Кричит так, что его можно услышать с «Нормандии»! Пойдемте! – И, обернувшись к Северянину, произнесла, умоляюще сложив руки: – Я знаю, вы не любите вмешиваться в чужие дела, но прошу вас, помогите нам с сеньором Франческо. Дядя так кричит, что от этого одного сеньор Гарсиа может сойти с ума!
– Если еще не сошел! – пробормотал Бьярн сердито, но все-таки шагнул к двери. – Но предупреждаю, – говорил он, направляясь к средней каюте, – вламываться всем туда не следует… Неужели же маэстре и пилот не смогли удержать капитана?
– Оба они ушли, как только дядя начал кричать, – сказала сеньорита печально. – А ведь я была уверена, что у нас на «Геновеве» очень дружный народ!
– А потому они и ушли, – пробормотал Северянин. – Они, как и я, решили, что такая взбучка, какую Гарсиа получит от капитана, просто необходима… И знаете, сеньорита, хоть я и живу спокойненько в матросской, но догадываюсь, что одно только пребывание сейчас в одной каюте с эскривано – дело нелегкое… Всем нам жаль испанцев, но нельзя же из-за этого не спать, бродить по ночам, как привидение, и мешать людям… «Геновева» еще, чего доброго, налетит на мель, так как маэстро с пилотом могут неправильно наметить курс… Ого-го-го! – произнес он, останавливаясь. – Нам, пожалуй, и подыматься не надо: даже на палубе слышно, как орет ваш дядюшка…
Сеньор капитан даже не заметил их появления.
Сейчас он говорил много тише, но совсем не потому, что решил прекратить свою суровую проповедь. Просто у него сел голос. Покашляв немного, капитан почти шепотом закончил прерванную фразу:
– …поэтому повторяю: у каждого из нас троих – у меня, у тебя, у Руппи – есть свои обязанности, в силу которых мы и стремимся, по возможности, быстрее добраться в Испанию… Но мы – я и Руппи – могли бы обязанностей этих сейчас не выполнять, поскольку уж очень много препятствий оказалось на нашем пути, могли бы все отложить на более благоприятное время… А ты, эскривано, обязан именно сейчас проникнуть в Испанию! Что ж, ты окончательно отказался от выполнения своего прямого долга?! Вспомни, ты не раз толковал, что историк, мол, обязан в назидание будущим поколениям запечатлеть все пороки и достоинства своего времени… Ох, как трудно в моем возрасте обманываться в друзьях! Ты всегда говорил, что это именно я проявляю непозволительное равнодушие к людям. Пусть так. Но делу своему я верен. Ради него и совершаю это плавание, не страшась того, что могу угодить прямо в пасть этим двум чудовищам – императору и кардиналу…
…Когда за спиной сеньора Гарсиа вдруг раздался спокойный голос Северянина, эскривано удивленно оглянулся.
– Капитан говорит дело, – промолвил Бьярн, – поскольку ты историк, вот и пиши историю. Лезь в самое нутро ее! Жаль, конечно, испанцев, но мы ничем не сможем им помочь! Однако подобные восстания прокатились сейчас по всей Европе, а тебе, эскривано, не посчастливилось быть их очевидцем… Ты не раз толковал, что только через сто лет после смерти историка люди смогут узнать правду… Ну что ж, следовательно, это твоя прямая обязанность: сбереги истину. А уж ее, будь уверен, честные люди найдут! Раскопают! Эскривано, друг, по глазам твоим вижу, что слова нашего хозяина до тебя все-таки дошли. Перестань же мучиться сам и мучить других!
– Других? А я разве… – начал сеньор Гарсиа изумленно.
– Ты пойди-ка в каюту этой девчушки, – перебил его сеньор капитан, – и посмотри на себя в зеркало! Что же ты воображаешь, что твои друзья не мучаются вдвойне?! Испания – Испанией, но, когда на глазах у человека его лучший друг теряет разум, надо быть Карлом Пятым или его наместником, чтобы все это переносить спокойно!
– Мне странно, – сказал Франческо, когда они с сеньоритой и Северянином спускались по лестнице, – как можно кричать на такого легко ранимого человека, как сеньор эскривано! Мне все время кажется, что он живет не в нашем мире, что он витает где-то…
– …в облаках, еще скажешь! – сердито перебил его Северянин. – «Легко ранимый»? – переспросил он с усмешкой. – Ой, плохо ты его знаешь! Этот человек не легко раним. На нем латы и доспехи, хорошо его защищающие!
– О нет, наш эскривано живет на земле, но не в нашем веке. Я уверена, что он видит будущее земли на много веков вперед!
Франческо с удивлением оглянулся на девушку.
– Да неужели же ты до сих пор не понял, что за человек живет рядом с тобой? – вскричал Северянин с гневом.
Сеньорита мягко тронула его за локоть:
– Не сердитесь! Сеньор Франческо редко видится с сеньором Гарсиа. Они еще ни разу не поговорили как следует. У сеньора Франческо слишком много обязанностей и мало свободного времени…
Под вечер пилот тихонько шепнул Франческо, что эскривано снова вытащил из ящиков свои бумаги. Наставления капитана на него, очевидно, подействовали… Поработав немного, сеньор Гарсиа, не раздеваясь, прилег отдохнуть и наконец заснул.
Однако в завершение переживаний этого дня произошло событие, которого никто предвидеть не мог.
Франческо в ту ночь было довольно трудно отстаивать свои часы вахты. После прощанья с «Флердоранж» пьян он не был, да и вообще на «Геновеве» народ умел пить, не пьянея! Но в голове у Франческо немного шумело, и очень ему хотелось спать. На мачтах «Геновевы» уже горели фонари. На «Нормандии», которая шла борт о борт с «Геновевой», огня еще не зажигали.
И вдруг внезапно из темноты с «Нормандии» раздался окрик марсового. Он очень громко прокричал что-то, понять его здесь могли бы только пилот да эскривано.
Но Винсент Перро после проводов «Флердоранж», очевидно, уже спал сладким сном или мечтал о предстоящей встрече в Дьеппе.
– Эй, Рыжий! – окликнул Франческо марсового с «Геновевы». – Что там у них случилось на «Нормандии»?
– Да уже послали за сеньором капитаном, – как будто невпопад ответил Рыжий.
«Вот тебе и на! – Франческо покачал головой. – Хорош вахтенный, нечего сказать!»
Значит, он вздремнул все-таки! Последний час его вахты, к счастью, был уже на исходе…
Капитан, маэстре, пилот и боцман шагали по палубе. Марсовой с «Нормандии», оказывается, сообщил, что навстречу им идет судно без огней. Все вглядывались в темноту. Небо было затянуто тучами, а фонари на фок– и грот-мачтах только слепили глаза.
Капитан отдал приказ фонари потушить, а команде – приготовиться: неизвестно, что сулит эта встреча.
Такие же приготовления были предприняты и на «Нормандии». Было слышно, как по палубе грохочут колеса зарядных ящиков.
Сейчас уже и Франческо отчетливо различал темную массу корабля, быстро идущего им навстречу.
«Хорошо, что с нами рядом Жан Анго, – подумал он. – Судно без огней? Нормандцы? Или бретонцы? Алжирцы так далеко не заплывают…»
Со встречного судна спустили лодку. Она, как поплавок удильщика, ныряла в волнах и подошла уже так близко, что, будь сейчас лунная ночь, можно было бы разглядеть лица людей, подгребающих к «Геновеве».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Если еще не сошел! – пробормотал Бьярн сердито, но все-таки шагнул к двери. – Но предупреждаю, – говорил он, направляясь к средней каюте, – вламываться всем туда не следует… Неужели же маэстре и пилот не смогли удержать капитана?
– Оба они ушли, как только дядя начал кричать, – сказала сеньорита печально. – А ведь я была уверена, что у нас на «Геновеве» очень дружный народ!
– А потому они и ушли, – пробормотал Северянин. – Они, как и я, решили, что такая взбучка, какую Гарсиа получит от капитана, просто необходима… И знаете, сеньорита, хоть я и живу спокойненько в матросской, но догадываюсь, что одно только пребывание сейчас в одной каюте с эскривано – дело нелегкое… Всем нам жаль испанцев, но нельзя же из-за этого не спать, бродить по ночам, как привидение, и мешать людям… «Геновева» еще, чего доброго, налетит на мель, так как маэстро с пилотом могут неправильно наметить курс… Ого-го-го! – произнес он, останавливаясь. – Нам, пожалуй, и подыматься не надо: даже на палубе слышно, как орет ваш дядюшка…
Сеньор капитан даже не заметил их появления.
Сейчас он говорил много тише, но совсем не потому, что решил прекратить свою суровую проповедь. Просто у него сел голос. Покашляв немного, капитан почти шепотом закончил прерванную фразу:
– …поэтому повторяю: у каждого из нас троих – у меня, у тебя, у Руппи – есть свои обязанности, в силу которых мы и стремимся, по возможности, быстрее добраться в Испанию… Но мы – я и Руппи – могли бы обязанностей этих сейчас не выполнять, поскольку уж очень много препятствий оказалось на нашем пути, могли бы все отложить на более благоприятное время… А ты, эскривано, обязан именно сейчас проникнуть в Испанию! Что ж, ты окончательно отказался от выполнения своего прямого долга?! Вспомни, ты не раз толковал, что историк, мол, обязан в назидание будущим поколениям запечатлеть все пороки и достоинства своего времени… Ох, как трудно в моем возрасте обманываться в друзьях! Ты всегда говорил, что это именно я проявляю непозволительное равнодушие к людям. Пусть так. Но делу своему я верен. Ради него и совершаю это плавание, не страшась того, что могу угодить прямо в пасть этим двум чудовищам – императору и кардиналу…
…Когда за спиной сеньора Гарсиа вдруг раздался спокойный голос Северянина, эскривано удивленно оглянулся.
– Капитан говорит дело, – промолвил Бьярн, – поскольку ты историк, вот и пиши историю. Лезь в самое нутро ее! Жаль, конечно, испанцев, но мы ничем не сможем им помочь! Однако подобные восстания прокатились сейчас по всей Европе, а тебе, эскривано, не посчастливилось быть их очевидцем… Ты не раз толковал, что только через сто лет после смерти историка люди смогут узнать правду… Ну что ж, следовательно, это твоя прямая обязанность: сбереги истину. А уж ее, будь уверен, честные люди найдут! Раскопают! Эскривано, друг, по глазам твоим вижу, что слова нашего хозяина до тебя все-таки дошли. Перестань же мучиться сам и мучить других!
– Других? А я разве… – начал сеньор Гарсиа изумленно.
– Ты пойди-ка в каюту этой девчушки, – перебил его сеньор капитан, – и посмотри на себя в зеркало! Что же ты воображаешь, что твои друзья не мучаются вдвойне?! Испания – Испанией, но, когда на глазах у человека его лучший друг теряет разум, надо быть Карлом Пятым или его наместником, чтобы все это переносить спокойно!
– Мне странно, – сказал Франческо, когда они с сеньоритой и Северянином спускались по лестнице, – как можно кричать на такого легко ранимого человека, как сеньор эскривано! Мне все время кажется, что он живет не в нашем мире, что он витает где-то…
– …в облаках, еще скажешь! – сердито перебил его Северянин. – «Легко ранимый»? – переспросил он с усмешкой. – Ой, плохо ты его знаешь! Этот человек не легко раним. На нем латы и доспехи, хорошо его защищающие!
– О нет, наш эскривано живет на земле, но не в нашем веке. Я уверена, что он видит будущее земли на много веков вперед!
Франческо с удивлением оглянулся на девушку.
– Да неужели же ты до сих пор не понял, что за человек живет рядом с тобой? – вскричал Северянин с гневом.
Сеньорита мягко тронула его за локоть:
– Не сердитесь! Сеньор Франческо редко видится с сеньором Гарсиа. Они еще ни разу не поговорили как следует. У сеньора Франческо слишком много обязанностей и мало свободного времени…
Под вечер пилот тихонько шепнул Франческо, что эскривано снова вытащил из ящиков свои бумаги. Наставления капитана на него, очевидно, подействовали… Поработав немного, сеньор Гарсиа, не раздеваясь, прилег отдохнуть и наконец заснул.
Однако в завершение переживаний этого дня произошло событие, которого никто предвидеть не мог.
Франческо в ту ночь было довольно трудно отстаивать свои часы вахты. После прощанья с «Флердоранж» пьян он не был, да и вообще на «Геновеве» народ умел пить, не пьянея! Но в голове у Франческо немного шумело, и очень ему хотелось спать. На мачтах «Геновевы» уже горели фонари. На «Нормандии», которая шла борт о борт с «Геновевой», огня еще не зажигали.
И вдруг внезапно из темноты с «Нормандии» раздался окрик марсового. Он очень громко прокричал что-то, понять его здесь могли бы только пилот да эскривано.
Но Винсент Перро после проводов «Флердоранж», очевидно, уже спал сладким сном или мечтал о предстоящей встрече в Дьеппе.
– Эй, Рыжий! – окликнул Франческо марсового с «Геновевы». – Что там у них случилось на «Нормандии»?
– Да уже послали за сеньором капитаном, – как будто невпопад ответил Рыжий.
«Вот тебе и на! – Франческо покачал головой. – Хорош вахтенный, нечего сказать!»
Значит, он вздремнул все-таки! Последний час его вахты, к счастью, был уже на исходе…
Капитан, маэстре, пилот и боцман шагали по палубе. Марсовой с «Нормандии», оказывается, сообщил, что навстречу им идет судно без огней. Все вглядывались в темноту. Небо было затянуто тучами, а фонари на фок– и грот-мачтах только слепили глаза.
Капитан отдал приказ фонари потушить, а команде – приготовиться: неизвестно, что сулит эта встреча.
Такие же приготовления были предприняты и на «Нормандии». Было слышно, как по палубе грохочут колеса зарядных ящиков.
Сейчас уже и Франческо отчетливо различал темную массу корабля, быстро идущего им навстречу.
«Хорошо, что с нами рядом Жан Анго, – подумал он. – Судно без огней? Нормандцы? Или бретонцы? Алжирцы так далеко не заплывают…»
Со встречного судна спустили лодку. Она, как поплавок удильщика, ныряла в волнах и подошла уже так близко, что, будь сейчас лунная ночь, можно было бы разглядеть лица людей, подгребающих к «Геновеве».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84