Вилли Лоуренс, помимо бульонов, стал давать ей яйца всмятку. Пюре с молоком и маслом.
От Рейчел остались кожа да кости. Вилли с ужасом смотрел на то, как она тает у него на глазах. Когда он впервые встретил ее, она была молодой женщиной с прекрасной фигурой. Сейчас это был скелет. На лице торчали скулы, обтянутые кожей. Волосы слиплись и свалялись.
Начиналась седьмая ночь борьбы за ее жизнь. Раскладушка Вилли стояла вплотную к постели Рейчел. Он прислушивался к ее дыханию. Через каждый час он вставал, чтобы протереть ее и дать ложечку бульона.
И вдруг однажды рука Рейчел коснулась его плеча:
– Я хочу пить, – проговорила она отчетливым, ясным голосом.
Он прижал ее руку к губам. Она была холодной.
– Слава тебе, Господи! – прошептал Вилли.
Сначала она была настолько слаба, что могла лишь открывать рот и глотать еду, которую он подносил ей ко рту, как ребенку. Вскоре она уже могла садиться и поедала все, что ей подавали. Потом она начала пробовать ходить. И наконец наступил день, когда она смогла с помощью Вилли Лоуренса и Рут добраться до ванной. И, войдя туда, вспомнила Хэтти Манхейм. Эта ванная была даже лучше.
– А теперь здесь остаются только женщины, – засмеялась Рут и бросила в горячую воду специальную соль.
Она помогла Рейчел искупаться, вымыть волосы и рассказывала все это время, как мистер Лоуренс трогательно и самоотверженно ухаживал за ней.
Растерев Рейчел банным полотенцем и надев на нее махровый халат, Рут закончила свой рассказ:
– Если бы не он, вы бы не выжили.
– Он спас мне жизнь, – задумчиво сказал Рейчел, имея в виду не только испанку. И она рассказала Рут о том, как Бекки нашла ее на ступеньках приюта, как она полюбила солдата и собралась выйти за него замуж, но его убили на войне до того, как родился сын. И как мальчик умер от испанки.
Рейчел стремительно шла на поправку. Вскоре доктор Леви позволил ей выходить из дома:
– Только небольшая прогулка в Риверсайдском парке. – Вилли ушел в контору и должен присоединиться к Рут и Рейчел позже, они договорились встретиться у памятника Солдатам и Матросам.
Рейчел надела свой выходной костюм и объяснила Рут:
– Я уже оправилась и должна уйти. Как только Вилли придет…
– Не вздумайте делать этого! Вилли предложил мне помочь вам купить все необходимое. Думаю, что мы сможем пойти завтра.
– Но я ведь не могу оставаться здесь. Я уже стою на ногах. Вилли, конечно, сделал для меня больше, чем кто-либо на свете, исключая Бекки. А теперь мне пора на работу. Я не могу бесконечно пользоваться его добротой.
– Это не просто доброта, Рейчел. Вилли Лоуренс влюбился в тебя. Он хотел бы жениться на тебе. Разве это не ясно!
– Жениться на мне? – Рейчел потеряла дар речи.
– Конечно, он не такой, как твой молоденький солдат. Ничего от первой любви. Она должна остаться в прошлом. Советую не упускать такую возможность. Я видела, как Вилли самоотверженно ухаживал за тобой. Он будет заботиться о тебе и дальше. Он даст тебе дом, семью, детей, надежное положение. Тебе уже ни о чем больше не придется беспокоиться.
Как Рут сказала, так оно и случилось. Вилли Лоуренс предложил Рейчел руку и сердце. Она попросила у него разрешения подождать с ответом, пока она не выздоровеет окончательно, чтобы стать ему женой и матерью его детей.
– Можно ли это счесть согласием?
Рейчел не могла полюбить Лоуренса так, как она любила Сэма Харрингтона. Но ведь именно Сэм чуть не погубил ее. А Лоуренс спас. Уйти от него – означало проявить жестокость и неблагодарность. К тому же она не могла вернуться на улицу Форсайт из-за Мо Швейцера. Бекки говорила, что он по-прежнему рыскает поблизости в надежде поймать ее и отомстить за унижение. Не могла она пойти и в свою швейную мастерскую – она еще была так слаба и так быстро уставала, что вряд ли ее стали бы держать там.
Она взяла его руки – руки, которые ухаживали за ней, умывали ее и кормили, – и прижала к губам:
– Да, Вилли. Если только ты дашь мне немножко времени.
Они отпраздновали это событие в небольшом ресторанчике. После чего Рейчел временно перебралась в дом к доктору Леви, чтобы соседи не судачили.
Поскольку Рут так восхищалась ее костюмом, Рейчел предложила ей сшить кое-что в знак благодарности и признательности за внимание. Столовую быстренько превратили в небольшую пошивочную мастерскую, и Рейчел взялась за дело настолько споро, насколько ей позволяло здоровье. И то, что она шила для Рут, вызывало неизменное восхищение всех ее знакомых и родственников. Они бы с удовольствием заказали нечто в этом же духе у Рейчел, если бы только доктор не запрещал ей перегружать себя работой.
Война окончилась, их ждала долгая мирная жизнь. Наступил ноябрь. Вилли Лоуренс все чаще поглядывал на Рейчел, но не торопил ее и не требовал, чтобы она назначила день свадьбы. И его терпение наконец-то было вознаграждено. В день Валентина – день всех влюбленных, в один из самых холодных дней января, легкая тень Рейчел появилась в его спальне, и тоненькая фигурка нырнула к нему в постель:
– Мистер Лоуренс! Не хотите ли вы стать моим «валентином»? – проговорила она мягким голосом.
21 марта 1919 года Рейчел Форсайт и Вильям Лоуренс дали друг другу клятву в присутствии мистера Аарона и миссис Рут Леви, а также Бекки Лодзь.
Рейчел зачеркнула все свое прошлое, исключая, конечно, Бекки. Так же, как ее страна начинала новую послевоенную жизнь, она начала новую жизнь в доме Вилли.
– Это твой дом, моя дорогая. Делай все что захочешь. Все, что приносит тебе удовольствие. Я хочу, чтобы ты была счастлива, – попросил ее Вилли.
Это дало ей чувство свободы, покоя и уверенности в себе.
И в конце месяца она взялась за дело. Пришли мастера, чтобы обновить обивку на мебели, встряхнуть ковры, почистить серебро и китайскую фарфоровую посуду, вычистить пыль с книжных полок, на которых стояли тома Шекспира и Диккенса. Все это было в какой-то мере компенсацией за то, что она испытывала в объятиях мужа.
– Замужество пошло тебе на пользу, – заметила Бекки, оглядывая приемную дочь.
И в самом деле, никогда еще она не чувствовала себя так хорошо, никогда спокойствие не было таким глубоким.
Муж изо всех старался сделать ее счастливой. Он не был жестоким. Не был грубым. Чего еще можно было желать? Она не так глупа, чтобы мечтать о Сэме Харрингтоне и о той страсти, которой они были объяты в первую ночь любви. Но все-таки она надеялась, что муж перестанет быть таким робким из боязни причинить ей вред – из-за чего, собственно, все и делал не так.
Прислушиваясь к тому, что говорили Рут, Бекки и другие женщины, она осознала, что муж – это основное неудобство в браке. Но ничего с этим не поделаешь. И когда их семейная жизнь вошла в колею, она научилась устраивать так, чтобы муж причинял как можно меньше хлопот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96