«Мой разум и моя совесть во власти слова Господня. Я не могу и не хочу ни в чем отступать, ибо неразумно и непорядочно идти против своей совести». Карл V ответил: «Мы слышали вчера речь Лютера. Я больше не буду слушать его. Он может воспользоваться своей неприкосновенностью, но с нынешнего дня я считаю его отъявленным еретиком». Лютер поспешил покинуть Вормс. 26 мая Карл V подписал эдикт, по которому Лютер подвергался имперской опале.
Кастильская фронда все чаще напоминала о себе. Комунерос взяли под свой контроль города; стратегия отказа от уплаты налогов истощала королевскую казну. Зима 1520 года выдалась суровой для сторонников короля, и настроения идальго разделились практически поровну между революционным переворотом и сохранением консервативного порядка. В стороне от движения оставалась одна лишь Андалусия, на которую пролилось дождем американское золото. Но в этот момент вмешалась Португалия. Дальновидный король Мануэль I решил прийти на помощь вице-королям и дал деньги на армию, которая должна была подавить восстание комунерос. Мятежники были вынуждены оставить Тордесильяс, а затем, 23 апреля, потерпели оглушительное поражение под Вильяларом. Вожди повстанцев были схвачены. Правосудие Карла V действовало без проволочек. Уже на следующий день Хуан де Падилья, Хуан Браво и Франсиско Мальдонадо были приговорены к смерти и немедленно казнены в присутствии кардинала Адриена Утрехтского. На Старую Кастилию обрушились безжалостные репрессии. Восстание было утоплено в крови. На следующий год Карл V смог вернуться в Испанию, над которой еще не рассеялся дым пожарищ.
Осада
Мехико-Теночтитлан, июнь 1521 года
Осада Теночтитлана началась 30 мая. В этот день Кортес приказал перекрыть подачу в город воды по акведуку Чапультепека. Водоснабжение осуществлялось по акведуку с двойной циркуляцией, обеспечивающей постоянную очистку. Вода поступала из родника у подножия холма Чапультепек к западу от города. Питьевой воды в Теночтитлане не хватало, и торговля водой находилась в руках крайне активной и влиятельной корпорации лодочников. Без воды Мехико ждали мучения и гибель, и тот, кто владел Чапультепеком, держал в руках ключи от столицы. Для ацтеков обстоятельства складывались самым худшим образом.
Кортес разместил три стратегических гарнизона: один к западу, на тлакопанском шоссе, два других к югу – в Ицтапалапе и Койоакане, которые контролировали широкое прямое шоссе, ведущее в центр Мехико. Три испанских отряда должны были атаковать одновременно, стараясь прорваться в самое сердце столицы ацтеков. Некоторые исследователи отмечают, что Кортес упустил из виду северную дамбу, выводившую к Тепейакаку. Те, кто видит в этом тактическую ошибку, глубоко заблуждаются. Кортес намеренно оставил этот путь свободным, чтобы при штурме с южной стороны у ацтеков была возможность бежать на север. Он хотел тем самым избежать кровавой бани. Но индейцы и не помышляли о бегстве, затворившись в городских укреплениях. Ацтеки храбро защищали Ицтапалапу, но осадные суда доказали свою эффективность, хотя Кортесу с трудом удалось подыскать для них гребцов. Он желал, чтобы экипажи состояли исключительно из испанцев, но тут вдруг все его солдаты открыли у себя дворянское прошлое и с возмущением идальго отвергли недостойную работу галерного гребца! Десантные группы наступали одновременно с обоих флангов: такое расположение судов давало дополнительное преимущество. Дамба Ицтапалапы была перекрыта так, чтобы обеспечить достаточный проход для переброски части штурмовых отрядов и снаряжения с западного берега. Развертывание сил завершилось.
Трижды испанцы врывались в город и доходили до центральной площади, но десантники не могли удержать захваченных позиций и откатывались назад. Одному отряду даже удалось подняться на вершину главного храма Темпло Майор, и, забыв про указания Кортеса, разгоряченные боем солдаты посбрасывали вниз индейских идолов и подожгли два соединенных друг с другом храма. «От этого с души воротило», – признавался впоследствии Кортес. Но, даже лишившись своих богов, ацтеки продолжали сражаться. Главный очаг сопротивления образовался на рынке Тлателолько, где были собраны остатки продовольствия и запасы оружия: луки, стрелы, шипы и духовые трубки, пращи, щиты и макиауитль – подобие палицы, утыканной обсидиановыми осколками, которые резали не хуже бритвы.
30 июня Кортес вместе со всеми капитанами повел своих солдат на штурм рынка Тлателолько. Несомненно, ими двигало стремление стереть воспоминание о постыдном прошлогоднем поражении. Но и на этот раз ацтеки разрушили дамбы позади испанцев, и те снова оказались в ловушке. Хотя Ночь Печали и не повторилась, испанцы потерпели в этот день серьезную неудачу. Тяжелораненый Кортес был вынесен с поля боя телохранителями, которым удалось доставить его на дамбу Тлакопана. Испанцы потеряли более шестидесяти человек убитыми, какая-то часть попала в плен. Солдатам Кортеса довелось увидеть, как их товарищей приносили в жертву: вырывали сердце, отрубали голову и торжественно возлагали трофей на цопантли – алтарь черепов. Поражение 30 июня посеяло раздоры в лагере испанцев. Все обвиняли друг друга в допущенных ошибках; победа, которая казалась такой легкой и скорой, неожиданно отдалилась. Беспокойство усилилось, когда поступили вести о том, что восстали жители Малиналько и индейцы-матлацинка из сьерры и наступают в направлении южной части долины Мехико. Возникла реальная угроза оказаться зажатыми в клещи. Кортес послал два отряда под командованием Андреса де Тапиа и Гонсало де Сандоваля для ликвидации возникшей угрозы. Испанцы временно прекратили атаки, но город по-прежнему был в осадном кольце. Был сезон дождей, и все ночи напролет на Теночтитлан низвергались потоки тропического ливня. Ацтеки собирали, как могли, дождевую воду, и этот дар небес поддерживал маленький огонек надежды.
Интриги
Сантьяго-де-Куба, июнь 1521 года
Местный судебный исполнитель Алонсо Зуасо подшивал в дело показания первых свидетелей на двухстах пятидесяти листах, и Веласкес радостно потирал руки. Стояла невыносимая жара, и самая легкая одежда липла к телу, но Зуасо не давал проветривать свою темную комнатку из опасения, что сквозняк унесет бумаги досье. Веласкес полагал, что уже взял реванш. Девять беглецов, уцелевших в Ночь Печали и великодушно отпущенных Кортесом на Кубу, согласились свидетельствовать против своего командира. Даже Андрес де Дуэро опустился до участия в этой нечистой игре. И аделантадо, которого к тому времени разнесло как бочку, ликовал. Его ненависть к Кортесу (которую в Кастилии с ним разделял Фонсека, богатейший епископ Бургоса, управлявший американскими колониями) давно перешагнула за пределы разумного и стала патологической.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Кастильская фронда все чаще напоминала о себе. Комунерос взяли под свой контроль города; стратегия отказа от уплаты налогов истощала королевскую казну. Зима 1520 года выдалась суровой для сторонников короля, и настроения идальго разделились практически поровну между революционным переворотом и сохранением консервативного порядка. В стороне от движения оставалась одна лишь Андалусия, на которую пролилось дождем американское золото. Но в этот момент вмешалась Португалия. Дальновидный король Мануэль I решил прийти на помощь вице-королям и дал деньги на армию, которая должна была подавить восстание комунерос. Мятежники были вынуждены оставить Тордесильяс, а затем, 23 апреля, потерпели оглушительное поражение под Вильяларом. Вожди повстанцев были схвачены. Правосудие Карла V действовало без проволочек. Уже на следующий день Хуан де Падилья, Хуан Браво и Франсиско Мальдонадо были приговорены к смерти и немедленно казнены в присутствии кардинала Адриена Утрехтского. На Старую Кастилию обрушились безжалостные репрессии. Восстание было утоплено в крови. На следующий год Карл V смог вернуться в Испанию, над которой еще не рассеялся дым пожарищ.
Осада
Мехико-Теночтитлан, июнь 1521 года
Осада Теночтитлана началась 30 мая. В этот день Кортес приказал перекрыть подачу в город воды по акведуку Чапультепека. Водоснабжение осуществлялось по акведуку с двойной циркуляцией, обеспечивающей постоянную очистку. Вода поступала из родника у подножия холма Чапультепек к западу от города. Питьевой воды в Теночтитлане не хватало, и торговля водой находилась в руках крайне активной и влиятельной корпорации лодочников. Без воды Мехико ждали мучения и гибель, и тот, кто владел Чапультепеком, держал в руках ключи от столицы. Для ацтеков обстоятельства складывались самым худшим образом.
Кортес разместил три стратегических гарнизона: один к западу, на тлакопанском шоссе, два других к югу – в Ицтапалапе и Койоакане, которые контролировали широкое прямое шоссе, ведущее в центр Мехико. Три испанских отряда должны были атаковать одновременно, стараясь прорваться в самое сердце столицы ацтеков. Некоторые исследователи отмечают, что Кортес упустил из виду северную дамбу, выводившую к Тепейакаку. Те, кто видит в этом тактическую ошибку, глубоко заблуждаются. Кортес намеренно оставил этот путь свободным, чтобы при штурме с южной стороны у ацтеков была возможность бежать на север. Он хотел тем самым избежать кровавой бани. Но индейцы и не помышляли о бегстве, затворившись в городских укреплениях. Ацтеки храбро защищали Ицтапалапу, но осадные суда доказали свою эффективность, хотя Кортесу с трудом удалось подыскать для них гребцов. Он желал, чтобы экипажи состояли исключительно из испанцев, но тут вдруг все его солдаты открыли у себя дворянское прошлое и с возмущением идальго отвергли недостойную работу галерного гребца! Десантные группы наступали одновременно с обоих флангов: такое расположение судов давало дополнительное преимущество. Дамба Ицтапалапы была перекрыта так, чтобы обеспечить достаточный проход для переброски части штурмовых отрядов и снаряжения с западного берега. Развертывание сил завершилось.
Трижды испанцы врывались в город и доходили до центральной площади, но десантники не могли удержать захваченных позиций и откатывались назад. Одному отряду даже удалось подняться на вершину главного храма Темпло Майор, и, забыв про указания Кортеса, разгоряченные боем солдаты посбрасывали вниз индейских идолов и подожгли два соединенных друг с другом храма. «От этого с души воротило», – признавался впоследствии Кортес. Но, даже лишившись своих богов, ацтеки продолжали сражаться. Главный очаг сопротивления образовался на рынке Тлателолько, где были собраны остатки продовольствия и запасы оружия: луки, стрелы, шипы и духовые трубки, пращи, щиты и макиауитль – подобие палицы, утыканной обсидиановыми осколками, которые резали не хуже бритвы.
30 июня Кортес вместе со всеми капитанами повел своих солдат на штурм рынка Тлателолько. Несомненно, ими двигало стремление стереть воспоминание о постыдном прошлогоднем поражении. Но и на этот раз ацтеки разрушили дамбы позади испанцев, и те снова оказались в ловушке. Хотя Ночь Печали и не повторилась, испанцы потерпели в этот день серьезную неудачу. Тяжелораненый Кортес был вынесен с поля боя телохранителями, которым удалось доставить его на дамбу Тлакопана. Испанцы потеряли более шестидесяти человек убитыми, какая-то часть попала в плен. Солдатам Кортеса довелось увидеть, как их товарищей приносили в жертву: вырывали сердце, отрубали голову и торжественно возлагали трофей на цопантли – алтарь черепов. Поражение 30 июня посеяло раздоры в лагере испанцев. Все обвиняли друг друга в допущенных ошибках; победа, которая казалась такой легкой и скорой, неожиданно отдалилась. Беспокойство усилилось, когда поступили вести о том, что восстали жители Малиналько и индейцы-матлацинка из сьерры и наступают в направлении южной части долины Мехико. Возникла реальная угроза оказаться зажатыми в клещи. Кортес послал два отряда под командованием Андреса де Тапиа и Гонсало де Сандоваля для ликвидации возникшей угрозы. Испанцы временно прекратили атаки, но город по-прежнему был в осадном кольце. Был сезон дождей, и все ночи напролет на Теночтитлан низвергались потоки тропического ливня. Ацтеки собирали, как могли, дождевую воду, и этот дар небес поддерживал маленький огонек надежды.
Интриги
Сантьяго-де-Куба, июнь 1521 года
Местный судебный исполнитель Алонсо Зуасо подшивал в дело показания первых свидетелей на двухстах пятидесяти листах, и Веласкес радостно потирал руки. Стояла невыносимая жара, и самая легкая одежда липла к телу, но Зуасо не давал проветривать свою темную комнатку из опасения, что сквозняк унесет бумаги досье. Веласкес полагал, что уже взял реванш. Девять беглецов, уцелевших в Ночь Печали и великодушно отпущенных Кортесом на Кубу, согласились свидетельствовать против своего командира. Даже Андрес де Дуэро опустился до участия в этой нечистой игре. И аделантадо, которого к тому времени разнесло как бочку, ликовал. Его ненависть к Кортесу (которую в Кастилии с ним разделял Фонсека, богатейший епископ Бургоса, управлявший американскими колониями) давно перешагнула за пределы разумного и стала патологической.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92