– Д’Артаньян, расскажи нам наконец о том, что с тобой стряслось, – попросил Портос.
– Ах, друзья мои. В первый раз меня спасла от веревки добрая фея, а во второй – старый сатир. Впрочем, это не так. Вольно или невольно, меня спас капитан фелуки, потихоньку улизнув из Ла-Рошели темной ночью.
– Не томите нас, друг мой, – сказал Атос.
И д’Артаньян поведал трем мушкетерам свою историю.
– Это очень романтично, – проговорил Арамис, глядя на него своими красивыми глазами. – На вашем месте я поскорее бы разыскал эту девушку.
– Это чертовски досадно! Досадно, что она – крестница коменданта. Иначе я мигом бы вызвал его на дуэль за нанесенное оскорбление. Отправить лейтенанта королевских мушкетеров на виселицу дважды за двое суток – это, черт побери, слишком! – воскликнул Портос.
– Это все в прошлом, – сказал Атос. – Главное – мы снова вместе. Во всей этой истории меня огорчает только одна малость – отсутствие Гримо, я привык к нему.
– Вы правы, Атос. В конце концов без Гримо мой побег был бы невозможен. Но ни о нем, ни о Планше пока нет никаких известий. Я думаю, они уплыли на той фелуке.
– По своей воле они вряд ли бы поступили так, – заметил Атос.
– Что ж, пока придется обойтись Базеном и Мушкетоном, – сказал Арамис. – Мы с Портосом с удовольствием поделимся нашими лакеями. Теперь кампания завершена, и, следовательно, недолго ждать возвращения. А когда мы будем в Париже, вы найдете себе новых слуг.
– Ах, второго Планше мне нигде не найти, – со вздохом отвечал д’Артаньян.
– Второго Гримо, пожалуй, тоже, – флегматично добавил Атос.
– Полноте, – сказал Портос. – Ведь капитану фелуки, судя по тому, что вы нам тут рассказали, д’Артаньян, вполне можно доверять.
– Что же с того?
– Да просто он вернется в лагерь, и дело с концом. Планше и Гримо возвратятся с ним – куда им еще деваться!
– Вы кладезь мудрости, Портос! Но, боюсь, дело не так просто, – отозвался д’Артаньян, обмениваясь с Атосом многозначительным взглядом.
– Э, друг мой! Вы все усложняете, в то время как я стараюсь все упростить – поэтому у меня хороший аппетит, а у вас – нет.
– Это у меня-то плохой аппетит?! – вскричал д’Артаньян. – После ларошельского воздержания?! Идемте-ка к «Нечестивцу», и я объем вас, Портос, клянусь моим пустым желудком!
– В самом деле – устроим пир, господа, – сказал Арамис. – Надо же отметить наше воссоединение.
– Что касается меня, то я только об этом и думаю с тех пор, как увидел д’Артаньяна! – энергично заявил Портос.
– Ну что ж, пир так пир, – подвел итог Атос со своей обычной, чуть печальной полуулыбкой.
Четверо друзей отправились в свое излюбленное место – харчевню «Нечестивец».
– Я не смогу спокойно обедать среди этих несчастных гугенотов, – сказал Портос.
– Полно, Портос, хотя «Нечестивец» – кальвинистский трактир и его хозяин тоже гугенот, – смеясь сказал Арамис, – но пусть вас утешит мысль о том, что теперь они снова будут жить нормально. И во многом благодаря нашему другу.
– Кстати, Арамис, – перебил его д’Артаньян, скромность которого приняла гипертрофированные размеры под влиянием голодания, – не могли бы вы просветить нас относительно того, из-за чего разгорелся весь сыр-бор? Ведь вы пишете диссертацию на богословскую тему и, наверное, хорошо осведомлены в тонкостях религиозных течений.
– Любезный д’Артаньян. Если говорить о том, откуда пошло начала ересям, то пришлось бы вспоминать Лютера и Кальвина, и этот длинный разговор наскучил бы всем, как наскучила вам моя латынь в Кревкере в один прекрасный день, когда вы привезли мне, упавшему духом, одно письмо. Мое настроение сейчас больше соответствует тому, которое возникло тогда у меня после получения этого письма, – мне, право же, не хочется углубляться в богословские вопросы. Тем более что мы уже пришли и славный хозяин спешит нам навстречу, предвидя, что наши намерения серьезны.
– И он не ошибается, – сказал Портос. – Я очень рад, что вы не расположены вести беседу о еретиках, Арамис. Это вызывает несварение. Если вы не против, я распоряжусь относительно нашего обеда.
– Только не забудьте спросить бургундского, Портос, – крикнул Атос ему вдогонку.
– Успокойтесь, Атос. Портос ничего не упустит, – отвечал Арамис.
– Па! А фот и коспотин т’Артаньян! – приветствовал мушкетера швейцарец – старый знакомый всей четверки друзей, завсегдатай трактира, перещеголявший в постоянстве, с каким он ежедневно вливал с себя порцию доброго вина, самого Атоса. – Фы куда-то сапропастились послетнее фремя.
– Да, – небрежно заметил д’Артаньян. – Мне пришлось отлучиться из лагеря по важному государственному делу.
– Что са счастлифец этот т’Артаньян! – продолжал швейцарец. – Он припыл пот Ла-Рошель простым квартейцем, а теперь уше лейтенант мушкетёрофф!
– А вот и Портос. И судя по его виду – он превзошел самого себя, – весело проговорил Арамис.
– А за ним – хозяин с бургундским, – присовокупил Атос.
– Барашек уже жарится, а пока мы можем перекусить холодной дичью, – удовлетворенно сообщил Портос.
– Отлично! Я вызываю вас на соревнование, – сказал д’Артаньян.
Засим четверо друзей отдали должное запасам и кулинарным способностям хозяина «Нечестивца».
Глава шестнадцатая,
в которой д’Артаньян испытывает желание посетить Тур
Наутро д’Артаньян надел свой мушкетерский плащ и отправился в дом коменданта. Его поразили тишина и безлюдье, царившие в доме.
«Наверное, все еще спят. Неудобно являться в такое раннее время. Я приду позже», – решил он и отправился в гавань Ла-Рошели.
Там д’Артаньян попытался выяснить что-либо о судьбе исчезнувшей фелуки. Не добившись ровным счетом ничего и исчерпав запас терпения, мушкетер возвратился к дому коменданта с твердым намерением на этот раз повидаться с Камиллой.
Ему пришлось долго стучать в двери. Наконец их открыла перепуганная служанка. Д’Артаньян долго ничего не мог от нее добиться.
– Господа уехали, – сообщила наконец служанка, уразумев, чего хочет от нее мушкетер с длинной шпагой, грозно хлопавшей его по ботфортам.
– Тысяча чертей! Куда они могли уехать спозаранку?!
Служанка продолжала твердить, что господа уехали, а больше ей ничего не известно.
– Но в Ла-Рошели не осталось ни одной лошади! – вскричал д’Артаньян, которому начинала надоедать эта нелепая сцена.
Отодвинув служанку плечом, он прошел в дом. Через несколько минут он убедился в том, что обитатели действительно покинули его и сделали это с большой поспешностью. Там оставалось еще несколько человек из числа прислуги, расспросив которых д’Артаньян наконец понял, что комендант был выслан из города по приказу Ришелье.
– Черт бы побрал его высокопреосвященство, – пробормотал д’Артаньян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121