— Это в конце концов просто невежливо по отношению ко мне, да и ко всей эскадре.
— Семеро одного не ждут, ваше превосходительство, хотя бы он был и великим князем, — поддакнул Дукельский. — Очевидно, князь еще изволит почивать.
— Разрешите доложить, — вмешался в разговор командир «Аскольда» Грамматчиков, — я также недосчитываюсь трех офицеров, оставшихся вчера с князем.
— Арестуйте их на трое суток и предупредите, что в случае повторения буду таких офицеров списывать в экипаж, — распорядился адмирал.
— То же самое и на «Диане»и на «Новике», — продолжал Грамматчиков, — очевидно, князь своей властью задержал офицеров на берегу.
— Выясните этот вопрос по возвращении в Артур, — приказал Дукельскому Макаров. — Поднять сигнал: «Следовать за мной». Возьмите курс» островам Керр, посмотрим, нет ли там японцев, — отдал адмирал распоряжение Грамматчикову.
Часов в пять вечера, когда эскадра вернулась в Артур, на «Петропавловск» прибыл великий князь. Он еще не вполне пришел в себя после попойки и был несколько смущен опозданием. Узнав, что адмирал на «Аскольде», князь отправился туда. Подходя к каюте адмирала, Кирилл Владимирович нервничал, то и дело приглаживая волосы на начинающей лысеть голове. Он постучал в дверь адмиральской каюты.
— Разрешите войти, ваше превосходительство.
— Прошу. Рад вас видеть, хотя и с большим опозданием, — приветствовал его Макаров,
— Мы немного увлеклись, а затем я так устал с дороги, что разрешил себе небольшой отдых. Надеюсь, вы на меня не в претензии.
— Я хотел бы знать, ваше высочество, разрешили ли вы и другим офицерам опоздать на эскадру?
— Право, не помню. Была какая-то кутерьма. Возможно, что ко мне обращались с просьбой, и я взял на себя доложить об этом вам.
— Мне крайне прискорбно, ваше высочество, что в первый же день вашей службы в моем штабе приходится говорить об этом. Но все же я должен предупредить, что я не считаю вас вправе отменять мои приказания. Вы сами, ваше высочество, если найдете нужным, можете в любое время находиться, где вам заблагорассудится, но для всех остальных офицеров выполнение моих приказов строго обязательно. Я приказал арестовать на трое суток всех опоздавших сегодня к выходу эскадры.
— Мне кажется, вы слишком суровы, ваше превосходительство, тем более что косвенной виной всего этого являюсь я. Прошу вас на этот раз не накладывать на них взысканий.
— Если ваше высочество поручится мне, что впредь этого больше не будет, я отменю приказание.
— Заверяю вас своим честным словом, что во все время моего пребывания здесь это больше не повторится, — пылко проговорил князь.
— Черт бы побрал этого старого бардадыма! — выругался он, выйдя из адмиральской каюты. — Сегодня ведь назначен в гарнизонном собрании ужин со всем сухопутным начальством. Приготовишь мне через час парадный мундир! — приказал он своему лакею. — Я съеду на берег.
Следующий день оказался днем рождения сестры великого князя Елены Владимировны, потом подошли именины августейшей бабушки герцогини Саксен-КобургГотской, затем еще кого-то, и вскоре Макаров убедился, что главной причиной приезда князя в Артур была возможность предаваться здесь кутежам без всяких стеснений. О какой бы то ни было службе он не хотел и слышать.
Вызванный Макаровым для объяснения, князь заносчиво ответил, что он достаточно взрослый, чтобы давать кому бы то ни было отчет о своих действиях, и просил адмирала впредь его по пустякам не беспокоить. После этого адмирал стал относиться к великому князю, как к гостю на эскадре, и никаких служебных поручений ему не давал. Но великий князь продолжал разворачиваться, вовлекая все больше офицеров в кутежи. Ежедневно десятками рассылались именные приглашения на очередной семейный праздник у великого князя, и под этим предлогом офицеры съезжали на берег.
Первым запротестовал против этого Эссен. Явившись к Макарову, он предъявил адмиралу одну из пригласительных записок князя.
— Ваше превосходительство, прошу вас мне разъяснить, имею ли я право по ней отпускать офицеров на берег сверх установленной вами нормы? — обратился он к адмиралу.
— Поскольку это приглашение не согласовано со мной и носит строго личный характер, то, конечно, с ним считаться нечего. Если данный офицер имеет право ехать в этот день на берег, то он может воспользоваться этим приглашением. Так я вас прошу и расценивать эти записки князя, — разъяснил Макаров.
Вскоре с тем же вопросом обратился Грамматчиков и кое-кто из командиров миноносцев. Командиры же прочих кораблей побоялись возбуждать столь щекотливый вопрос перед командующим флотом.
Эссен и Грамматчиков немедленно же были вызваны к Кириллу Владимировичу. Надев парадную форму, оба командира не замедлили явиться на «Петропавловск», где находился великий князь. Кирилл Владимирович принял их, сидя за письменным столом. Не поздоровавшись и не предложив сесть, он сразу обрушился:
— Как по-вашему, приглашение ко мне является приказанием или нет? — задал он вопрос.
— Смотря какой характер оно носит служебный или частный, — ответил Эссен.
— Зарубите себе на носу, капитан, что всегда, везде и всюду моя просьба или приглашение является приказанием, выраженным в вежливой форме. Раз это так, то вы не имеете никакого права задерживать приглашенных мною офицеров.
— В таком случае ваши приказания идут вразрез с распоряжением командующего флотом, ваше высочество, — с достоинством возразил Грамматчиков.
— Мне, как лицу императорской фамилии, адмирал не указ. Вас же я сумею заставить выполнять мои приказания беспрекословно. Этакое безобразие! Этакая распущенность! Не сметь больше задерживать приглашенных мною офицеров, иначе и с вами расправлюсь так, что вы долго меня помнить будете. Ступайте! — неистово кричал великий князь.
Выйдя от Кирилла Владимировича, Эссен и Грамматчиков направились к Макарову и доложили ему о происшедшем.
— Я так служить не могу, ваше превосходительство, — волновался Эссен. — Прошу списать меня в экипаж.
— Согласитесь, Николай Оттович, что выходка князя больше задевает меня, чем вас, — успокаивал его адмирал. — Оказывается, не я, а великий князь командует флотом. Сегодня же буду говорить об этом с ним и с Алексеевым.
— Меня за всю мою жизнь никто так не оскорблял. Если князь не извинится передо мной, я немедленно подаю рапорт об отставке, — сумрачно заявил Грамматчиков.
— Прошу вас, господа, успокоиться и обдумать свои дальнейшие шаги. Я буду настаивать, чтобы князь сегодня же перед вами извинился, — обратился Макаров к офицерам.
Те откланялись и вышли.
— Попросите ко мне великого князя, — приказал Макаров Дукельокому.
— В чем дело, адмирал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
— Семеро одного не ждут, ваше превосходительство, хотя бы он был и великим князем, — поддакнул Дукельский. — Очевидно, князь еще изволит почивать.
— Разрешите доложить, — вмешался в разговор командир «Аскольда» Грамматчиков, — я также недосчитываюсь трех офицеров, оставшихся вчера с князем.
— Арестуйте их на трое суток и предупредите, что в случае повторения буду таких офицеров списывать в экипаж, — распорядился адмирал.
— То же самое и на «Диане»и на «Новике», — продолжал Грамматчиков, — очевидно, князь своей властью задержал офицеров на берегу.
— Выясните этот вопрос по возвращении в Артур, — приказал Дукельскому Макаров. — Поднять сигнал: «Следовать за мной». Возьмите курс» островам Керр, посмотрим, нет ли там японцев, — отдал адмирал распоряжение Грамматчикову.
Часов в пять вечера, когда эскадра вернулась в Артур, на «Петропавловск» прибыл великий князь. Он еще не вполне пришел в себя после попойки и был несколько смущен опозданием. Узнав, что адмирал на «Аскольде», князь отправился туда. Подходя к каюте адмирала, Кирилл Владимирович нервничал, то и дело приглаживая волосы на начинающей лысеть голове. Он постучал в дверь адмиральской каюты.
— Разрешите войти, ваше превосходительство.
— Прошу. Рад вас видеть, хотя и с большим опозданием, — приветствовал его Макаров,
— Мы немного увлеклись, а затем я так устал с дороги, что разрешил себе небольшой отдых. Надеюсь, вы на меня не в претензии.
— Я хотел бы знать, ваше высочество, разрешили ли вы и другим офицерам опоздать на эскадру?
— Право, не помню. Была какая-то кутерьма. Возможно, что ко мне обращались с просьбой, и я взял на себя доложить об этом вам.
— Мне крайне прискорбно, ваше высочество, что в первый же день вашей службы в моем штабе приходится говорить об этом. Но все же я должен предупредить, что я не считаю вас вправе отменять мои приказания. Вы сами, ваше высочество, если найдете нужным, можете в любое время находиться, где вам заблагорассудится, но для всех остальных офицеров выполнение моих приказов строго обязательно. Я приказал арестовать на трое суток всех опоздавших сегодня к выходу эскадры.
— Мне кажется, вы слишком суровы, ваше превосходительство, тем более что косвенной виной всего этого являюсь я. Прошу вас на этот раз не накладывать на них взысканий.
— Если ваше высочество поручится мне, что впредь этого больше не будет, я отменю приказание.
— Заверяю вас своим честным словом, что во все время моего пребывания здесь это больше не повторится, — пылко проговорил князь.
— Черт бы побрал этого старого бардадыма! — выругался он, выйдя из адмиральской каюты. — Сегодня ведь назначен в гарнизонном собрании ужин со всем сухопутным начальством. Приготовишь мне через час парадный мундир! — приказал он своему лакею. — Я съеду на берег.
Следующий день оказался днем рождения сестры великого князя Елены Владимировны, потом подошли именины августейшей бабушки герцогини Саксен-КобургГотской, затем еще кого-то, и вскоре Макаров убедился, что главной причиной приезда князя в Артур была возможность предаваться здесь кутежам без всяких стеснений. О какой бы то ни было службе он не хотел и слышать.
Вызванный Макаровым для объяснения, князь заносчиво ответил, что он достаточно взрослый, чтобы давать кому бы то ни было отчет о своих действиях, и просил адмирала впредь его по пустякам не беспокоить. После этого адмирал стал относиться к великому князю, как к гостю на эскадре, и никаких служебных поручений ему не давал. Но великий князь продолжал разворачиваться, вовлекая все больше офицеров в кутежи. Ежедневно десятками рассылались именные приглашения на очередной семейный праздник у великого князя, и под этим предлогом офицеры съезжали на берег.
Первым запротестовал против этого Эссен. Явившись к Макарову, он предъявил адмиралу одну из пригласительных записок князя.
— Ваше превосходительство, прошу вас мне разъяснить, имею ли я право по ней отпускать офицеров на берег сверх установленной вами нормы? — обратился он к адмиралу.
— Поскольку это приглашение не согласовано со мной и носит строго личный характер, то, конечно, с ним считаться нечего. Если данный офицер имеет право ехать в этот день на берег, то он может воспользоваться этим приглашением. Так я вас прошу и расценивать эти записки князя, — разъяснил Макаров.
Вскоре с тем же вопросом обратился Грамматчиков и кое-кто из командиров миноносцев. Командиры же прочих кораблей побоялись возбуждать столь щекотливый вопрос перед командующим флотом.
Эссен и Грамматчиков немедленно же были вызваны к Кириллу Владимировичу. Надев парадную форму, оба командира не замедлили явиться на «Петропавловск», где находился великий князь. Кирилл Владимирович принял их, сидя за письменным столом. Не поздоровавшись и не предложив сесть, он сразу обрушился:
— Как по-вашему, приглашение ко мне является приказанием или нет? — задал он вопрос.
— Смотря какой характер оно носит служебный или частный, — ответил Эссен.
— Зарубите себе на носу, капитан, что всегда, везде и всюду моя просьба или приглашение является приказанием, выраженным в вежливой форме. Раз это так, то вы не имеете никакого права задерживать приглашенных мною офицеров.
— В таком случае ваши приказания идут вразрез с распоряжением командующего флотом, ваше высочество, — с достоинством возразил Грамматчиков.
— Мне, как лицу императорской фамилии, адмирал не указ. Вас же я сумею заставить выполнять мои приказания беспрекословно. Этакое безобразие! Этакая распущенность! Не сметь больше задерживать приглашенных мною офицеров, иначе и с вами расправлюсь так, что вы долго меня помнить будете. Ступайте! — неистово кричал великий князь.
Выйдя от Кирилла Владимировича, Эссен и Грамматчиков направились к Макарову и доложили ему о происшедшем.
— Я так служить не могу, ваше превосходительство, — волновался Эссен. — Прошу списать меня в экипаж.
— Согласитесь, Николай Оттович, что выходка князя больше задевает меня, чем вас, — успокаивал его адмирал. — Оказывается, не я, а великий князь командует флотом. Сегодня же буду говорить об этом с ним и с Алексеевым.
— Меня за всю мою жизнь никто так не оскорблял. Если князь не извинится передо мной, я немедленно подаю рапорт об отставке, — сумрачно заявил Грамматчиков.
— Прошу вас, господа, успокоиться и обдумать свои дальнейшие шаги. Я буду настаивать, чтобы князь сегодня же перед вами извинился, — обратился Макаров к офицерам.
Те откланялись и вышли.
— Попросите ко мне великого князя, — приказал Макаров Дукельокому.
— В чем дело, адмирал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179