Йиска смущенно улыбнулся.
— Такую сказку мы рассказываем детям, — сказал он. — Я вспомнил о ней сегодня, когда смотрел на Пса. Мы называем койотов хитрецами. Они и впрямь очень и очень умны.
— Да, но Пес-то — не койот, верно?
— Я не удивлюсь, если узнаю, что его мать повязалась с койотом. У Пса похожая расцветка и форма ушей, хотя он несколько больше и шире в кости.
— Что значит повязалась?
— Ну, значит, она родила его от койота.
— А-а. И такое возможно?
— Да, — сказал Йиска. — Например, эскимосские ездовые собаки зачастую вяжутся с волками.
Несколько секунд все глядели на Пса. Его смутило всеобщее внимание, и он растерянно заскулил. Малки рассмеялся и потрепал кудлатую морду собаки.
— Не беспокойся, Пес. Мы все равно тебя любим.
— Вот, Йиска.
Талискер извлек из кармана небольшой предмет и кинул его через огонь. Йиска поймал вещь. Это был камень. Йиска озадаченно посмотрел на Талискера, ожидая разъяснений.
— Тебе это что-нибудь говорит?
— Говорит? В каком смысле?
— Ты не чувствуешь… ничего необычного?
— Нет, ничего. А что?
— В нем есть хозро?
— Нет. А в чем дело? — А-а, понимаю, — усмехнулся Малки. — Талискер думает, что ты можешь быть кем-то вроде Сандро. Сеаннахом. Он и сам не знал об этом в тот момент, когда впервые явился сюда. Земля избрала его. Я правильно излагаю, Дункан?
— Вполне. Сандро стал так созвучен с землей Сутры, что истории, которые он рассказывал, были соединены со скалами и стихиями; Сандро говорил мне, что он не знал этих историй раньше — прежде чем слова срывались с его губ. А слова здесь имеют силу… по крайней мере имели в те времена.
Йиска кивнул:
— Я понял твою точку зрения, Талискер. Путь динех тоже созвучен со стихиями мира.
— Это не точка зрения, — отозвался Талискер. — Здесь так происходит на самом деле. Или происходило. Это была неотъемлемая часть жизни обитателей Сутры. Хотя теперь, кажется, связь разорвана.
Йиска опустил взгляд и посмотрел на камень в своей ладони. Это был гладкий кусок розового гранита — очень красивый, — но индеец не чувствовал в нем ничего особенного.
— Возможно, нам нужен Мориас, — вздохнул Малки. — Именно он помог Сандро найти свое место в Сутре.
— Мне не кажется, что я сеаннах, Малк. Если бы мы знали, что Сутре необходим именно он, то привели бы с собой Алессандро, верно?
— Да. — Малки многозначительно покосился на Дункана. — Если бы некоторые не были так чертовски упрямы…
— Давайте не будем о Чаплине, Малк. — Талискер послал призраку предостерегающий взгляд, но горца было уже не остановить.
— О, теперь он «Чаплин», а? Сдается мне, ты так называл его, когда вы еще не стали друзьями. Что случилось, Дункан?
— Ничего. Скажем так: ничего особенного. Мы по-прежнему друзья, честное слово. Просто он не одобрил один поступок, который я совершил, а укоряющих суждений Сандро мне хватит на три жизни… — Талискер замолчал, и даже Малки понял, что он больше не станет говорить на эту тему.
Горец вздохнул.
— Ладно, Йиска, расскажи еще какую-нибудь сказку. Возможно, земля слушает нас…
Путь Воинов был смыслом всей его жизни. Раны на теле, шрамы на руках, следы хлыста на спине — многочисленные свидетельства актов веры, которая давала ему силу во времена самых тяжелых невзгод. И все же сейчас Горза был несчастлив и растерян. Он не мог позабыть о твари, проскочившей между его телом и телом Зарруса. В полумраке шатра, под звуки ревущей бури, Горза вспоминал это странное существо. Оно было похоже на маленького сморщенного человечка или насекомое. Вернее сказать, и на то, и на другое одновременно. Горза пытался убедить себя, что Заррус оказал ему честь, передав «охранника», но получалось плоховато. Нельзя отрицать: после этого странного происшествия Горза чувствовал себя сильнее, ощущал растущую в нем мощь. Однако перемещение в иной мир, похоже, повлияло на него каким-то загадочным образом. Его некогда светлые волосы за одну ночь сделались черными, а бледная кожа день ото дня становилась все смуглее. В любом случае Горза был воином по рождению и по духу и привык стойко принимать жизненные невзгоды. Что бы ни происходило, он должен следовать Пути и подчиняться приказам.
Здесь было невыносимо холодно, снежные бури следовали одна за другой почти без перерыва. Всю ночь с неба сыпались ледяные иглы, и двое из его пленников умерли от холода. Горза знал, что «разбазаривание материала» рассердит Зарруса, и потому инквизитор приказал принести в шатер пленников побольше тюфяков и стульев, найденных в лагере. Условия были более чем суровыми, но, кажется, местные жители застряли в ущелье, застигнутые обильными снегопадами, и Горза восхищался предусмотрительностью Зарруса. Возможно, если бы погода была иной, он и его воины не обнаружили бы здесь людей — и тогда пришлось бы вернуться обратно несолоно хлебавши. С другой стороны, Горза чувствовал, что находится в ловушке так же, как и его пленники.
Некоторые вещи вызывали у Горзы смутную тревогу. Огни в небе, звуки, которых он никогда не слыхивал прежде, огромные, неясные тени, временами проплывающие над головой… Сколько душ нужно Заррусу? Может, следует перерезать всех пленников? Сама мысль о массовом убийстве не претила инквизитору, однако Горзе требовались четкие инструкции.
Ветер завывал вокруг лагеря — словно мертвые дразнили живых, трогали ткань шатра холодными пальцами и трясли полотно со злобным весельем. Горза уныло смотрел в огонь, поплотнее запахнув плащ.
— Гооооррза…
Он подскочил на месте. На миг почудилось, будто сам ветер выговорил его имя.
— За… Заррус? Сэр? Это вы?
Нет ответа. Постепенно Горза успокоился. Звук родился в его мозгу — наверное, просто померещилось.
— Горза? — Сердце снова бешено заколотилось.
Ответом на его испуг было сухое, злорадное хихиканье.
— Где… где вы?
— У тебя в голове. Здесь довольно пусто, должен заметить. Аж эхо отдается.
Горза пропустил насмешку мимо ушей.
— Генерал Заррус?
— Ну… И да, и нет. Если это не его генерал, то с какой стати быть почтительным?
Горза пренебрежительно фыркнул.
— Как так?
Последовала короткая пауза, словно голос размышлял над ответом.
— Считай, что я посредник…
— Я жду распоряжений генерала Зарруса. Он передал их тебе? Ты знаешь, чего он хочет?
— Сколько у тебя пленников?
— Около двух сотен. Все сиды, насколько я могу судить.
— Две сотни? Этого должно хватить… Убей их! Убей всех и отправь тела обратно в Сутру.
Прошедшие годы не смягчили острые зубчатые формы скал, и ветры не сумели совладать с твердыми костями земли, однако неторопливая настойчивая природа одела вздыбленные камни травой и мхом. Там, где по земле прошла волна яростной магической энергии, сорвав с нее зеленые покровы, снова раскинулся живой изумрудный ковер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98