Садись, поехали.
* * *
– Точно, я видел большой армейский грузовик сегодня утром в лесу вон там, – сказал нам похожий на медведя владелец маленького магазинчика в Ридж-Маунтин. Он не переставая жевал табак, двигая коробку с компьютерными дисками по столу. Перед ним стоял портативный компьютер. Краем глаза я видела кровавую заставку к какой-то жестокой видеоигре из времен Средневековья. – Я собирался позвонить в полицию, чтобы они на него взглянули, но у меня не было еще времени. – Он продолжал перекладывать свои CD. – Я был слишком занят, играл с одним парнем из Канады через Интернет.
Мы сообщили ему, что грузовик принадлежит Квентину и что мы за ним еще вернемся.
– Я думал, здесь проводятся какие-то маневры, – крикнул нам вслед владелец магазина. – Потому что военные должны приехать сюда на поезде. – Он фыркнул. – Один мой приятель из Флориды прислал мне их расписание. Он заглянул в электронную почту командира полка.
Я указала Квентину на узкую тропу, идущую вдоль горы.
– Поедем по ней.
Старенький пикап моего отца послушно пополз по узкой дороге, обещавшей вполне приличное путешествие. Мы взобрались на плато, и она исчезла. Нас окружал лес. К холмам вела лишь оленья тропа.
– Дальше мы не проедем. Нам придется идти пешком около шести миль до источника. На это уйдет часа два.
– Тогда идем.
Мы двинулись на восток. Декабрьский день был холодным и ясным, температура не поднималась выше сорока градусов по Фаренгейту, если верить термометру, висевшему у двери магазина. Мы оказались высоко в горах, и, когда выходили на открытое место, резкий ветер продувал насквозь. Мы оба надели теплые куртки и перчатки, но уши мне приходилось прикрывать ладонями. Контрастируя с нашим мрачным, нерадостным настроением, открывавшиеся перед нами виды отличались спокойствием, величием и гордой красотой. Горы погружались в зимний сон под серым и вечнозеленым покрывалом.
Солнце уже отправилось на запад, когда мы вошли в глубокое ущелье, которое я помнила. В самом его центре, среди гладких валунов, под ветвями стройных зеленых елей о чем-то бормотал кристально чистый источник. Воздух был сырой, чистый и холодный. Папоротники, укрытые здесь от мороза, мягко касались наших ног. Вокруг высились горные пики, создавая подобие амфитеатра. Великолепное место для эльфов и медведей.
Артур и Эсме, улыбающиеся, довольные, бегом спустились к нам. Медведица и медвежонок ковыляли за ними.
– Почему вы это сделали? – спросила я, когда они обняли нас.
– Мы хотели показать людям, что можем сделать что-то важное, – объяснила Эсме. – Я вела машину и читала карту, а Артур следил, чтобы мы нашли это место. – Меня поразило, что брат проделал такое путешествие и теперь чувствовал себя совершенно спокойно вдали от дома.
– Я мужчина, – объявил он и с радостью, которая знакома только отверженным созданиям, сказал просто, положив руку на сердце: – Я больше никогда не потеряюсь.
Дрожь от гордости за него и возбуждения пробежала по моей спине. “Бабушка Энни нашла своего маленького мальчика и привела его домой. После стольких лет”.
Мы все четверо сидели на камне у источника и смотрели на медведицу и медвежонка. Артур вздохнул:
– Бабушка Энни будет по-прежнему жить на Медвежьем ручье в этих горах. Здесь ее дом. И ее не достанут плохие эльфы.
– Брат Артур, я знаю, что я напугал тебя вчера, – негромко сказал Квентин.
Артур печально посмотрел на него.
– Ты делаешь медведя, которого даже не любишь. Но тебе все равно не следовало его убивать.
– Я знаю. Может быть, не я должен сделать друга для мамы-медведицы.
– Может быть, и не ты. – Артур помолчал, его губы задрожали. Он взял Эсме за руку и вцепился в нее, ища поддержки. – Я могу жить без мамы-медведицы, если ей надо ехать в Нью-Йорк.
Вот оно. После всего того, через что нам пришлось пройти, мой брат гордо сидел на камне у Медвежьего ручья. Он спас своих медведей и положил конец многим месяцам неуверенности и сомнений. Теперь Квентин мог уехать. Купить Медведицу и увезти ее в Нью-Йорк. И никогда больше не возвращаться. Я замерла и не могла заставить себя взглянуть на Квентина.
– Но я останусь братом-медведем? – спросил Квентин.
Артур кивнул.
– Ты всегда будешь братом-медведем.
Медведица и медвежонок лежали на камнях у ручья.
– Это самое подходящее место для медведей, правда? – спросила Эсме.
Я уже достаточно пришла в себя, чтобы мой голос звучал с должным энтузиазмом и удивительная победа Артура и Эсме не была омрачена моим разочарованием.
– С ними все будет отлично. У них здесь много воды, много дубов с желудями и полян с черникой. Неподалеку есть и пещеры.
Артур печально посмотрел на животных.
– Как бы мне хотелось иногда навещать их.
– Тебе незачем это делать. Бабушка Энни всегда будет присматривать за нами. Так говорил нам папа, и он был прав.
На глазах брата показались слезы, но он кивнул.
– И потом так легко идти вдоль ручья и вернуться домой, если тебе одиноко.
Грустное молчание прервал голос Квентина, смотревшего на меня:
– Нам всем иногда надо возвращаться домой. – Я понятия не имела, что он имеет в виду. У меня внутри все умерло. Он обнял Артура. – Пора нам вернуться к остальным, пока они не решили, что и мы с Урсулой тоже потерялись.
Эсме покачала головой.
– Мы уже пытались уйти, но медведи нас не отпускают.
Артур тут же закивал головой.
– Они идут за нами! Я давно пытался уговорить их остаться, но они пока не понимают, что теперь их дом здесь.
– Я сказала им, что они уже съели все печенье из моего рюкзака, – объяснила Эсме. – Я даже положила его вон на тот большой камень, чтобы они перестали думать о печенье. – Она ойкнула, увидев, что медвежонок легко взобрался на камень и направился прямиком к ее рюкзаку. Мы не успели ничего предпринять, а он уже держал рюкзак передними лапами и усердно жевал какой-то выпуклый предмет. – Там мой маленький пистолет! – воскликнула Эсме. – Он может поранить себя!
– Он не заряжен, – успокоила я ее.
– Нет, заряжен! Я не думала, что буду в кого-нибудь стрелять, но решила, что несколько патронов вполне могут пригодиться.
– Господи! – выдохнул Квентин.
Медвежонок лежал на камне прямо напротив нас.
Он тискал лапами рюкзак и грыз заряженный пистолет. Квентин медленно поднялся на ноги.
– Все встаем, не пугаем медвежонка и уходим с линии огня.
Я подняла Эсме, Квентин помог встать Артуру.
– А теперь бегите вон туда.
Артур схватил Эсме за руку, и они бросились бежать. Квентин повернулся ко мне, намеренно загораживая меня своим телом от медвежонка, и протянул мне руку. Но было уже слишком поздно. Рок, судьба или просто двойное проклятие нашего с ним семейного наследия настигли нас.
Медвежонок сильнее сжал зубы, и прогремел выстрел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
* * *
– Точно, я видел большой армейский грузовик сегодня утром в лесу вон там, – сказал нам похожий на медведя владелец маленького магазинчика в Ридж-Маунтин. Он не переставая жевал табак, двигая коробку с компьютерными дисками по столу. Перед ним стоял портативный компьютер. Краем глаза я видела кровавую заставку к какой-то жестокой видеоигре из времен Средневековья. – Я собирался позвонить в полицию, чтобы они на него взглянули, но у меня не было еще времени. – Он продолжал перекладывать свои CD. – Я был слишком занят, играл с одним парнем из Канады через Интернет.
Мы сообщили ему, что грузовик принадлежит Квентину и что мы за ним еще вернемся.
– Я думал, здесь проводятся какие-то маневры, – крикнул нам вслед владелец магазина. – Потому что военные должны приехать сюда на поезде. – Он фыркнул. – Один мой приятель из Флориды прислал мне их расписание. Он заглянул в электронную почту командира полка.
Я указала Квентину на узкую тропу, идущую вдоль горы.
– Поедем по ней.
Старенький пикап моего отца послушно пополз по узкой дороге, обещавшей вполне приличное путешествие. Мы взобрались на плато, и она исчезла. Нас окружал лес. К холмам вела лишь оленья тропа.
– Дальше мы не проедем. Нам придется идти пешком около шести миль до источника. На это уйдет часа два.
– Тогда идем.
Мы двинулись на восток. Декабрьский день был холодным и ясным, температура не поднималась выше сорока градусов по Фаренгейту, если верить термометру, висевшему у двери магазина. Мы оказались высоко в горах, и, когда выходили на открытое место, резкий ветер продувал насквозь. Мы оба надели теплые куртки и перчатки, но уши мне приходилось прикрывать ладонями. Контрастируя с нашим мрачным, нерадостным настроением, открывавшиеся перед нами виды отличались спокойствием, величием и гордой красотой. Горы погружались в зимний сон под серым и вечнозеленым покрывалом.
Солнце уже отправилось на запад, когда мы вошли в глубокое ущелье, которое я помнила. В самом его центре, среди гладких валунов, под ветвями стройных зеленых елей о чем-то бормотал кристально чистый источник. Воздух был сырой, чистый и холодный. Папоротники, укрытые здесь от мороза, мягко касались наших ног. Вокруг высились горные пики, создавая подобие амфитеатра. Великолепное место для эльфов и медведей.
Артур и Эсме, улыбающиеся, довольные, бегом спустились к нам. Медведица и медвежонок ковыляли за ними.
– Почему вы это сделали? – спросила я, когда они обняли нас.
– Мы хотели показать людям, что можем сделать что-то важное, – объяснила Эсме. – Я вела машину и читала карту, а Артур следил, чтобы мы нашли это место. – Меня поразило, что брат проделал такое путешествие и теперь чувствовал себя совершенно спокойно вдали от дома.
– Я мужчина, – объявил он и с радостью, которая знакома только отверженным созданиям, сказал просто, положив руку на сердце: – Я больше никогда не потеряюсь.
Дрожь от гордости за него и возбуждения пробежала по моей спине. “Бабушка Энни нашла своего маленького мальчика и привела его домой. После стольких лет”.
Мы все четверо сидели на камне у источника и смотрели на медведицу и медвежонка. Артур вздохнул:
– Бабушка Энни будет по-прежнему жить на Медвежьем ручье в этих горах. Здесь ее дом. И ее не достанут плохие эльфы.
– Брат Артур, я знаю, что я напугал тебя вчера, – негромко сказал Квентин.
Артур печально посмотрел на него.
– Ты делаешь медведя, которого даже не любишь. Но тебе все равно не следовало его убивать.
– Я знаю. Может быть, не я должен сделать друга для мамы-медведицы.
– Может быть, и не ты. – Артур помолчал, его губы задрожали. Он взял Эсме за руку и вцепился в нее, ища поддержки. – Я могу жить без мамы-медведицы, если ей надо ехать в Нью-Йорк.
Вот оно. После всего того, через что нам пришлось пройти, мой брат гордо сидел на камне у Медвежьего ручья. Он спас своих медведей и положил конец многим месяцам неуверенности и сомнений. Теперь Квентин мог уехать. Купить Медведицу и увезти ее в Нью-Йорк. И никогда больше не возвращаться. Я замерла и не могла заставить себя взглянуть на Квентина.
– Но я останусь братом-медведем? – спросил Квентин.
Артур кивнул.
– Ты всегда будешь братом-медведем.
Медведица и медвежонок лежали на камнях у ручья.
– Это самое подходящее место для медведей, правда? – спросила Эсме.
Я уже достаточно пришла в себя, чтобы мой голос звучал с должным энтузиазмом и удивительная победа Артура и Эсме не была омрачена моим разочарованием.
– С ними все будет отлично. У них здесь много воды, много дубов с желудями и полян с черникой. Неподалеку есть и пещеры.
Артур печально посмотрел на животных.
– Как бы мне хотелось иногда навещать их.
– Тебе незачем это делать. Бабушка Энни всегда будет присматривать за нами. Так говорил нам папа, и он был прав.
На глазах брата показались слезы, но он кивнул.
– И потом так легко идти вдоль ручья и вернуться домой, если тебе одиноко.
Грустное молчание прервал голос Квентина, смотревшего на меня:
– Нам всем иногда надо возвращаться домой. – Я понятия не имела, что он имеет в виду. У меня внутри все умерло. Он обнял Артура. – Пора нам вернуться к остальным, пока они не решили, что и мы с Урсулой тоже потерялись.
Эсме покачала головой.
– Мы уже пытались уйти, но медведи нас не отпускают.
Артур тут же закивал головой.
– Они идут за нами! Я давно пытался уговорить их остаться, но они пока не понимают, что теперь их дом здесь.
– Я сказала им, что они уже съели все печенье из моего рюкзака, – объяснила Эсме. – Я даже положила его вон на тот большой камень, чтобы они перестали думать о печенье. – Она ойкнула, увидев, что медвежонок легко взобрался на камень и направился прямиком к ее рюкзаку. Мы не успели ничего предпринять, а он уже держал рюкзак передними лапами и усердно жевал какой-то выпуклый предмет. – Там мой маленький пистолет! – воскликнула Эсме. – Он может поранить себя!
– Он не заряжен, – успокоила я ее.
– Нет, заряжен! Я не думала, что буду в кого-нибудь стрелять, но решила, что несколько патронов вполне могут пригодиться.
– Господи! – выдохнул Квентин.
Медвежонок лежал на камне прямо напротив нас.
Он тискал лапами рюкзак и грыз заряженный пистолет. Квентин медленно поднялся на ноги.
– Все встаем, не пугаем медвежонка и уходим с линии огня.
Я подняла Эсме, Квентин помог встать Артуру.
– А теперь бегите вон туда.
Артур схватил Эсме за руку, и они бросились бежать. Квентин повернулся ко мне, намеренно загораживая меня своим телом от медвежонка, и протянул мне руку. Но было уже слишком поздно. Рок, судьба или просто двойное проклятие нашего с ним семейного наследия настигли нас.
Медвежонок сильнее сжал зубы, и прогремел выстрел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94