Еще десять лет назад его родственник Франсиско Кортес, покорявший Колиму, обнаружил существование морской торговли индейцев Центральной Америки с жителями Анд вдоль всего тихоокеанского побережья. Верный своей стратегии преемственности, Кортес намеревался поддерживать и развивать межамериканские связи, существовавшие уже более двух тысяч лет.
Благодаря Франсиско Кортесу мы имеем довольно точное представление о характере доиспанской торговли. Из Анд экспортировали главным образом золото, серебро и медь в формах изделий или продуктов переработки: украшения, посуда, щипчики, брелки, листы золота, слитки серебра, медные пластины и стержни и пр. Из Колимы и Ксалико везли канаты из волокон магеи, ладан (копалли), выделанные шкуры животных (ягуара-оцелота, оленя), а также сушеные тропические фрукты, которые пользовались особенным спросом у перуанцев. Этот коммерческий путь и хотел взять под свой контроль Кортес, добавив к традиционным статьям экспорта товары, возникшие в результате испанского проникновения по обе стороны экватора. Впрочем, в первую очередь требовалось организовать пассажирские перевозки между Мексикой и Перу. Кортес избрал порт Гуатулько на побережье Оахака форпостом коммерческой линии до Перу. Его корабли делали остановку в Панаме, а затем уже шли в порт Каллао, расположенный недалеко от Лимы. С 1537 года этим маршрутом проходили два-три корабля в год. В Панаме и Лиме поселились его постоянные торговые агенты.
В 1536–1538 годах Кортес вел спокойную, мирную, вероятно, весьма приятную жизнь. Поскольку преследования индейцев прекратились, а францисканцы могли заниматься своей миссионерской деятельностью, он мог считать Мендосу своим союзником. 6 января 1536 года вице-король благословил торжественное открытие школы Святого Креста в Сантьяго-де-Тлателолько. Это учебное заведение было вершиной образовательной политики, проводимой Кортесом и францисканцами. Здесь юных науа учили на науатле и латыни, а не на испанском! Они изучали вселенскую природу слова Божия. Сами монахи взамен приобщались к индейской культуре, стремясь научиться лучше сохранять и оберегать ее. С первого дня основания в этом первом учебном заведении для индейцев преподавали француз Арно де База и знаменитый летописец ацтекской цивилизации Бернардино де Саагун. Мендоса также дал согласие и на устройство францисканцами собственной типографии: это была великая победа свободы мысли и успеха христианизации, проводимой братьями-линоритами. Небо над Мексикой, казалось бы, прояснилось, и Кортес был уже уверен, что сумел разжать железную испанскую хватку, удушавшую эту землю. Он также полагал, что недосягаем для карающих молний короны, увязшей в европейских проблемах.
Разлад
Кризис зародился в течение 1538 года и, стремительно развиваясь, достиг своей высшей точки через год. Не в силах выносить власть Кортеса, которая не имела каких-либо законных оснований, Мендоса взбунтовался. Им овладела маниакальная зависть, и теперь он хотел для себя всего того, чем обладал Кортес. Не имея возможности получить желаемое, он был готов его уничтожить. Мендоса принялся вредить маркизу, как только мог. Основных причин для разногласий было четыре.
Первая в какой-то степени анекдотична, но она на самом деле не столь поверхностна, как можно было бы подумать. Речь идет о пресловутом деле тепуцкве. В силу большой удаленности от метрополии вице-король Новой Испании получил право чеканить монету, чтобы таким образом избежать перевозки фондов между Кастилией и Мексикой по морям, кишащим французскими корсарами. Из соображений мелочной экономии Мендоса решил, что для торговли с индейцами сгодятся и медные деньги (тепоцтли), а золото и серебро пойдет на расчеты с испанцами. Однако индейцам такой расклад не понравился, и они выбрасывали ничего не стоившие монеты в озера и реки. Мендоса был вынужден заменить медную монету-тепуцкве на серебряную. Но новые монеты были столь крошечными, что их едва можно было ухватить и удержать двумя пальцами. Индейцам они также пришлись не по вкусу: коренное население вернулось к доиспанской традиции расчетов в зернах какао. Экономическая сегрегация и раскол монетарной системы возмутили Кортеса. После периода эйфории он разглядел истинное лицо Мендосы. Дискриминационная политика вице-короля была тем более неприемлема, что вопрос о наличии души у индейцев и их пригодности для христианизации был окончательно решен буллой папы Павла III «Sublimis Deus », которая запрещала обращать американских индейцев в рабство и рассматривать их как людей низшей расы.
Вторая проблема, вызвавшая у Кортеса серьезное беспокойство, заключалась в учреждении инквизиции в Мехико. Хотя Зумаррага, епископ и апостолический инквизитор, официально не объявил об организации трибунала в Новой Испании, он был вынужден под давлением Мендосы открыть процессы против индейцев. Незачем говорить об абсурдности преследования за идолопоклонство коренного населения, которому против воли навязали католицизм после трех тысяч лет существования их религии. Кортес пытался бороться с установлением в Мехико инквизиторских порядков и препятствовать распространению власти трибуналов на индейцев, но Мендоса вышел победителем из этой схватки. Перед инквизиторами предстали касики, не отступившиеся от многоженства, жрецы культа, уничтоженного с приходом христианства, и конечно же обычные мирные обыватели-науа, обвиненные соседями из зависти в том, что держали зарытыми в саду древних идолов или возносили молитвы ацтекским богам.
В 1539 году вице-король решил использовать инквизицию, чтобы разделаться с неугодными индейскими вождями, приведенными к власти Кортесом еще во времена конкисты. В архивах Мехико сохранился протокол показательного процесса над доном Карлосом Ометочцином, касиком Текскоко. Кроме несправедливости самого процесса как такового, Кортес обличал его заказной политический характер. Дон Карлос был известной фигурой. Он стал одним из первых сыновей индейских вождей, прошедших обучение в францисканских монастырях. Юный Карлос рос в доме Кортеса, который уделял ему большое внимание, как и детям Мотекусомы. Жители Текскоко стали союзниками Кортеса с первых же дней конкисты, и потому он всегда к ним благоволил. При крещении правитель Икстлильксочитль принял имя Эрнандо Кортес Икстлильксочитль. После смерти в 1531 году ему наследовал его брат Карлос Ометочцин. В 1539 году дон Карлос был арестован по обвинению в многоженстве и идолопоклонстве и предстал перед судом инквизиции. У следствия не было на вождя Текскоко ничего. Он признался в содержании любовницы, но отверг все обвинения в идолопоклонстве, выдвинутые против него подкупленными или имевшими личный интерес свидетелями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Благодаря Франсиско Кортесу мы имеем довольно точное представление о характере доиспанской торговли. Из Анд экспортировали главным образом золото, серебро и медь в формах изделий или продуктов переработки: украшения, посуда, щипчики, брелки, листы золота, слитки серебра, медные пластины и стержни и пр. Из Колимы и Ксалико везли канаты из волокон магеи, ладан (копалли), выделанные шкуры животных (ягуара-оцелота, оленя), а также сушеные тропические фрукты, которые пользовались особенным спросом у перуанцев. Этот коммерческий путь и хотел взять под свой контроль Кортес, добавив к традиционным статьям экспорта товары, возникшие в результате испанского проникновения по обе стороны экватора. Впрочем, в первую очередь требовалось организовать пассажирские перевозки между Мексикой и Перу. Кортес избрал порт Гуатулько на побережье Оахака форпостом коммерческой линии до Перу. Его корабли делали остановку в Панаме, а затем уже шли в порт Каллао, расположенный недалеко от Лимы. С 1537 года этим маршрутом проходили два-три корабля в год. В Панаме и Лиме поселились его постоянные торговые агенты.
В 1536–1538 годах Кортес вел спокойную, мирную, вероятно, весьма приятную жизнь. Поскольку преследования индейцев прекратились, а францисканцы могли заниматься своей миссионерской деятельностью, он мог считать Мендосу своим союзником. 6 января 1536 года вице-король благословил торжественное открытие школы Святого Креста в Сантьяго-де-Тлателолько. Это учебное заведение было вершиной образовательной политики, проводимой Кортесом и францисканцами. Здесь юных науа учили на науатле и латыни, а не на испанском! Они изучали вселенскую природу слова Божия. Сами монахи взамен приобщались к индейской культуре, стремясь научиться лучше сохранять и оберегать ее. С первого дня основания в этом первом учебном заведении для индейцев преподавали француз Арно де База и знаменитый летописец ацтекской цивилизации Бернардино де Саагун. Мендоса также дал согласие и на устройство францисканцами собственной типографии: это была великая победа свободы мысли и успеха христианизации, проводимой братьями-линоритами. Небо над Мексикой, казалось бы, прояснилось, и Кортес был уже уверен, что сумел разжать железную испанскую хватку, удушавшую эту землю. Он также полагал, что недосягаем для карающих молний короны, увязшей в европейских проблемах.
Разлад
Кризис зародился в течение 1538 года и, стремительно развиваясь, достиг своей высшей точки через год. Не в силах выносить власть Кортеса, которая не имела каких-либо законных оснований, Мендоса взбунтовался. Им овладела маниакальная зависть, и теперь он хотел для себя всего того, чем обладал Кортес. Не имея возможности получить желаемое, он был готов его уничтожить. Мендоса принялся вредить маркизу, как только мог. Основных причин для разногласий было четыре.
Первая в какой-то степени анекдотична, но она на самом деле не столь поверхностна, как можно было бы подумать. Речь идет о пресловутом деле тепуцкве. В силу большой удаленности от метрополии вице-король Новой Испании получил право чеканить монету, чтобы таким образом избежать перевозки фондов между Кастилией и Мексикой по морям, кишащим французскими корсарами. Из соображений мелочной экономии Мендоса решил, что для торговли с индейцами сгодятся и медные деньги (тепоцтли), а золото и серебро пойдет на расчеты с испанцами. Однако индейцам такой расклад не понравился, и они выбрасывали ничего не стоившие монеты в озера и реки. Мендоса был вынужден заменить медную монету-тепуцкве на серебряную. Но новые монеты были столь крошечными, что их едва можно было ухватить и удержать двумя пальцами. Индейцам они также пришлись не по вкусу: коренное население вернулось к доиспанской традиции расчетов в зернах какао. Экономическая сегрегация и раскол монетарной системы возмутили Кортеса. После периода эйфории он разглядел истинное лицо Мендосы. Дискриминационная политика вице-короля была тем более неприемлема, что вопрос о наличии души у индейцев и их пригодности для христианизации был окончательно решен буллой папы Павла III «Sublimis Deus », которая запрещала обращать американских индейцев в рабство и рассматривать их как людей низшей расы.
Вторая проблема, вызвавшая у Кортеса серьезное беспокойство, заключалась в учреждении инквизиции в Мехико. Хотя Зумаррага, епископ и апостолический инквизитор, официально не объявил об организации трибунала в Новой Испании, он был вынужден под давлением Мендосы открыть процессы против индейцев. Незачем говорить об абсурдности преследования за идолопоклонство коренного населения, которому против воли навязали католицизм после трех тысяч лет существования их религии. Кортес пытался бороться с установлением в Мехико инквизиторских порядков и препятствовать распространению власти трибуналов на индейцев, но Мендоса вышел победителем из этой схватки. Перед инквизиторами предстали касики, не отступившиеся от многоженства, жрецы культа, уничтоженного с приходом христианства, и конечно же обычные мирные обыватели-науа, обвиненные соседями из зависти в том, что держали зарытыми в саду древних идолов или возносили молитвы ацтекским богам.
В 1539 году вице-король решил использовать инквизицию, чтобы разделаться с неугодными индейскими вождями, приведенными к власти Кортесом еще во времена конкисты. В архивах Мехико сохранился протокол показательного процесса над доном Карлосом Ометочцином, касиком Текскоко. Кроме несправедливости самого процесса как такового, Кортес обличал его заказной политический характер. Дон Карлос был известной фигурой. Он стал одним из первых сыновей индейских вождей, прошедших обучение в францисканских монастырях. Юный Карлос рос в доме Кортеса, который уделял ему большое внимание, как и детям Мотекусомы. Жители Текскоко стали союзниками Кортеса с первых же дней конкисты, и потому он всегда к ним благоволил. При крещении правитель Икстлильксочитль принял имя Эрнандо Кортес Икстлильксочитль. После смерти в 1531 году ему наследовал его брат Карлос Ометочцин. В 1539 году дон Карлос был арестован по обвинению в многоженстве и идолопоклонстве и предстал перед судом инквизиции. У следствия не было на вождя Текскоко ничего. Он признался в содержании любовницы, но отверг все обвинения в идолопоклонстве, выдвинутые против него подкупленными или имевшими личный интерес свидетелями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92