над ним не каплет!
Но вот разыгралась война и коварно нанесла ему удар в
спину. Поэта, автора книг "Lachende Lieder" / "Смеющиеся песни"
(нем.)/, "Krug und Wissenschaft" / "Кружка и наука" (нем.)/,
"Marchen und Parabein" / "Сказки и притчи" (нем.)/, забрали
безо всяких, а один из наследников приложил все усилия, чтобы
беззаботный Фридрих Вельфер получил звание "лекаря военного
времени". Он выдержал экзамен. В письменной форме ему был
предложен ряд вопросов, на которые он обязан был прислать
ответы. На все вопросы он дал стереотипный ответ: "Lecken sie
mir Arsch" / Поцелуйте меня в задницу (нем.)/. Три дня спустя
полковник торжественно объявил, что Фридрих Вельфер получил
диплом доктора медицинских наук, который давно заслужил, и что
старший штабной врач назначает его в госпиталь пополнения.
Теперь от его поведения будет зависеть быстрое продвижение по
службе. Известно, правда, что в разных городах у Фридриха
Вельфера были дуэли с офицерами, но сейчас время военное, и это
все предано забвению.
Автор книги стихов "Кружка и наука" закусил губы и пошел
служить. После того как было установлено, что по отношению к
солдатам он вел себя чрезвычайно снисходительно и задерживал их
в больнице по возможности дольше, в то время когда лозунгом
было: "Валяться и подохнуть в больнице или валяться и подохнуть
в окопах -- все равно подохнуть",-- доктора Вельфера отправили
с тринадцатым маршевым батальоном на фронт.
Кадровые офицеры батальона считали его неполноценным,
офицеры запаса, чтобы не углублять пропасть между собой и
кадровиками, также не замечали его и не дружили с ним.
Капитан Сагнер, естественно, чувствовал себя намного выше
бывшего кандидата медицинских наук, изрезавшего за время своей
долголетней учебы множество офицеров. Когда Вельфер -- "лекарь
военного времени" -- прошел мимо Сагнера, тот даже не посмотрел
на него и продолжал разговаривать с поручиком Лукашем о
каких-то пустяках, вроде того, что около Будапешта разводят
тыкву. В связи с этим поручик Лукаш вспомнил, как на третьем
году обучения в кадетской школе он с товарищами "из штатских"
был в Словакии. Раз они пришли к евангелическому
пастору-словаку. Тот угостил их жареной свининой с гарниром из
Тыква, свинья,
хочет вина,--
на что Лукаш страшно обиделся / Разговор капитана Сагнера
с поручиком Лукашем ведется на чешском языке. (Прим. автора.)/.
-- Будапешта мы почти не увидим,-- с сожалением заметил
капитан Сагнер.-- Согласно маршруту, мы должны простоять здесь
только два часа.
-- Думаю, что будут переформировывать состав,-- ответил
поручик Лукаш.-- Мы прибудем на сортировочную станцию
Transport-Militar-Bahnhof /Вокзал для воинских эшелонов
(нем.)/.
К ним подошел "лекарь военного времени" Вельфер.
-- Пустяки,-- сказал он, улыбаясь.-- Господ, которые
мечтают со временем стать офицерами и хвастаются в Офицерском
собрании своими стратегическо-историческими познаниями,
следовало бы предупредить, что вредно в один присест съедать
посылку со сластями. С момента отъезда из Брука кадет Биглер
проглотил, как он сам признается, тридцать трубочек с кремом, а
на вокзалах пил только кипяченую воду. Это напоминает мне,
господин капитан, стихи Шиллера: "Wer sagt von..." / Кто
говорит о... (нем.)/
-- Послушайте, доктор,-- прервал его капитан Сагнер,-- не
о Шиллере речь. Что, собственно, случилось с кадетом Биглером?
"Лекарь военного времени" Вельфер ухмыльнулся:
-- Кандидат в офицеры, ваш кадет, просто обделался. Это не
холера и не дизентерия, а самый простой и обыкновенный случай.
Ничего особенного, человек всего-навсего обделался. Ваш
господин кандидат в офицеры выпил коньяку больше, чем
следовало, и обделался. Но, по-видимому, он обделался бы и без
коньяку, с одних только трубочек, которые ему прислали из дому.
Это ребенок. Насколько мне известно, в Офицерском собрании он
всегда выпивал только четвертинку вина. Он абстинент...
Доктор Вельфер сплюнул.
-- Он покупал всегда линцские пирожные!
-- Значит, ничего серьезного? -- переспросил капитан
Сагнер.-- Но... получив огласку, такое дело...
Поручик Лукаш встал и заявил, обращаясь к Сагнеру:
-- Благодарю покорно за такого взводного командира!
-- Я помог ему стать на ноги,-- сказал Вельфер, не
переставая улыбаться.-- Об остальном соблаговолите
распорядиться сами, господин батальонный командир. Я сдам
кадета Биглера в здешний госпиталь и выдам справку, что у него
дизентерия. Тяжелый случай дизентерии... необходима изоляция.
Кадет Биглер попадет в заразный барак... Это, без сомнения,
лучший выход из положения,-- продолжал Вельфер с тою же
отвратительной улыбкой. -- Одно дело -- обделавшийся кадет,
другое-- кадет, заболевший дизентерией.
Капитан Сагнер строго официально обратился к своему
приятелю Лукашу:
-- Господин поручик, кадет вашей роты Биглер заболел
дизентерией и останется для лечения в Будапеште.
Капитану Сагнеру показалось, что Вельфер вызывающе
смеется, но, когда он взглянул на "лекаря военного времени",
лицо того выражало полное безразличие.
-- Итак, все в порядке, господин капитан,-- спокойно
произнес Вельфер,-- кандидат на офицерский чин...-- Он махнул
рукой: -- При дизентерии каждый может наложить в штаны.
Таким образом, доблестный кадет Биглер был отправлен в
военный изолятор в Уй-Буда.
Его обделанные брюки исчезли в водовороте мировой войны.
Грезы кадета Биглера о великих победах были заключены в одну из
палат изоляционных бараков.
Когда кадет Биглер узнал, что у него дизентерия, он пришел
в восторг. Велика ли разница: быть раненым или заболеть за
своего государя императора при исполнении своего долга?
В госпитале с ним произошла маленькая неприятность: ввиду
того что в дизентерийном бараке все места были заняты, кадета
перевели в холерный барак.
Когда Биглера выкупали и сунули под мышку термометр,
штабной врач-мадьяр задумчиво покачал головой: 37+! Худший
симптом при холере -- сильное падение температуры. Больной
становится апатичным.
Действительно, кадет Биглер не проявлял ни малейших
признаков волнения. Он был необычайно спокоен, повторяя про
себя, что все равно страдает за государя императора.
Штабной врач приказал поставить термометр в задний проход.
-- Последняя стадия холеры,-- решил он.-- Начало конца.
Крайняя слабость, больной перестает реагировать на окружающее,
сознание его затемнено. Умирающий улыбается в предсмертной
агонии.
Действительно, кадет Биглер улыбался улыбкой мученика и
даже не пошевелился, когда ему в задний проход ставили
термометр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212
Но вот разыгралась война и коварно нанесла ему удар в
спину. Поэта, автора книг "Lachende Lieder" / "Смеющиеся песни"
(нем.)/, "Krug und Wissenschaft" / "Кружка и наука" (нем.)/,
"Marchen und Parabein" / "Сказки и притчи" (нем.)/, забрали
безо всяких, а один из наследников приложил все усилия, чтобы
беззаботный Фридрих Вельфер получил звание "лекаря военного
времени". Он выдержал экзамен. В письменной форме ему был
предложен ряд вопросов, на которые он обязан был прислать
ответы. На все вопросы он дал стереотипный ответ: "Lecken sie
mir Arsch" / Поцелуйте меня в задницу (нем.)/. Три дня спустя
полковник торжественно объявил, что Фридрих Вельфер получил
диплом доктора медицинских наук, который давно заслужил, и что
старший штабной врач назначает его в госпиталь пополнения.
Теперь от его поведения будет зависеть быстрое продвижение по
службе. Известно, правда, что в разных городах у Фридриха
Вельфера были дуэли с офицерами, но сейчас время военное, и это
все предано забвению.
Автор книги стихов "Кружка и наука" закусил губы и пошел
служить. После того как было установлено, что по отношению к
солдатам он вел себя чрезвычайно снисходительно и задерживал их
в больнице по возможности дольше, в то время когда лозунгом
было: "Валяться и подохнуть в больнице или валяться и подохнуть
в окопах -- все равно подохнуть",-- доктора Вельфера отправили
с тринадцатым маршевым батальоном на фронт.
Кадровые офицеры батальона считали его неполноценным,
офицеры запаса, чтобы не углублять пропасть между собой и
кадровиками, также не замечали его и не дружили с ним.
Капитан Сагнер, естественно, чувствовал себя намного выше
бывшего кандидата медицинских наук, изрезавшего за время своей
долголетней учебы множество офицеров. Когда Вельфер -- "лекарь
военного времени" -- прошел мимо Сагнера, тот даже не посмотрел
на него и продолжал разговаривать с поручиком Лукашем о
каких-то пустяках, вроде того, что около Будапешта разводят
тыкву. В связи с этим поручик Лукаш вспомнил, как на третьем
году обучения в кадетской школе он с товарищами "из штатских"
был в Словакии. Раз они пришли к евангелическому
пастору-словаку. Тот угостил их жареной свининой с гарниром из
Тыква, свинья,
хочет вина,--
на что Лукаш страшно обиделся / Разговор капитана Сагнера
с поручиком Лукашем ведется на чешском языке. (Прим. автора.)/.
-- Будапешта мы почти не увидим,-- с сожалением заметил
капитан Сагнер.-- Согласно маршруту, мы должны простоять здесь
только два часа.
-- Думаю, что будут переформировывать состав,-- ответил
поручик Лукаш.-- Мы прибудем на сортировочную станцию
Transport-Militar-Bahnhof /Вокзал для воинских эшелонов
(нем.)/.
К ним подошел "лекарь военного времени" Вельфер.
-- Пустяки,-- сказал он, улыбаясь.-- Господ, которые
мечтают со временем стать офицерами и хвастаются в Офицерском
собрании своими стратегическо-историческими познаниями,
следовало бы предупредить, что вредно в один присест съедать
посылку со сластями. С момента отъезда из Брука кадет Биглер
проглотил, как он сам признается, тридцать трубочек с кремом, а
на вокзалах пил только кипяченую воду. Это напоминает мне,
господин капитан, стихи Шиллера: "Wer sagt von..." / Кто
говорит о... (нем.)/
-- Послушайте, доктор,-- прервал его капитан Сагнер,-- не
о Шиллере речь. Что, собственно, случилось с кадетом Биглером?
"Лекарь военного времени" Вельфер ухмыльнулся:
-- Кандидат в офицеры, ваш кадет, просто обделался. Это не
холера и не дизентерия, а самый простой и обыкновенный случай.
Ничего особенного, человек всего-навсего обделался. Ваш
господин кандидат в офицеры выпил коньяку больше, чем
следовало, и обделался. Но, по-видимому, он обделался бы и без
коньяку, с одних только трубочек, которые ему прислали из дому.
Это ребенок. Насколько мне известно, в Офицерском собрании он
всегда выпивал только четвертинку вина. Он абстинент...
Доктор Вельфер сплюнул.
-- Он покупал всегда линцские пирожные!
-- Значит, ничего серьезного? -- переспросил капитан
Сагнер.-- Но... получив огласку, такое дело...
Поручик Лукаш встал и заявил, обращаясь к Сагнеру:
-- Благодарю покорно за такого взводного командира!
-- Я помог ему стать на ноги,-- сказал Вельфер, не
переставая улыбаться.-- Об остальном соблаговолите
распорядиться сами, господин батальонный командир. Я сдам
кадета Биглера в здешний госпиталь и выдам справку, что у него
дизентерия. Тяжелый случай дизентерии... необходима изоляция.
Кадет Биглер попадет в заразный барак... Это, без сомнения,
лучший выход из положения,-- продолжал Вельфер с тою же
отвратительной улыбкой. -- Одно дело -- обделавшийся кадет,
другое-- кадет, заболевший дизентерией.
Капитан Сагнер строго официально обратился к своему
приятелю Лукашу:
-- Господин поручик, кадет вашей роты Биглер заболел
дизентерией и останется для лечения в Будапеште.
Капитану Сагнеру показалось, что Вельфер вызывающе
смеется, но, когда он взглянул на "лекаря военного времени",
лицо того выражало полное безразличие.
-- Итак, все в порядке, господин капитан,-- спокойно
произнес Вельфер,-- кандидат на офицерский чин...-- Он махнул
рукой: -- При дизентерии каждый может наложить в штаны.
Таким образом, доблестный кадет Биглер был отправлен в
военный изолятор в Уй-Буда.
Его обделанные брюки исчезли в водовороте мировой войны.
Грезы кадета Биглера о великих победах были заключены в одну из
палат изоляционных бараков.
Когда кадет Биглер узнал, что у него дизентерия, он пришел
в восторг. Велика ли разница: быть раненым или заболеть за
своего государя императора при исполнении своего долга?
В госпитале с ним произошла маленькая неприятность: ввиду
того что в дизентерийном бараке все места были заняты, кадета
перевели в холерный барак.
Когда Биглера выкупали и сунули под мышку термометр,
штабной врач-мадьяр задумчиво покачал головой: 37+! Худший
симптом при холере -- сильное падение температуры. Больной
становится апатичным.
Действительно, кадет Биглер не проявлял ни малейших
признаков волнения. Он был необычайно спокоен, повторяя про
себя, что все равно страдает за государя императора.
Штабной врач приказал поставить термометр в задний проход.
-- Последняя стадия холеры,-- решил он.-- Начало конца.
Крайняя слабость, больной перестает реагировать на окружающее,
сознание его затемнено. Умирающий улыбается в предсмертной
агонии.
Действительно, кадет Биглер улыбался улыбкой мученика и
даже не пошевелился, когда ему в задний проход ставили
термометр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212