Малки подошел к Талискеру и встал над ним, скрестив руки на груди.
— Ладно, выкладывай.
— Я украл его. Украл Бразнаир у сидов.
— Что-о?! — Малки отшатнулся, словно Талискер ударил его. — Зачем, черт побери… Зачем ты это сделал, Дункан?
— Я уже говорил, долго объяснять, Малк. И поверь, я отнюдь не горжусь.
Малки подозрительно сощурил глаза.
— И поэтому вы поругались с Сандро?
— Да. Он жутко разозлился. Мы наговорили друг другу лишнего. — Талискер пожал плечами. — Ну, ты знаешь, как это бывает.
— Да уж. Что-что, а лаяться вы с Сандро умеете. Полагаю, в эту историю замешана женщина?
— Почему ты так думаешь?
— Скажешь, что я не прав? — Талискер поморщился.
— Нет. Ты прав. И знаешь, когда я вернулся в Шотландию, я начал болеть. Наверное, это своего рода кара, понимаешь?
Малки подошел к молодой женщине, стоявшей посреди зала, и задумчиво похлопал ее плечу.
— Может быть, еще не поздно все исправить, Дункан. Ведь Бразнаир у тебя в кармане. Попробуй использовать его — вдруг он сумеет разрушить чары.
— Хотя для многих из них уже слишком поздно, — пробормотал Йиска.
— Малк прав. Стоит попробовать. — Талискер вынул из кармана камень. Тот по-прежнему мерцал — как и прошлой ночью, когда вобрал энергию молнии. Лицо Талискера осветилось мягким зеленоватым светом, и Малки с Йиской показалось, что он помолодел. Словно дарующая жизнь магия Бразнаира повернула время вспять.
Талискер приблизился к женщине и поднес камень к ее лицу.
— Простите меня, если сможете, — прошептал он.
— Дункан, навряд ли она… — Малки замолчал, когда Йиска жестом призвал его к тишине.
Талискер держал камень перед женщиной. Ее лицо осветилось зеленым мерцанием и выглядело теперь еще более живым, настоящим… Однако ничего не произошло.
— Не выходит.
— Погоди.
— Нет, не получается, Малк. Я не чувствую никаких перемен.
— Но…
Талискер удрученно вздохнул и убрал Бразнаир в карман. Тихо прошептав проклятие, он побрел в глубь пещеры.
— Нет причин для траура, — сказал Малки. Горец собирался пойти следом и ободрить Талискера, но Йиска остановил его.
— Дай ему минутку, Малк, — сказал он тихо.
Долгое время Талискер не возвращался, и в конце концов Йиска не выдержал. Он тоже направился в глубину пещеры и подошел к другу.
— Что с тобой, Дункан? Неужели дело только в краже Бразнаира?
— Отчасти… Нет, не только… — Талискер бросил взгляд в сторону Малки. — Йиска, ты знаешь, каково это, когда кто-то верит в тебя — слепо, полностью и без сомнений? Верит, что все в твоих силах. Буквально все.
Йиска задумался.
— Ну, в детстве для меня таким человеком был мой отец.
— В детстве — это другое. Впрочем, иногда Малки и впрямь кажется мне ребенком… Нет, не пойми меня превратно. Я бы доверил ему свою жизнь… да так оно и было не единожды и не дважды. Но в нем живет безоговорочная вера. Малк просто не в состоянии уложить у себя в голове, что я могу потерпеть поражение. А я ведь не герой, Йиска. Меня не было здесь почти два века. Я не… я больше не имею значения для Сутры. А он не видит и не понимает этого, мой верный и наивный Санчо Панса…
— Однако ты по-прежнему заботишься о Сутре, разве нет?
— Да. И всегда заботился…
— Тогда, может быть, однажды ты вновь обретешь для нее значение?
— Что ты имеешь в виду?
Йиска пожал плечами:
— Не знаю…
В этот миг их разговор перебил испуганный крик Малки:
— Ох, нет!
Это был Пес. Он тоже угодил под обвал, и никто не догадался его поискать. Пес казался таким независимым и самостоятельным, что люди не сомневались в его способности позаботиться о себе. А между тем Пес сильно пострадал. Один глаз у него был выбит, и, похоже, упавший камень сломал собаке позвоночник. Пес медленно подполз к Малки, тихо и жалобно поскуливая.
— Ох, нет, — горестно повторил Малколм. Мысль о том, что Пес смертельно ранен из-за своей верности, глубоко тронула горца. — Иди сюда, мальчик, — мягко проговорил он. Талискер заметил блеск кинжала и понял, что Малки собирается прекратить страдания Пса. Он и Йиска подошли ближе.
— Эй, мальчик, — сказал Талискер, коснувшись свалявшейся шерсти за ухом Пса. — Что с тобой, а?
— Надо было оставить его в резервации, — печально пробормотал Йиска. Ему тоже было жаль Пса.
Последовала вспышка — такая неожиданная и такая яркая, что Талискер отшатнулся назад, едва не потеряв равновесие. Свет лучился из Бразнаира, который он все еще сжимал в руке. Зеленые лучи окутали Пса, обведя его силуэт ярким свечением, которое было знакомо и Талискеру, и Малки.
Йиска тихо вскрикнул.
— Я же говорил, что он был Перевертышем! Родни предупреждал нас, а вы мне не поверили. — Он выхватил меч и вытянул его перед собой, готовый ударить, как только Пес изменит облик. Но трансформация сида всегда было неимоверно красивым, завораживающим зрелищем, и Йиска опустил оружие, потрясенно созерцая превращение.
А когда все закончилось, она стояла посреди пещеры — сидская женщина из его сна. Тоненькая, хрупкая и гибкая. Ее лицо сияло торжеством. Впрочем, едва женщина обернулась к Талискеру, как это выражение сменилось яростью. В два шага она преодолела разделявшее их расстояние и с силой ударила Дункана по лицу.
— Эй! Полегче! — воскликнул Малки.
— Та-лиис-кер! — будто выплюнула она. — Странник по мирам. Я именую тебя вором! Понимаешь ли ты, что наделал?
На щеке Талискера проступил красный след от ее маленькой ладони, и все же он не сказал ни слова в ответ на обвинение — только кивнул.
— Мисс… Я хочу сказать, леди… — Йиска попытался отвлечь на себя внимание разгневанной сиды. — Вы появлялись в моем сне…
Женщина подошла и посмотрела ему в лицо. Под испытующим взглядом золотистых кошачьих глаз Йиске сделалось не по себе, однако он попытался улыбнуться.
Сида серьезно кивнула:
— Да. Это и впрямь ты. Певец Преданий.
— Мы словно перекати-поле. — Туланн мрачно глянул на дорогу, ведущую к Руаннох Веру. — Парии, выродки — одинокие и никому не нужные. И нигде нам не обрести дом.
После событий последних дней между шоретами и феинами наступило шаткое перемирие. Ворота Руаннох Вера были раскрыты настежь, однако шоретская армия предпочла остаться на берегу озера. Люди не чувствовали себя вправе квартировать в городе, который еще несколько дней назад осаждали. Они не могли продвинуться вперед и не могли отойти назад. С другой стороны, даже если б шореты были желанными гостями, город просто не вместил бы десять тысяч человек.
Другое дело — Туланн и его свита. Сигрид был весьма и весьма доволен несчастьем, постигшим шоретов, и с известной долей ехидства предложил императору воспользоваться лучшими покоями Руаннох Вера.
Трудно было укорять старого тана за неприязнь к Туланну после того, как предводитель феинов буквально чудом избежал смерти от горящих стрел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98