Буря была рассержена и испугана происшествием, и это делало ее поведение непредсказуемым. Поэтому Бурю приковали за ногу, укрепив длинную цепь на металлическом столбе, вкопанном в пол. Глупо. Буря, если бы захотела, могла легко выдернуть столб из земляного пола. Фереби прислонилась к шерстистой ноге Бури, наслаждаясь теплом, и лениво заплетала в косичку клок ее волос — привычка, оставшаяся с детства.
Неуловимое изменение в поведении стада мгновенно насторожило девушку. С ранних своих лет она проводила много времени среди этих животных и знала их досконально. Странное беспокойство, внезапно охватившее мамонтов, не прошло для нее незамеченным.
Буря проснулась. Она не поднялась на ноги, но уши ее зашевелились, и хобот начал чуть заметно подергиваться.
— Тише, девочка, — прошептала Фереби.
Другие мамонты тоже проснулись. Они ерзали на соломенных подстилках и переговаривались, издавая глухие трубные звуки. Мать Бури, старая слониха по имени Мэйпл, подошла и положила хобот на голову дочери, будто утешая ее.
«Так вот оно что, — подумала Фереби. — Мамонты чувствуют опасность. Приближается враг».
После двухдневных поисков Рако удалось обнаружить путь наверх. На восточном склоне каньона, где с гор сбегал небольшой ручеек, сохранились остатки деревянных ступеней и деревянный же ворот — часть механизма, предназначенного для поднятия лошадей. Все это давно сломалось и сгнило, однако при должной осторожности лестницу можно было использовать.
Шел дождь — мерзкая серая изморось, подобно туману висящая в воздухе. Ступени были скользкими, обросшими мхом и лишайником. Некоторые из них провалились внутрь, а иные распадались под ногами, стоило лишь на них наступить. Кое-где сохранились фрагменты перил, и, придерживаясь за них, а также за валуны и корни деревьев, путники медленно, но верно продвигались вверх.
Путь был трудный. Морось скоро вымочила всех до костей, руки окоченели и потеряли чувствительность, вдобавок путешественники поминутно оскальзывались на влажных, гнилых ступеньках.
Рако взбирался третьим, вслед за Талискером и Малки. Медвежья лапа скорее мешала, чем помогала сиду. Он никак не мог поверить, что это его конечность, она казалась чужой, слишком неудобной и тяжелой. То и дело охотник пытался ухватиться огромными когтями Келлида за перила, предназначенные для человеческих пальцев, — и лапа срывалась так, что Рако то и дело рисковал свалиться вниз.
Йиска шел последним. Он был крепким и выносливым, и прежде ему нередко случалось лазить по горам. Однако у Йиски была дополнительная и крайне неудобная ноша: Пес. Еще в самом начале подъема стало ясно, что лестница слишком крута для собаки. Пес преодолел несколько первых ступеней, затем скатился вниз и жалобно заскулил. Йиска раздраженно посмотрел на него. Отношения между собаками и навахо сложно было назвать сентиментальными. Псы были по большей части рабочими животными, использовались для охраны овечьих отар и тому подобных вещей. Многие бродили по резервации сами по себе, наполовину одичав, и Пес, несомненно, относился к последним.
— Придется тебе поднять его наверх. — Малки остановился; остальным пришлось тоже остановиться.
— Он справится.
— Нет. Ступеньки слишком крутые.
— Куда же я его дену? У меня рюкзак…
— Рюкзак отдашь мне.
Делать было нечего. Йиска по цепочке передал рюкзак наверх Малки и взял Пса.
— А, черт, он воняет!
Казалось, все тело собаки состоит из острых выпирающих костей и длинных дрыгающихся ног. Йиска с Псом на руках представлял собой очень комичное зрелище, и его товарищи не сумели удержаться от улыбки. Сам же Пес остался вполне доволен и благодарно вылизал лицо Йиски.
Это произошло около часа назад. Кому как, а Йиске было совершенно не смешно. Пес оказался чертовски тяжел. По счастью, пролеты лестницы чередовались с небольшими площадками, где можно было передохнуть. На одной из площадок Йиска поставил Пса на землю, и тот немедленно принялся отряхиваться, обдав своего «носильщика» холодными брызгами.
Наконец лестница кончилась. Утомленные, насквозь промокшие путники выбрались на ровную поверхность. Йиска проволок Пса последние несколько футов и с большим облегчением швырнул его на траву. И лишь затем у него появилась возможность оглядеться.
До сих пор Йиска не задумывался над вопросом, какое сейчас время года, но если бы его спросили, он, пожалуй, сказал бы: осень. На самом деле обильная растительность в ущелье Герн создавала обманчивое впечатление — в Сутре была зима. Плато покрывал прозрачный сероватый лед. Вокруг царила странная тишина, словно воздушное пространство было заполнено ватой. Любые звуки быстро угасали в белесом мареве, висевшем в воздухе подобно туману.
Путники стояли на опушке леса. Голые сухие деревья простирали к небу перекрученные черные ветви. Они были мертвы, как и земля. И здесь Йиска с особой ясностью понял, что хозро Сутры ушло. Духи деревьев, скал и воды были недостижимы — или же вообще исчезли. Все почувствовали это. Талискер опустился на землю и коснулся ладонью травы. Хрупкие бурые травинки ломались под его пальцами, рассыпаясь в пыль.
— Что это? — выдохнул Малки. — Ты чувствуешь, Йиска? Будто бы нечто поразило землю в самое сердце.
— Да.
— Где мы, Рако? — спросил Талискер.
— Похоже, лигах в семидесяти на юго-восток от Руаннох Вера. Это южная оконечность Ор Койла. Знаешь здешние места?
— Нет.
— Ладно. Я иду в Руаннох Вер. Нужно предупредить тамошних жителей. Вы со мной?
— Бессмысленно. К тому времени, когда мы доберемся туда, будет уже слишком поздно. Если шореты и впрямь собираются атаковать город, они придут из Дурганти намного раньше нас.
— Сперва им придется осадить город, — заметил Малки. — Может быть, нам удастся…
Пес заворчал, шерсть у него на загривке встала дыбом.
— Ложись! — прошептал Йиска.
Они скорчились за полусгнившей стеной, некогда огораживающей лебедку подъемной платформы.
— Тише, Пес, — приказал Йиска.
Удивительное дело: Пес повиновался. Несколько долгих секунд ничего было не видно. Ни один ветерок не колыхал черные ветви мертвого леса. Стояла абсолютная тишина.
А затем воздух наполнился звуками хруста и треска. Будто огромная толпа продиралась через лес не разбирая дороги. Несколько секунд — и путники увидели тварей.
Сотня шардов и около пятидесяти флэйев. Они быстро бежали вперед, стремясь к им одним известной цели. Шарды проламывались сквозь кусты и заросли, ломая и топча их. Флэйи двигались неслышно, словно вовсе не касаясь земли. Их ало-бурые, лишенные кожи тела мелькали там и тут между деревьями.
Йиска едва осмеливался дышать, боясь привлечь внимание монстров.
— Смотри, — едва слышно прошептал Рако, склонившись к самому уху Йиски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Неуловимое изменение в поведении стада мгновенно насторожило девушку. С ранних своих лет она проводила много времени среди этих животных и знала их досконально. Странное беспокойство, внезапно охватившее мамонтов, не прошло для нее незамеченным.
Буря проснулась. Она не поднялась на ноги, но уши ее зашевелились, и хобот начал чуть заметно подергиваться.
— Тише, девочка, — прошептала Фереби.
Другие мамонты тоже проснулись. Они ерзали на соломенных подстилках и переговаривались, издавая глухие трубные звуки. Мать Бури, старая слониха по имени Мэйпл, подошла и положила хобот на голову дочери, будто утешая ее.
«Так вот оно что, — подумала Фереби. — Мамонты чувствуют опасность. Приближается враг».
После двухдневных поисков Рако удалось обнаружить путь наверх. На восточном склоне каньона, где с гор сбегал небольшой ручеек, сохранились остатки деревянных ступеней и деревянный же ворот — часть механизма, предназначенного для поднятия лошадей. Все это давно сломалось и сгнило, однако при должной осторожности лестницу можно было использовать.
Шел дождь — мерзкая серая изморось, подобно туману висящая в воздухе. Ступени были скользкими, обросшими мхом и лишайником. Некоторые из них провалились внутрь, а иные распадались под ногами, стоило лишь на них наступить. Кое-где сохранились фрагменты перил, и, придерживаясь за них, а также за валуны и корни деревьев, путники медленно, но верно продвигались вверх.
Путь был трудный. Морось скоро вымочила всех до костей, руки окоченели и потеряли чувствительность, вдобавок путешественники поминутно оскальзывались на влажных, гнилых ступеньках.
Рако взбирался третьим, вслед за Талискером и Малки. Медвежья лапа скорее мешала, чем помогала сиду. Он никак не мог поверить, что это его конечность, она казалась чужой, слишком неудобной и тяжелой. То и дело охотник пытался ухватиться огромными когтями Келлида за перила, предназначенные для человеческих пальцев, — и лапа срывалась так, что Рако то и дело рисковал свалиться вниз.
Йиска шел последним. Он был крепким и выносливым, и прежде ему нередко случалось лазить по горам. Однако у Йиски была дополнительная и крайне неудобная ноша: Пес. Еще в самом начале подъема стало ясно, что лестница слишком крута для собаки. Пес преодолел несколько первых ступеней, затем скатился вниз и жалобно заскулил. Йиска раздраженно посмотрел на него. Отношения между собаками и навахо сложно было назвать сентиментальными. Псы были по большей части рабочими животными, использовались для охраны овечьих отар и тому подобных вещей. Многие бродили по резервации сами по себе, наполовину одичав, и Пес, несомненно, относился к последним.
— Придется тебе поднять его наверх. — Малки остановился; остальным пришлось тоже остановиться.
— Он справится.
— Нет. Ступеньки слишком крутые.
— Куда же я его дену? У меня рюкзак…
— Рюкзак отдашь мне.
Делать было нечего. Йиска по цепочке передал рюкзак наверх Малки и взял Пса.
— А, черт, он воняет!
Казалось, все тело собаки состоит из острых выпирающих костей и длинных дрыгающихся ног. Йиска с Псом на руках представлял собой очень комичное зрелище, и его товарищи не сумели удержаться от улыбки. Сам же Пес остался вполне доволен и благодарно вылизал лицо Йиски.
Это произошло около часа назад. Кому как, а Йиске было совершенно не смешно. Пес оказался чертовски тяжел. По счастью, пролеты лестницы чередовались с небольшими площадками, где можно было передохнуть. На одной из площадок Йиска поставил Пса на землю, и тот немедленно принялся отряхиваться, обдав своего «носильщика» холодными брызгами.
Наконец лестница кончилась. Утомленные, насквозь промокшие путники выбрались на ровную поверхность. Йиска проволок Пса последние несколько футов и с большим облегчением швырнул его на траву. И лишь затем у него появилась возможность оглядеться.
До сих пор Йиска не задумывался над вопросом, какое сейчас время года, но если бы его спросили, он, пожалуй, сказал бы: осень. На самом деле обильная растительность в ущелье Герн создавала обманчивое впечатление — в Сутре была зима. Плато покрывал прозрачный сероватый лед. Вокруг царила странная тишина, словно воздушное пространство было заполнено ватой. Любые звуки быстро угасали в белесом мареве, висевшем в воздухе подобно туману.
Путники стояли на опушке леса. Голые сухие деревья простирали к небу перекрученные черные ветви. Они были мертвы, как и земля. И здесь Йиска с особой ясностью понял, что хозро Сутры ушло. Духи деревьев, скал и воды были недостижимы — или же вообще исчезли. Все почувствовали это. Талискер опустился на землю и коснулся ладонью травы. Хрупкие бурые травинки ломались под его пальцами, рассыпаясь в пыль.
— Что это? — выдохнул Малки. — Ты чувствуешь, Йиска? Будто бы нечто поразило землю в самое сердце.
— Да.
— Где мы, Рако? — спросил Талискер.
— Похоже, лигах в семидесяти на юго-восток от Руаннох Вера. Это южная оконечность Ор Койла. Знаешь здешние места?
— Нет.
— Ладно. Я иду в Руаннох Вер. Нужно предупредить тамошних жителей. Вы со мной?
— Бессмысленно. К тому времени, когда мы доберемся туда, будет уже слишком поздно. Если шореты и впрямь собираются атаковать город, они придут из Дурганти намного раньше нас.
— Сперва им придется осадить город, — заметил Малки. — Может быть, нам удастся…
Пес заворчал, шерсть у него на загривке встала дыбом.
— Ложись! — прошептал Йиска.
Они скорчились за полусгнившей стеной, некогда огораживающей лебедку подъемной платформы.
— Тише, Пес, — приказал Йиска.
Удивительное дело: Пес повиновался. Несколько долгих секунд ничего было не видно. Ни один ветерок не колыхал черные ветви мертвого леса. Стояла абсолютная тишина.
А затем воздух наполнился звуками хруста и треска. Будто огромная толпа продиралась через лес не разбирая дороги. Несколько секунд — и путники увидели тварей.
Сотня шардов и около пятидесяти флэйев. Они быстро бежали вперед, стремясь к им одним известной цели. Шарды проламывались сквозь кусты и заросли, ломая и топча их. Флэйи двигались неслышно, словно вовсе не касаясь земли. Их ало-бурые, лишенные кожи тела мелькали там и тут между деревьями.
Йиска едва осмеливался дышать, боясь привлечь внимание монстров.
— Смотри, — едва слышно прошептал Рако, склонившись к самому уху Йиски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98