Монастырь находился на самой высокой точке острова. И сквозь открытые двери она могла видеть море, ощущать запах морского ветерка и наблюдать за движением облаков в небе.
Услышав крик младенца, она почувствовала себя так, словно древние боги Олимпа окружили ее и ребенка. Взяв девочку на руки и приложив ее к груди, она поняла, что знает, как ей жить дальше. Вдохновение, благословение, счастье – Блисс. И она последует за тем, что диктует провидение. Вот почему она дала девочке такое имя.
До ее рождения она думала, что поедет в Афины, может быть, в Американское посольство, найти тех, кто захочет удочерить ребенка. Но когда она взяла девочку на руки, ход ее мыслей изменил направление. Теперь она решила, что сама «удочерит» свою собственную дочь и будет воспитывать ее.
Она, современная женщина, сможет вырастить и воспитать дочь, и избежать рутины семейной жизни. Звонок Элеоноры заставил ее отказаться от этого намерения, новый план помогал разрешить сразу две проблемы.
Единственное затруднение состояло в том, что Анна и монахини не понимали по-английски. Но поскольку Джимми не появлялся в этих местах, то они его не знали. Когда она упомянула его имя, они непонимающе кивали головами. А в тот момент, когда Анна протянула ей какие-то бумаги для заполнения, она поняла, что это свидетельство о рождении. И еще до того, как Элеонора прилетела в Афины, она вписала в свидетельство имя сестры и ее мужа. Анна даже бровью не повела и вывела свою подпись внизу, там, где должна была стоять подпись врача или акушерки.
Они выпили в честь такого торжественного события теплой медовой настойки, а пожелания добра и счастья, с которыми к ней обратились монахини, не нуждались в переводе. Она оставила им на развитие монастыря все деньги, которые остались от Джимми. И это было единственное правильное вложение драхм, к которым она, конечно, не собиралась притрагиваться.
Элеонора, по ее подсчетам, уже должна была прилететь в Афины, где ее должен был встретить лимузин, посланный из офиса. А вскоре гидроплан должен был появиться у острова. Вот-вот сестра ступит на берег. И Джесси уже придумала нужную историю в мельчайших подробностях.
Это было деликатное дело. Она решила, что ни один человек не должен знать, что Блисс ее дочь. У нее и Элеоноры было много общих секретов. Один из них – дичайшее поведение Виктора. Но этот секрет – секрет рождения Блисс – она будет хранить при себе. Джесси не представляла, насколько сильным может оказаться ее материнский инстинкт и не захочет ли она забрать Блисс назад. Но если она будет знать, что это цена, которую она заплатила за счастье сестры, за то, чтобы сохранить ее семью, – ей некуда будет деваться. Вместо того чтобы «удочерять» Блисс и воспитывать ее в Лондоне в перерывах между поездками и трепать нервы себе и ребенку, она станет тетей Джесси, любвеобильной, эксцентричной тетей Джесси, которая посылает на дни рождения очень дорогие подарки и которая со временем, может быть, станет примером для подражания маленькой племяннице.
Понимая, что другого такого случая уже не выпадет, она с нетерпением ждала появления Элеоноры. Наконец гидроплан мягко, как лебедь, опустился на воду. Янни повел Элеонору к домику, где жила Джесси.
– Вот она! – воскликнула Джесси и протянула ребенка Элеоноре. – Я все оформила. И мы прямо сейчас отбываем в Афины. Мне столько надо рассказать тебе. Правда, она прехорошенькая? Ее зовут Блисс, думаю, тебе понравится. Мы поговорим обо всем в пути.
Ее сестра потеряла дар речи. Она была совершенно измучена переменой места, времени и вообще долгим путешествием.
– А я надеялась, что ты покажешь мне остров, монастырь и что там еще?..
Но Джесси махнула рукой:
– Что-то случилось с пресной водой, какая-то авария. И для ребенка не очень хорошо. Мы устроимся с большим удобством в «Гранд Бретани». Ты отдохнешь и поближе познакомишься со своей дочерью.
И, словно почувствовав, о ком идет речь, девочка начала причмокивать у груди Элеоноры. Этот сигнал вызвал ответную реакцию у Джесси. Она почувствовала, как ее грудь разбухает от молока, как оно вытекает на блузку. Вот почему необходимо было отправить Элеонору назад, в Нью-Йорк, как можно быстрее.
– Неужели у меня получится? – повторила Элеонора. Слова, которые она произносила в любой трудной ситуации уже миллион раз.
– У тебя уже получилось, – уверенно заявила ее сестра.
– Повтори мне снова, что я должна говорить.
– Просто улыбайся. Никаких подробностей о своем путешествии. Ты была одна в доме, когда я позвонила. Люк и Ясон уехали. Джимми Колас бросил меня. Я чувствовала себя такой одинокой. Даже хотела совершить попытку самоубийства. Мое состояние помешало понять, насколько тяжело проходит твоя беременность. И я попросила приехать ко мне.
– Ты не пробыла и пяти минут на острове, как у тебя начались схватки и ты родила. Возможно, путешествие ускорило роды. К счастью, ребенок оказался здоровым и крепким. И твой визит спас меня от нервного срыва. Благодаря тебе я вышла из состояния депрессии. Ты можешь даже говорить, что рождение Блисс заставило меня осознать, что на белом свете существует не только этот хитрожопый грек.
– Пожалуйста, Джесси. Не выражайся так при ребенке.
– Ты совершенно права. – Она потрепала щечку девочки. – Извиняюсь, котеночек.
Элеонора с нежностью взглянула на сестру.
– А если они спросят, почему ты не прилетела домой вместе со мной?
– Только между нами?
– Я запечатаю рот навсегда.
– Скажи им, что я чувствую себя униженной и оскорбленной. А если на самом деле, то мне страшно не хочется видеть лица мамы и бабушки. Можешь себе представить, что начнет твердить Рейчел? – К Джесси постепенно начало возвращаться чувство юмора, и она скорчила такую постную рожу, что обе сестры прыснули.
К тому же Джесси больше нравится Лондон. И она хочет немедленно вернуться туда, потому что ее издательские дела уже нельзя больше откладывать. Она и так очень много времени упустила из-за Джимми. Теперь он остался в прошлом. И для нее самое главное – это ее карьера фотожурналиста – тра-ля-ля-ля!
Последнее наставление Элеоноре – держать свидетельство о рождении в сумке, но отдельно от паспорта. – Предъяви его только тогда, когда американские иммиграционные власти начнут допытываться, почему ребенок не занесен в паспорт. Ты улыбнись, покрасней и объясни, что ребенок родился несколько раньше срока. После чего вынимай свидетельство. Поняла?
Прощаясь с Джесси, Элеонора плакала:
– Ты не представляешь… Это… это…
Сестры обнялись. Маленькая Блисс находилась между ними.
– Завтра ночью я прилечу в Лондон. Я позвоню тебе оттуда.
До чего же здорово будет снова заговорить на британском. Ей было намного приятнее говорить «позвони мне», вместо того, чтобы бросать небрежно «звякни завтра», и даже мысленно она с большим удовольствием выговаривала про себя «снимать комнату», а не «иметь апартаменты».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Услышав крик младенца, она почувствовала себя так, словно древние боги Олимпа окружили ее и ребенка. Взяв девочку на руки и приложив ее к груди, она поняла, что знает, как ей жить дальше. Вдохновение, благословение, счастье – Блисс. И она последует за тем, что диктует провидение. Вот почему она дала девочке такое имя.
До ее рождения она думала, что поедет в Афины, может быть, в Американское посольство, найти тех, кто захочет удочерить ребенка. Но когда она взяла девочку на руки, ход ее мыслей изменил направление. Теперь она решила, что сама «удочерит» свою собственную дочь и будет воспитывать ее.
Она, современная женщина, сможет вырастить и воспитать дочь, и избежать рутины семейной жизни. Звонок Элеоноры заставил ее отказаться от этого намерения, новый план помогал разрешить сразу две проблемы.
Единственное затруднение состояло в том, что Анна и монахини не понимали по-английски. Но поскольку Джимми не появлялся в этих местах, то они его не знали. Когда она упомянула его имя, они непонимающе кивали головами. А в тот момент, когда Анна протянула ей какие-то бумаги для заполнения, она поняла, что это свидетельство о рождении. И еще до того, как Элеонора прилетела в Афины, она вписала в свидетельство имя сестры и ее мужа. Анна даже бровью не повела и вывела свою подпись внизу, там, где должна была стоять подпись врача или акушерки.
Они выпили в честь такого торжественного события теплой медовой настойки, а пожелания добра и счастья, с которыми к ней обратились монахини, не нуждались в переводе. Она оставила им на развитие монастыря все деньги, которые остались от Джимми. И это было единственное правильное вложение драхм, к которым она, конечно, не собиралась притрагиваться.
Элеонора, по ее подсчетам, уже должна была прилететь в Афины, где ее должен был встретить лимузин, посланный из офиса. А вскоре гидроплан должен был появиться у острова. Вот-вот сестра ступит на берег. И Джесси уже придумала нужную историю в мельчайших подробностях.
Это было деликатное дело. Она решила, что ни один человек не должен знать, что Блисс ее дочь. У нее и Элеоноры было много общих секретов. Один из них – дичайшее поведение Виктора. Но этот секрет – секрет рождения Блисс – она будет хранить при себе. Джесси не представляла, насколько сильным может оказаться ее материнский инстинкт и не захочет ли она забрать Блисс назад. Но если она будет знать, что это цена, которую она заплатила за счастье сестры, за то, чтобы сохранить ее семью, – ей некуда будет деваться. Вместо того чтобы «удочерять» Блисс и воспитывать ее в Лондоне в перерывах между поездками и трепать нервы себе и ребенку, она станет тетей Джесси, любвеобильной, эксцентричной тетей Джесси, которая посылает на дни рождения очень дорогие подарки и которая со временем, может быть, станет примером для подражания маленькой племяннице.
Понимая, что другого такого случая уже не выпадет, она с нетерпением ждала появления Элеоноры. Наконец гидроплан мягко, как лебедь, опустился на воду. Янни повел Элеонору к домику, где жила Джесси.
– Вот она! – воскликнула Джесси и протянула ребенка Элеоноре. – Я все оформила. И мы прямо сейчас отбываем в Афины. Мне столько надо рассказать тебе. Правда, она прехорошенькая? Ее зовут Блисс, думаю, тебе понравится. Мы поговорим обо всем в пути.
Ее сестра потеряла дар речи. Она была совершенно измучена переменой места, времени и вообще долгим путешествием.
– А я надеялась, что ты покажешь мне остров, монастырь и что там еще?..
Но Джесси махнула рукой:
– Что-то случилось с пресной водой, какая-то авария. И для ребенка не очень хорошо. Мы устроимся с большим удобством в «Гранд Бретани». Ты отдохнешь и поближе познакомишься со своей дочерью.
И, словно почувствовав, о ком идет речь, девочка начала причмокивать у груди Элеоноры. Этот сигнал вызвал ответную реакцию у Джесси. Она почувствовала, как ее грудь разбухает от молока, как оно вытекает на блузку. Вот почему необходимо было отправить Элеонору назад, в Нью-Йорк, как можно быстрее.
– Неужели у меня получится? – повторила Элеонора. Слова, которые она произносила в любой трудной ситуации уже миллион раз.
– У тебя уже получилось, – уверенно заявила ее сестра.
– Повтори мне снова, что я должна говорить.
– Просто улыбайся. Никаких подробностей о своем путешествии. Ты была одна в доме, когда я позвонила. Люк и Ясон уехали. Джимми Колас бросил меня. Я чувствовала себя такой одинокой. Даже хотела совершить попытку самоубийства. Мое состояние помешало понять, насколько тяжело проходит твоя беременность. И я попросила приехать ко мне.
– Ты не пробыла и пяти минут на острове, как у тебя начались схватки и ты родила. Возможно, путешествие ускорило роды. К счастью, ребенок оказался здоровым и крепким. И твой визит спас меня от нервного срыва. Благодаря тебе я вышла из состояния депрессии. Ты можешь даже говорить, что рождение Блисс заставило меня осознать, что на белом свете существует не только этот хитрожопый грек.
– Пожалуйста, Джесси. Не выражайся так при ребенке.
– Ты совершенно права. – Она потрепала щечку девочки. – Извиняюсь, котеночек.
Элеонора с нежностью взглянула на сестру.
– А если они спросят, почему ты не прилетела домой вместе со мной?
– Только между нами?
– Я запечатаю рот навсегда.
– Скажи им, что я чувствую себя униженной и оскорбленной. А если на самом деле, то мне страшно не хочется видеть лица мамы и бабушки. Можешь себе представить, что начнет твердить Рейчел? – К Джесси постепенно начало возвращаться чувство юмора, и она скорчила такую постную рожу, что обе сестры прыснули.
К тому же Джесси больше нравится Лондон. И она хочет немедленно вернуться туда, потому что ее издательские дела уже нельзя больше откладывать. Она и так очень много времени упустила из-за Джимми. Теперь он остался в прошлом. И для нее самое главное – это ее карьера фотожурналиста – тра-ля-ля-ля!
Последнее наставление Элеоноре – держать свидетельство о рождении в сумке, но отдельно от паспорта. – Предъяви его только тогда, когда американские иммиграционные власти начнут допытываться, почему ребенок не занесен в паспорт. Ты улыбнись, покрасней и объясни, что ребенок родился несколько раньше срока. После чего вынимай свидетельство. Поняла?
Прощаясь с Джесси, Элеонора плакала:
– Ты не представляешь… Это… это…
Сестры обнялись. Маленькая Блисс находилась между ними.
– Завтра ночью я прилечу в Лондон. Я позвоню тебе оттуда.
До чего же здорово будет снова заговорить на британском. Ей было намного приятнее говорить «позвони мне», вместо того, чтобы бросать небрежно «звякни завтра», и даже мысленно она с большим удовольствием выговаривала про себя «снимать комнату», а не «иметь апартаменты».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96