Худая танцовщица не вызывает эротических эмоций. Ваш стиль устарелый и любительский. Беледи теперь так не танцуют. Восточный танец обогатился многими заимствованиями. Но у вас есть данные. При хорошем учителе вы можете стать превосходной танцовщицей. – Она улыбнулась. – Почти такой же, как я.
– О, благодарю…
Дахиба остановила ее жестом:
– Прежде чем согласиться взять вас ученицей, я должна вас предупредить, что семья ваша этого не одобрит. Восточных танцовщиц считают безнравственными женщинами. Нас презирают за то, что мы привлекаем внимание к женской сексуальности, отвлекаем мужчин от мыслей о Боге. Они желают нас – и презирают за то, что мы возбуждаем в них желание. Понимаете, о чем я говорю? Многие будут желать вас, Камилия, но совсем немногие – уважать. И может быть, никто не захочет жениться на вас. Справитесь вы с этим?
Камилия посмотрела на румяное лицо Хакима Рауфа и сказала:
– Но у вас-то все сложилось не так уж плохо, мадам. Толстяк засмеялся, поцеловал ее руку и воскликнул:
– Благословенное древо, из которого вырезали твою колыбель. Клянусь Богом, я просто влюблен в эту малышку!
Дахиба засмеялась. Камилия покраснела и сказала:
– Я знаю только одно: хочу танцевать во что бы то ни стало.
– Тогда я скажу, почему я хочу учить вас. Танец состоит не только из техники. Мы, египтяне, воспринимаем эмоции и драматизм, воплощенные в личности танцора. В вас есть харизма, Камилия. Ваш танец еще далек от совершенства, но вы умеете увлечь зрителя. Это умение – залог успеха. Ваша семья знает, что вы здесь?
Камилия поколебалась, но сказала правду:
– Нет, родные бы этого не одобрили. Но мне все равно! Я просто им не расскажу, что беру у вас уроки.
– Вам надо будет приходить ко мне три раза в неделю. Что вы скажете дома?
– Скажу, что беру дополнительные уроки танца. Бабушка решит, что речь идет о балете.
– А если она узнает?
Камилия тряхнула головой – она не желала сейчас об этом думать. Сейчас она начнет брать уроки у Дахибы, а потом прославится!
Ибрахим явился на яхту Хассана, и лакей ввел его в кабинет хозяина, который, лежа на диване, курил гашиш.
– Как я рад тебе, мой друг! Садись, – приветствовал он Ибрахима.
Но тот остался стоять.
– Я должен задать тебе вопрос, Хассан! Ты называл мое имя членам Революционного совета?
– Боже мой, конечно, нет, – улыбнулся Хассан. – Кто мог высказать такое абсурдное предположение?
– Моя мать.
Улыбка исчезла с лица Хассана. Снова Дракон!
– Но это ложь! Сам знаешь, твоя мать меня не любит.
– Моя мать не лжет.
– Тогда ей дали ложные сведения.
– Она сама видела мое дело. И я могу его посмотреть. Хассан отложил трубку и запустил пальцы в свои густые волосы.
– Ну, так я признаюсь тебе. Это были опасные времена. Никто не знал на рассвете, доживет ли до захода солнца. Я был арестован. Называл имена, чтобы спасти свою жизнь. Может быть, назвал и твое, не помню. Ты бы на моем месте сделал то же самое.
– Я не сделал этого, Хассан аль-Сабир. Я полгода жил в аду, но я никого не предал. Мы больше не братья, и ты не будешь мужем моей дочери!
Хассан вскочил и схватил его за руку:
– Ты подписал соглашение! Ты не можешь его разорвать!
– Могу!
– Если ты так поступишь, Ибрахим, то всю жизнь будешь жалеть об этом…
Ибрахим застал Амиру в гостиной; она слушала вечернее чтение из Корана по радио.
– Ты была права, мама, – сказал он. – Хассан аль-Сабир больше мне не брат. Подготавливай помолвку Омара и Ясмины. Мы поженим их, как только Ясмина закончит колледж. Он помолчал и прибавил: – И дай мне лекарство для Элис. Я хочу сына.
ГЛАВА 4
– Зачем такой обычай – удалять волосы? – спросила Амиру Элис, наблюдавшая, как женщины покрывают тело Ясмины пастой из лимонного сока, сваренного на сахаре.
– Обычай восходит ко временам царя Соломона, – ответила Амира. – К нему должна была прибыть царица Савская. Ходили слухи, что у этой несравненной красавицы волосатые ноги. Чтобы проверить это, Соломон велел вырыть перед дворцом канавку, которая была заполнена водой и покрыта стеклом. Царица подумала, что ей надо переступить через лужу, и подняла юбки – ноги у нее действительно были волосатые. Но Соломон все равно хотел жениться на ней, а для удаления волос изобрел пасту из лимонного сока с сахаром. С тех пор мы применяем эту пасту, и каждая невеста должна удалить ею волосы на теле, чтобы стать приятной своему мужу.
– Но зачем же удалять брови? – удивилась Элис, наблюдая, как кузина Ханея искусно наложила пасту над глазами Ясмины и быстро удалила ее, после чего остались только тоненькие изогнутые полумесяцами линии.
– Она нарисует их, это красивее.
Ритуал удаления волос, по обычаю, сопровождался приемом всех родственниц. Они собрались в доме Рашидов со своими восторгами, подарками и советами, чтобы поздравить невесту, посудачить и потанцевать. Тут же была и Кетта, астролог, женщина без возраста, которая составляла гороскоп Ясмины в день ее рождения. Как и тогда, она разложила перед собой таблицы и расчеты и составляла гороскопы Омара и Ясмины – четы ярко пламенной звезды Гамал из созвездия Орион и нежно-золотистой звезды Мирах в созвездии Андромеды.
Ясмина ликовала. Завтра она уже будет женой Омара, они будут жить в собственном доме у реки – Омар купил его, получив к свадьбе свою долю отцовского наследства, – он хотел жить отдельно от родных.
Пасту смыли с тела Ясмины, она приняла ванну, ее умастили миндальным и розовым маслами, одели в красивое платье, причесали, и она вышла к гостям, собравшимся на празднество.
Элис нежно обняла дочь.
– У меня есть для тебя сюрприз, дорогая, – сказала она. – Выйдя замуж, ты получаешь наследство от твоего английского дедушки, графа Пэмбертона.
– От твоего отца? Но ведь он не одобрял твой брак!
– Да, у него были узкие взгляды, но он был человеком долга. Он считал, что должен обеспечить свою внучку. Дедушка умер два года назад, и по его завещанию ты получаешь дом в Англии и денежное наследство. (Элис не упомянула, что ей граф ничего не оставил.)
Потом к Ясмине подошла Амира и увела ее в спальню. Она заперла дверь, из гостиной доносились смех и музыка. Амира должна была рассказать внучке то, что ей надо знать о свадебной ночи. Ясмина вспомнила, как при закрытых дверях бабушка раскрывала ей женскую тайну в день ее первой менструации:
– Женщина сродни луне, она прибывает и идет на убыль вместе с луной. Так сотворил нас Бог, чтобы мы чувствовали свою причастность к миру светил.
Когда Амира начала свои наставления, Ясмина перебила ее вопросом:
– А ваша мать тоже все вам объясняла, когда вы вышли замуж за дедушку?
Амира ей не ответила и продолжала обстоятельно излагать традиционные инструкции новобрачной, повествуя и об извечной тайне отношений между мужчиной и женщиной, и о мельчайших деталях поведения новобрачной:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
– О, благодарю…
Дахиба остановила ее жестом:
– Прежде чем согласиться взять вас ученицей, я должна вас предупредить, что семья ваша этого не одобрит. Восточных танцовщиц считают безнравственными женщинами. Нас презирают за то, что мы привлекаем внимание к женской сексуальности, отвлекаем мужчин от мыслей о Боге. Они желают нас – и презирают за то, что мы возбуждаем в них желание. Понимаете, о чем я говорю? Многие будут желать вас, Камилия, но совсем немногие – уважать. И может быть, никто не захочет жениться на вас. Справитесь вы с этим?
Камилия посмотрела на румяное лицо Хакима Рауфа и сказала:
– Но у вас-то все сложилось не так уж плохо, мадам. Толстяк засмеялся, поцеловал ее руку и воскликнул:
– Благословенное древо, из которого вырезали твою колыбель. Клянусь Богом, я просто влюблен в эту малышку!
Дахиба засмеялась. Камилия покраснела и сказала:
– Я знаю только одно: хочу танцевать во что бы то ни стало.
– Тогда я скажу, почему я хочу учить вас. Танец состоит не только из техники. Мы, египтяне, воспринимаем эмоции и драматизм, воплощенные в личности танцора. В вас есть харизма, Камилия. Ваш танец еще далек от совершенства, но вы умеете увлечь зрителя. Это умение – залог успеха. Ваша семья знает, что вы здесь?
Камилия поколебалась, но сказала правду:
– Нет, родные бы этого не одобрили. Но мне все равно! Я просто им не расскажу, что беру у вас уроки.
– Вам надо будет приходить ко мне три раза в неделю. Что вы скажете дома?
– Скажу, что беру дополнительные уроки танца. Бабушка решит, что речь идет о балете.
– А если она узнает?
Камилия тряхнула головой – она не желала сейчас об этом думать. Сейчас она начнет брать уроки у Дахибы, а потом прославится!
Ибрахим явился на яхту Хассана, и лакей ввел его в кабинет хозяина, который, лежа на диване, курил гашиш.
– Как я рад тебе, мой друг! Садись, – приветствовал он Ибрахима.
Но тот остался стоять.
– Я должен задать тебе вопрос, Хассан! Ты называл мое имя членам Революционного совета?
– Боже мой, конечно, нет, – улыбнулся Хассан. – Кто мог высказать такое абсурдное предположение?
– Моя мать.
Улыбка исчезла с лица Хассана. Снова Дракон!
– Но это ложь! Сам знаешь, твоя мать меня не любит.
– Моя мать не лжет.
– Тогда ей дали ложные сведения.
– Она сама видела мое дело. И я могу его посмотреть. Хассан отложил трубку и запустил пальцы в свои густые волосы.
– Ну, так я признаюсь тебе. Это были опасные времена. Никто не знал на рассвете, доживет ли до захода солнца. Я был арестован. Называл имена, чтобы спасти свою жизнь. Может быть, назвал и твое, не помню. Ты бы на моем месте сделал то же самое.
– Я не сделал этого, Хассан аль-Сабир. Я полгода жил в аду, но я никого не предал. Мы больше не братья, и ты не будешь мужем моей дочери!
Хассан вскочил и схватил его за руку:
– Ты подписал соглашение! Ты не можешь его разорвать!
– Могу!
– Если ты так поступишь, Ибрахим, то всю жизнь будешь жалеть об этом…
Ибрахим застал Амиру в гостиной; она слушала вечернее чтение из Корана по радио.
– Ты была права, мама, – сказал он. – Хассан аль-Сабир больше мне не брат. Подготавливай помолвку Омара и Ясмины. Мы поженим их, как только Ясмина закончит колледж. Он помолчал и прибавил: – И дай мне лекарство для Элис. Я хочу сына.
ГЛАВА 4
– Зачем такой обычай – удалять волосы? – спросила Амиру Элис, наблюдавшая, как женщины покрывают тело Ясмины пастой из лимонного сока, сваренного на сахаре.
– Обычай восходит ко временам царя Соломона, – ответила Амира. – К нему должна была прибыть царица Савская. Ходили слухи, что у этой несравненной красавицы волосатые ноги. Чтобы проверить это, Соломон велел вырыть перед дворцом канавку, которая была заполнена водой и покрыта стеклом. Царица подумала, что ей надо переступить через лужу, и подняла юбки – ноги у нее действительно были волосатые. Но Соломон все равно хотел жениться на ней, а для удаления волос изобрел пасту из лимонного сока с сахаром. С тех пор мы применяем эту пасту, и каждая невеста должна удалить ею волосы на теле, чтобы стать приятной своему мужу.
– Но зачем же удалять брови? – удивилась Элис, наблюдая, как кузина Ханея искусно наложила пасту над глазами Ясмины и быстро удалила ее, после чего остались только тоненькие изогнутые полумесяцами линии.
– Она нарисует их, это красивее.
Ритуал удаления волос, по обычаю, сопровождался приемом всех родственниц. Они собрались в доме Рашидов со своими восторгами, подарками и советами, чтобы поздравить невесту, посудачить и потанцевать. Тут же была и Кетта, астролог, женщина без возраста, которая составляла гороскоп Ясмины в день ее рождения. Как и тогда, она разложила перед собой таблицы и расчеты и составляла гороскопы Омара и Ясмины – четы ярко пламенной звезды Гамал из созвездия Орион и нежно-золотистой звезды Мирах в созвездии Андромеды.
Ясмина ликовала. Завтра она уже будет женой Омара, они будут жить в собственном доме у реки – Омар купил его, получив к свадьбе свою долю отцовского наследства, – он хотел жить отдельно от родных.
Пасту смыли с тела Ясмины, она приняла ванну, ее умастили миндальным и розовым маслами, одели в красивое платье, причесали, и она вышла к гостям, собравшимся на празднество.
Элис нежно обняла дочь.
– У меня есть для тебя сюрприз, дорогая, – сказала она. – Выйдя замуж, ты получаешь наследство от твоего английского дедушки, графа Пэмбертона.
– От твоего отца? Но ведь он не одобрял твой брак!
– Да, у него были узкие взгляды, но он был человеком долга. Он считал, что должен обеспечить свою внучку. Дедушка умер два года назад, и по его завещанию ты получаешь дом в Англии и денежное наследство. (Элис не упомянула, что ей граф ничего не оставил.)
Потом к Ясмине подошла Амира и увела ее в спальню. Она заперла дверь, из гостиной доносились смех и музыка. Амира должна была рассказать внучке то, что ей надо знать о свадебной ночи. Ясмина вспомнила, как при закрытых дверях бабушка раскрывала ей женскую тайну в день ее первой менструации:
– Женщина сродни луне, она прибывает и идет на убыль вместе с луной. Так сотворил нас Бог, чтобы мы чувствовали свою причастность к миру светил.
Когда Амира начала свои наставления, Ясмина перебила ее вопросом:
– А ваша мать тоже все вам объясняла, когда вы вышли замуж за дедушку?
Амира ей не ответила и продолжала обстоятельно излагать традиционные инструкции новобрачной, повествуя и об извечной тайне отношений между мужчиной и женщиной, и о мельчайших деталях поведения новобрачной:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121