом совершении действий, образующих состав данно-
го преступления, должны не только рассматриваться как
исполнители преступлений с квалификацией их действий
по соответствующей статье УК или иному уголовному за-
кону без применения ст. 17 УК, но и должны нести более
высокую ответственность по сравнению с рядовыми ис-
полнителями>
Однако даже в то время, когда действия организато-
ра не были описаны в законе и потому ссылка на норму
Общей части о соучастии была бы беспредметна, указа-
ние <рассматривать> организатора как исполнителя бы-
ло неверным. Как по характеру, форме, так и по содер-
жанию, деятельность организатора существенно отли-
чается от деятельности исполнителя преступления. Роль
организатора столь же далеко выходит за пределы ис-
полнения преступления, как и за пределы подстрека-
тельства и пособничества, ибо организатор, как это от-
мечалось выше, руководя подготовкой и совершением
преступления, зачастую не принимает непосредственного
участия в выполнении действий, образующих конкрет-
ный вид преступления. Причем деятельность организа-
тора, как правило, опаснее деятельности всех других со-
участников и отождествление такой деятельности с про-
стым исполнительством могло лишь затушевать это об-
стоятельство. До издания нового закона могла идти речь,
таким образом, только о вынужденном распространении
на организатора правил квалификации, применяемых к
исполнителю. В настоящее время, когда в Основах уго-
ловного законодательства 1958 года признаки деятель-
" <Сборник постановлений Пленума и определений коллегий
Верховного Суда СССР 1942 г.>, М" 1947, стр. 32; см. также дело
В. и Т. (<Судебная практика Варховного Суда СССР> 1950 г. № 2,
стр. 3-4). Аналогичные положения развиваются и авторами учеб-
ного пособия по советскому уголовному праву (М., 1952, стр. 308).
ности организатора описаны и таким образом пробыл за
кона ликвидирован, при квалификации действий органи-
затора необходимо применять общие правила, т. е. его
действия должны будут квалифицироваться по статье
Особенной части, предусматривающей совершенный вид
деяний и ст. 17 Основ уголовного законодательства.
Только такая квалификация даст возможность считать
обоснованным привлечение лица к ответственности в ка-
честве организатора и гарантирует соблюдение требова-
ний социалистической законности.
Таким образом, при соучастии с распределением
ролей действия каждого из соучастников должны ква-
лифицироваться с учетом его роли в преступлении и
соблюдением изложенных правил.
/""Однако из этих общих правил возможны исключе-
ния. В Особенной части в качестве самостоятельного ви-
да преступной деятельности иногда выделяется совер-
шение того или иного преступления в определенной
форме соучастия. При рассмотрении форм соучастия
было отмечено,- что законодатель отдельные формы со-
участия, обычно наиболее опасные - организованную
группу и преступное сообщество иногда включает или
в качестве одного из признаков при описании в Особен-
ной части определенного преступления (например, бан-
дитизм предполагает соучастие в форме банды), или в
качестве квалифицирующего обстоятельства, на основе
которого выделяется специальный квалифицированный
вид определенного преступления (например, организо-
ванная группа (шайка) при хищении социалистического
имущества, краже личного имущества и разбое). В этих
случаях, хотя между членами шайки и преступного со-
общества чаще всего также происходит разделение ро-
лей и не обязательно все они принимают непосредствен-
ное участие в совершении соответствующего преступле-
ния, однако действия всех членов шайки и преступного
сообщества должны квалифицироваться непосредствен-
но по той статье Особенной части, в которой содержит-
ся указание на эти формыИное решение вопроса про-,
тиворечило бы воле законодателя, который, учитывая
повышенную общественную опасность преступлений;
при совершении их в данной форме соучастия, выделяет
специальный состав, предусматривающий именно тако-
го рода объединенную преступную деятельность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
уголовного законодательства или соответствующие
статьи уголовных кодексов союзных республик), так как
признаки, характеризующие деятельность указанных со-
участников, даны именно в этих нормах и только уста-
новление этих признаков может обосновать ответствен-
ность лица за организаторскую деятельность, подстрека-
тельство или пособничество. В судебной практике стро-
го соблюдается такой порядок квалификации действий
подстрекателей и пособников, и вышестоящие суды всег-
да рассматривают как серьезную ошибку отступление от
этого порядка квалификации. Так, в определении Судеб,-
ной коллегии по уголовным делам Московского город-
ского суда от 9 февраля 1954 г. по делу Я., К., Я-Ц
и др. указывалось: <Установив все фактические обстоя-
тельства дела и описав роль каждого из подсудимых в
преступлении, суд неправильно квалифицировал дейст-
вия К. и Я. Они не принимали непосредственного уча-
стия в хищении аккумуляторов. Оба они являются со-
участниками в преступлении, поскольку они участвовали
в реализации похищенного, и их действия надлежит ква-
лифицировать не непосредственно по ст. 2 Указа от 4 ию-
ня 1947 г. <Об уголовной ответственности за хищение го-
сударственного и общественного имущества>, как это
сделал народный суд, а по ст. 17 УК. РСФСР и ст. 2 упо-
мянутого Указа>. На подобные ошибки судов нередко
указывается также в постановлениях Пленума и опреде-
лениях коллегий Верховного Суда СССР, причем всегда
подчеркивается недопустимость нарушения правил ква-
лификации действий отдельных соучастников ".
Гораздо сложнее обстояло дело до издания Основ
уголовного законодательства 1958 года с квалификацией
действий организатора преступления, признаки деятель-
ности которого не были описаны в законодательстве.
В судебной практике и теории советского уголовного
Архив Московского городского суда, дело № V, 1330, 1954 год.
" См., например, дело Л. и М. (<Судебная практика Верховного
Суда СССР> 1951 г. № 6, стр. 6-7).
права утвердилось и последовательйо проводилось поло-
жение, согласно которому действия организатора отож-
дествлялись с исполнительской деятельностью, в резуль-
тате чего предлагалось квалифицировать их непосредст-
венно по соответствующей статье Особенной части без
ссылки на норму о соучастии Общей части. Эта точка
зрения наиболее четко была изложена в постановлении
Пленума Верховного Суда СССР от 8 января 1942 г. по
делу С. и др., в котором указывалось: <...организаторы
преступления, хотя бы лично и не участвующие в факти-
ческом совершении действий, образующих состав данно-
го преступления, должны не только рассматриваться как
исполнители преступлений с квалификацией их действий
по соответствующей статье УК или иному уголовному за-
кону без применения ст. 17 УК, но и должны нести более
высокую ответственность по сравнению с рядовыми ис-
полнителями>
Однако даже в то время, когда действия организато-
ра не были описаны в законе и потому ссылка на норму
Общей части о соучастии была бы беспредметна, указа-
ние <рассматривать> организатора как исполнителя бы-
ло неверным. Как по характеру, форме, так и по содер-
жанию, деятельность организатора существенно отли-
чается от деятельности исполнителя преступления. Роль
организатора столь же далеко выходит за пределы ис-
полнения преступления, как и за пределы подстрека-
тельства и пособничества, ибо организатор, как это от-
мечалось выше, руководя подготовкой и совершением
преступления, зачастую не принимает непосредственного
участия в выполнении действий, образующих конкрет-
ный вид преступления. Причем деятельность организа-
тора, как правило, опаснее деятельности всех других со-
участников и отождествление такой деятельности с про-
стым исполнительством могло лишь затушевать это об-
стоятельство. До издания нового закона могла идти речь,
таким образом, только о вынужденном распространении
на организатора правил квалификации, применяемых к
исполнителю. В настоящее время, когда в Основах уго-
ловного законодательства 1958 года признаки деятель-
" <Сборник постановлений Пленума и определений коллегий
Верховного Суда СССР 1942 г.>, М" 1947, стр. 32; см. также дело
В. и Т. (<Судебная практика Варховного Суда СССР> 1950 г. № 2,
стр. 3-4). Аналогичные положения развиваются и авторами учеб-
ного пособия по советскому уголовному праву (М., 1952, стр. 308).
ности организатора описаны и таким образом пробыл за
кона ликвидирован, при квалификации действий органи-
затора необходимо применять общие правила, т. е. его
действия должны будут квалифицироваться по статье
Особенной части, предусматривающей совершенный вид
деяний и ст. 17 Основ уголовного законодательства.
Только такая квалификация даст возможность считать
обоснованным привлечение лица к ответственности в ка-
честве организатора и гарантирует соблюдение требова-
ний социалистической законности.
Таким образом, при соучастии с распределением
ролей действия каждого из соучастников должны ква-
лифицироваться с учетом его роли в преступлении и
соблюдением изложенных правил.
/""Однако из этих общих правил возможны исключе-
ния. В Особенной части в качестве самостоятельного ви-
да преступной деятельности иногда выделяется совер-
шение того или иного преступления в определенной
форме соучастия. При рассмотрении форм соучастия
было отмечено,- что законодатель отдельные формы со-
участия, обычно наиболее опасные - организованную
группу и преступное сообщество иногда включает или
в качестве одного из признаков при описании в Особен-
ной части определенного преступления (например, бан-
дитизм предполагает соучастие в форме банды), или в
качестве квалифицирующего обстоятельства, на основе
которого выделяется специальный квалифицированный
вид определенного преступления (например, организо-
ванная группа (шайка) при хищении социалистического
имущества, краже личного имущества и разбое). В этих
случаях, хотя между членами шайки и преступного со-
общества чаще всего также происходит разделение ро-
лей и не обязательно все они принимают непосредствен-
ное участие в совершении соответствующего преступле-
ния, однако действия всех членов шайки и преступного
сообщества должны квалифицироваться непосредствен-
но по той статье Особенной части, в которой содержит-
ся указание на эти формыИное решение вопроса про-,
тиворечило бы воле законодателя, который, учитывая
повышенную общественную опасность преступлений;
при совершении их в данной форме соучастия, выделяет
специальный состав, предусматривающий именно тако-
го рода объединенную преступную деятельность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80