Что же до любовных похождений, то Джесси упомянула только поклонника, который грозился покончить с собой, если она не переспит с ним, однако забыл исполнить угрозу. А также об одном ирландском бездельнике, который захламил ее квартирку, несмотря на то, что вся его собственность состояла из пары носков, зубной щетки, бритвы и коричневого бумажного пакета.
О Джимми Коласе она даже не обмолвилась. К чему? Приятная мимолетная встреча – и ничего более. На вид ему около сорока. Значит, он скорее всего женат. А у нее тоже с сегодняшнего дня будет прорва дел – договоры, которые ей предлагали, сулили интересную работу. И вообще, существовала масса вещей, о которых ей теперь следовало подумать. Несколько издателей оставили свои визитки и пригласили заглянуть, чтобы обсудить возможные заказы. Один представитель рекламного агентства решил, что ее видение молодой семьи может послужить хорошей рекламой для упаковки нового вида завтраков.
Несколько дней спустя Джесси вызвали к директору института. Он сообщил, что некий заказчик просит напечатать снимок «Современная американская семья» в размере восемь на девять и оформить его.
– Что будем делать? – озабоченно спросил директор.
– Восемь на девять? С удовольствием.
– Не дюймов, а футов! На всю стенку в библиотеке. Цена не имеет значения. Фамилия заказчика – Колас. Адрес – Хилл-стрит, Мэйфорт.
Все-таки он позвонил ей, хотя бы для того, чтобы заказать фотографию на стену. Значит, женат. Впрочем, существовал один способ выяснить это. Она набрала номер Хилл-стрит.
Вышколенным голосом дворецкий произнес:
– Мистер и миссис Колас уехали в Аргентину. Я передам им послание.
7
1974
ДЖИММИ КОЛАС
Со дня той студенческой выставки прошло больше года. И за это время произошло много замечательных для Джесси событий. Ее работы получили отклик у британских издателей. Но это был – если пользоваться термином журналистов – средний успех. Успех, который определял аромат месяца. И выражалось это в том, что настроение, заданное ее фотографиями, доминировало при демонстрации мод, при показе фильмов, при других такого же рода шоу.
Несколько журналов отозвалось на ее работу, некоторые из них даже назвали ее «новой Джулией Кристи», хотя и не стремящейся подражать известному мастеру. А затем была первая выставка в Суахили, на которую пригласили – по обмену – студентов. Затем базар в Каледонии, куда прибыли торговцы древностями со всего мира. Джесси пришла в восторг от небольших палаток, которые выставили продавцы, внимательно следившие за тем, чем торгуют их соседи. Разумеется, здесь все были готовы скупить все: начиная от последних работ Тернера до старинных грузинских чайных наборов из серебра.
Время от времени Джесси влюблялась, но увлечения кончались ничем. И это заставило ее задуматься, а может ли женщина такого типа, как она, вообще сочетать увлечение работой и любовь? Не мешает ли одно другому? Мужчины, которые ей нравились, с ее точки зрения – точки зрения фотографа, были вполне привлекательны, но очень скоро у нее вызывало негодование то, как они представляют себе роль женщины. Сами они не задумываясь могли отменить свидание, если им надо было идти к боссу или отправиться в срочную командировку. Но это, если касалось их дел.
Большинство любовных связей кончалось разрывом из-за ее работы. Тед ушел, оставив гадкую записку, когда ей пришлось дожидаться решения, пошлют ли ее делать репортаж из Палладиума. Джонатан просто-напросто исчез и отказывался отвечать на ее звонки после того, как она вынуждена была неожиданно, без предупреждения уехать, чтобы заснять заплыв двух девочек-близнецов через Ла-Манш. Вильям, когда не застал ее дома, так саданул своим автомобилем по железной изгороди, что сшиб ее и поспешил убраться поскорее, пока полиция не схватила его за нарушение порядка.
Она не вспоминала и не думала о Джимми Коласе до тех пор, пока в институт на ее имя не пришло письмо из Аргентины. Она не без труда разобрала письмо, написанное небрежным почерком на голубой бумаге, которой пользуются аристократы, чтобы досадить беднякам.
«Дорогая Марсианка,
возможно, вы вспомните нахального парня, который чуть не сбил вас на площади Белграф. Все это время я был в Аргентине, большей частью в пампасах и в Патагонии. Знаете ли вы, что ее заселял Вельсмен и местные жители по этой причине по сей день блюдут старые кельтские обычаи? Вы с вашим аппаратом могли бы найти для себя много интересного здесь.
Быть может, вы в курсе того, что я был просто потрясен вашей фотографией «Американская семья» и заказал ее для себя. Мой дворецкий сообщил, что он выполнил заказ, работа прибыла на Хилл-стрит и печальная и одинокая лежит в ожидании особых распоряжений.
Через две недели я возвращаюсь в Лондон. Не будет ли слишком навязчивым с моей стороны, если я, воспользовавшись нашим коротким, но незабываемым знакомством, попрошу вас помочь мне повесить ее наилучшим образом?..»
Послание заканчивалось выражением надежды, что письмо застанет ее в добром здравии. Поскольку он не имел представления, где она живет, то просил позвонить в Хилл-стрит и оставить свой домашний номер телефона. Странно, а как же жена? Не удивит ли ее, что какая-то американская девушка оставляет свой домашний номер телефона? Впрочем, благодаря Теду и Джонатану она знала, что жену очень часто отправляют отдохнуть за город с детьми и собаками, а в том случае, если она остается в городе, в ответ не замечают звонки ее любовников.
Любовники? Куда это ее занесло. Что за чушь она порет? Мужчина похвалил ее работу и купил в знак уважения. Теперь он просит ее помочь повесить фотографию. А у нее слишком разыгралась фантазия. Ведь она нужна ему не для того, чтобы держать молоток или гвозди. У него есть дворецкий и, конечно же, слуги, которые могли прибить гвозди. И помахать молотком. И посмотреть, ровно ли висит фотография.
Зачем она мучает себя? Джимми Колас ничего не значит для нее. Хотя, если честно признаться, мысль о нем почему-то задевает ее. Как утверждал Скотт Фицджеральд, богатые люди тоже отличаются друг от друга. Конечно, Джесси нельзя отнести к числу бедняков. Она может унаследовать, согласно завещанию, сбережения Ханны, к тому же Рейчел собирается поделить все поровну между нею и Элеонорой. А Рейчел можно назвать богатой. Но скорее всего, по греческим меркам, корабль с ее наследством имеет не очень глубокую посадку.
По каким-то причинам – она и сама не могла бы объяснять, по каким именно, – Джесси никак не решалась позвонить в дом на Хилл-стрит. Но почему? Неужто она боится этого важного дворецкого? Боится? Элеонора на ее месте испугалась бы. Но не Джесси. Если он хочет найти ее, когда вернется, пусть немного поработает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96