Улыбаясь, он смотрел, как она читает рельефного тиснения надпись, сделанную на коробке: «Бойся греков дары приносящих».
– Бойся тех, кто их принимает. Я не уверена, что соглашусь взять это…
– Но ты даже не взглянула, что там. – Он открыл коробку для драгоценностей и вынул браслет – кроваво-красные рубины, скрепленные золотой застежкой. – Это, должно быть, сделано прямо в Афинах. Но мой дядя нашел его под фиговым деревом в тот день, когда открыл Гелиос.
Оказалось, что дядя плыл на яхте по Эгейскому морю, когда внезапно налетевший шквальный порыв ветра перевернул суденышко, и волны выбросили его вместе с хозяином на прибрежные камни какого-то острова. Словно по волшебству ветер тут же утих и солнце снова ярко засветило в небе.
На острове жило лишь несколько рыбаков да пастухи с их стадами. В центре острова возвышались остатки монастыря. Колас-старший назвал остров Гелиосом в честь сына Бога Солнца и зарегистрировал его под этим именем в Афинах в соответствующем учреждении.
Он построил настоящую пристань в бухте, но этим все его новшества и ограничились. Остров Гелиос жил своей прежней жизнью, мало чем отличавшейся от жизни тысяч таких же небольших островов, разбросанных в Эгейском море и даже не отмеченных на картах.
После второй мировой войны дядя Джимми установил радиотранслятор и разрешил рыбакам открыть таверну в бухте. Что же касается монастыря, то он передал его очень бедному ордену монахинь, чей монастырь разрушили нацисты, и договорился со строителями, чтобы они привели его в порядок.
Джимми никогда не видел острова. Эта его поездка, связанная с оформлением и принятием наследства после смерти дяди, оказалась первой.
– Ты будешь очарована им, Джесси.
– Звучит угрожающе, – ответила она, потягиваясь на софе.
– Позволь мне увезти тебя.
– Не забывай о том, что я рабочая лошадка. И я делаю фотографии, на которые живу.
– Придется мне сделать заказ.
– К сожалению, я не умею снимать коз. Ты забыл, что я специализируюсь на портретах людей.
– Нет, не забыл, – он улыбнулся своей неотразимой улыбкой.
То, что она находится с ним вместе в таком тесном пространстве, странным образом нервировало Джесси. Она закрыла коробку, и та выскользнула из ее рук на пол.
– Ты даже не примерила мой подарок?
Она вытянула вперед босую ногу:
– Думаю, что он будет здорово выглядеть на щиколотке, если, конечно, подойдет.
– Какая капризуля! – Он вынул браслет и расстегнул застежку. – Ну-ка, давай сюда ногу, Золушка.
В ту минуту, когда он коснулся ее ноги, она поняла, что совершила большую ошибку. Его пальцы мягко, но крепко обхватили ступню, скользнули по подъему, по лодыжкам, и все тело отозвалось на каждое его движение. Они оба понимали, что браслет рассчитан на запястье и слишком мал, чтобы подойти для лодыжек. Со вздохом огорчения он отбросил браслет. Рубины покатились, как кровавые капли.
– Неправильная мысль, – он снова собрал рубины в горсть и принялся нежно проталкивать их меж ее пальцами один за другим.
– Как раз под цвет твоих ногтей, моя дорогая. Спасибо, что запомнила.
Ей казалось, что она знает все про эрогенные зоны. Особенно чувствительными у нее были бедра, соски груди, уголки рта и глаз, а также некая область между лопатками.
Но это было что-то новенькое. Кончики пальцев, как распределительный щиток тока высокого напряжения, посылали ответные импульсы по всему телу, заставляя его откликаться на каждое движение.
И вдруг ее настороженность и недоверие, существовавшие где-то в глубинах подсознания, отступили сами собой.
– Не волнуйся, моя дорогая, – Джимми, казалось, умел читать ее мысли. – И не спеши. Я здесь. Рядом с тобой.
Она не спешила, и он оставался рядом с ней. В жизни постоянно натыкаешься на разного рода двери – иной раз они бывают открыты, чаще – закрыты. С Джимми Коласом существовала только одна дверь. Он распахнул ее, приглашая в совершенно новый мир особенного переживания, и мягко закрыл ее за спиной Джесси, так что пути к отступлению уже не было. Оставалось только продвигаться вперед, познавая все глубже невиданный доселе мир.
В их первую ночь вдвоем он открыл ей такие вещи, о которых она даже не слышала, и он наслаждался вместе с ней ее открытиями.
В какой-то потрясающий момент близости он проговорил:
– Все, что тебе хочется. Только скажи. И это будет твоим.
Чего же она на самом деле хотела? Миллион долларов мелочью – медяками и серебряными монетками? Нет, то, чего она хотела, не относилось к материальному миру. Исключая, может быть, эту довольно темную комнатку. Но сейчас просить его о таком одолжении – слишком неудобно. Может быть, как-нибудь позже. Разумеется, попозже.
– То, что я хочу, ты не сможешь дать мне.
Он нахмурился.
– Ты же знала, что я женат.
Она знала все о том, как он и его жена отправились на праздничные дни в Аргентину и как она убежала с игроком в поло, у которого было собственное ранчо в Техасе. Но что же ее беспокоило? Джимми по возрасту мог стать ей и отцом. Но подцеплять его на крючок она не собиралась.
То, чего она хотела, он не мог дать. Это было не в его власти. Это не продавалось и не покупалось. Профессиональное мастерство и чутье.
– Ты льстишь себе, любимый. То, что хочу я – это оказаться в числе лучших фотографов. Вот и все. Видишь, как просто?
Он усмехнулся так, словно она попросила еще одну порцию мороженого.
– И ты станешь ею. Предоставь это мне. У меня есть весьма высокопоставленные друзья.
Да нет же! Совсем не то. Она хочет, чтобы ее фотографии говорили сами за себя.
– Обсудим это в другой раз. У нас есть более приятные вещи для обсуждения.
На следующее утро ей позвонили из фотоагентства с просьбой сделать снимки с рок-фестиваля, который должен был состояться в уголке Гайд-парка. Она еще толком не проснулась. И когда положила трубку, она подумала, а не приснилось ли ей все то, что случилось ночью? В самом ли деле она была вместе с Джимми? С одной стороны, она раздета, и майки с Микки Маусом на ней нет. С другой – и на шее и на губах она все еще ощущала следы его поцелуев. И пока она одевалась, приводила себя в порядок, чтобы скрыть синяки на шее, прибыл посыльный с коробкой свежих фиг. Записка с уже знакомыми наспех написанными буквами гласила: «У греков для этого есть свое название. Жди меня к полуночи». Полночь? А если рок-концерт продлится дольше?
Пока шло выступление, она постоянно ловила себя на том, что смотрит на часы.
Поскольку у нее не было никакой возможности подойти так близко к выступающим, как ей хотелось бы, она придумала кое-что другое. Повернувшись спиной к исполнителям, она принялась снимать фанатов – лица людей разной национальности, возраста, цвета кожи.
Концерт еще не закончился, когда она помчалась в свою небольшую лабораторию, которая находилась позади фотоагентства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96