А сеньориту и умолять не надо было: она как глянула на портрет, тут же влюбилась в Франческо. Она и сама была богатая, а еще эти деньги свекрови. Вот она и попросила своего дядю отправиться искать по свету ее пропавшего жениха.
А Руппи тем временем вернулся домой и узнал, что мать его умерла от горя из-за разлуки с ним. Он понял, что совершил большой грех, и решил его замолить. Из далеких стран он привез много золота и серебра и все это отдал в монастырь, что был рядом с их домом, на помин души своей матери. И дом свой тоже отдал монахам. И сам хотел постричься в монахи. Но они ему сказали, что такой великий грех они не могут отпустить и что он должен поехать в Рим, к папе Александру Шестому, и там перед святым престолом принести покаяние.
И еще они ему сказали, что его невеста, с которой он был обручен еще в детстве, теперь стала красивая и богатая и сама поехала его разыскивать.
В Риме папа принял Франческо и велел ему, чтобы замолить грех, надеть рубище и три года, три месяца и три дня просить подаяние…
И еще папа дал Франческо тайное письмо к императору Карлу Пятому и сказал, что, когда Франческо выполнит наложенное на него наказание (оно епитимьей называется), – он должен отвезти это письмо императору. А если тот будет удивляться, что папский посол ходит в таком рубище, Франческо должен сказать, что оделся он так, чтобы португальцы не перехватили папское послание.
Прошло уже три года и два месяца, а к тому времени в Рим к святому отцу явились сеньорита с дядей. Они рассказали папе, что разыскивают жениха сеньориты, и показали портрет Франческо. Папа сразу узнал кающегося, которому он повелел одеться в рубище. Святой отец пожалел девушку и объяснил ей и ее дяде, что жених ее вот-вот замолит свои грехи и уже, наверно, готовится ехать в Кастилию. Там они и найдут его, только пускай поторопятся.
Папа поцеловал девушку в голову и сказал, что из них с Франческо получится хорошая пара, и что он, папа, уже сейчас благословляет их брак. И пускай сеньорита не пугается вида своего жениха, а пускай лучше обмоет его ноги, как святая Магдалина обмыла ноги спасителя. И тогда они вместе поедут в Кастилию, Франческо несомненно встретят с почестями при дворе императора Карла Пятого».
– Ну, хоть одна сотая доля правды есть в рассказе Хуанито? – спросил Педро Большой. – Ты вправду из богатого рода, Франческо?
– Я сын мужика из деревни Анастаджо, – коротко ответил Франческо, а лицо его стало таким, что остальные обитатели каюты поняли: дальше расспрашивать Руппи не следует.
Только Рыжий с перевязанной щекой не утерпел:
– Скажи, а ведь сеньорита и вправду, говорят, обмывала тебя, как святая Магдалина Христа?
– Когда ты наконец снимешь свою повязку? – вопросом на вопрос ответил Франческо. – Смотри, как бы она не приросла у тебя к щеке!
– У него была язва из-за испорченного зуба, – пояснил Федерико. – Рана уже зажила, но повязки он не снимает, так как на щеке осталась дыра – «фистула» называется. Со временем затянется и она. – Старый матрос явно хотел прекратить все разговоры.
Да, конечно, сейчас расспрашивать Франческо никто не станет… Но как только он выйдет из каюты, – начнется! Нет, этого бесенка просто следовало бы выбросить за борт… Теперь-то он плачет, жалеет, что так заврался… А главное, зачем он приплел сюда сеньориту!
Франческо снова улегся на койке и закрыл глаза, но заснуть не мог. Как ему быть? Заставить бесенка признаться, что в его рассказе все вранье, от начала до конца? Но поверят ли ему? Подумают, что мальчишка безусловно приврал, но какая-то доля правды в его болтовне все же есть… И еще этот Рыжий!..
Франческо лежал с закрытыми глазами и думал, думал, думал…
Понимают ли матросы, что сеньорита из рассказа мальчишки и есть «их сеньорита»? Конечно, понимают! Иначе Рыжий не задал бы такого глупого вопроса… И Федерико понимает… Нет, этого бесенка следовало бы тут же взять за шиворот и вышвырнуть за борт!
Нет, виновен не мальчишка, виновен только он один – Франческо Руппи! В его возможностях было оборвать Хуанито в самом начале его рассказа. Почему же он этого не сделал?
Повернувшись на бок, Франческо заметил, что соседняя койка пустует. Наверно, Хуанито с перепугу забрался наверху в чей-нибудь гамак… Нет, больше думать и придумывать разные разности нельзя!
«Франческо Руппи, – сказал он себе строго, – не увиливай от ответа! Ступай сейчас же к сеньорите и расскажи ей обо всем. Но расскажи всю правду! И о том, как радостно тебе было слышать ее имя рядом со своим. И о том, как хорошо получился у мальчишки рассказ о святом отце, который поцеловал девушку в голову и заранее благословил этот брак… Но, матерь божья милосердная, случается же людям видеть сны, после которых жалко бывает просыпаться! Разве не то же было и со мной?! Только поэтому я не остановил Хуанито! Нет, в своих снах мы не вольны, иначе тебе каждую ночь снилась бы сеньорита! Ступай и немедленно же расскажи ей обо всем! Вы сообща подумаете над тем, что следует делать… Еще не поздно: дежурный только что прокричал второй ночной смене готовиться. И Сигурд только еще натягивает теплую куртку. Надо поспешить, чтобы не столкнуться с ним».
Спустив ноги с койки, Франческо осторожно огляделся. Многие уже спали. Рыжий даже храпел… «Может быть, не стоит бить тревогу? Нет, надо идти. Надо!»
Он вышел на палубу. Напротив светилось одно окошко – в средней каюте. Разве что посоветоваться с сеньором Гарсиа? Да, но только не сейчас: сейчас эскривано в каюте не один. А сегодня же необходимо поговорить с сеньоритой!
Ни у нее, ни у сеньора капитана в окнах света не было… Ничего, он ее разбудит, дело слишком серьезное!
Услышав, что кто-то идет за ним, Франческо прибавил шагу, но Датчанин уже положил ему на плечо свою большую, тяжелую руку.
– Не тужи, Франческо, – сказал Сигурд, – точно такие же сказки мы часто слушаем перед сном, а к утру все уже забывается… Ступай спать – больше никто к тебе приставать с расспросами не будет.
…Минуя освещенную среднюю каюту, Франческо поднялся по лесенке вверх. Негромко постучался в дверь сеньориты. Один раз, другой… На третий раз дверь напротив распахнулась, и из капитанской каюты вышли сеньорита, эскривано и сам капитан.
– А, это ты, Франческо! – сказал капитан. – Отлично! Вот кто и поможет вам снести вниз мальчишку, – добавил он, повернувшись к племяннице. – Словом, Франческо, мы эту историю с папой и шестью кораблями уже знаем… Мы решили дать ему выспаться, а для этого лучше всего доставить его в большую каюту. Собственно, решили это не мы, а его заступники – сеньорита и сеньор эскривано. Что касается меня, то я обязательно спустил бы с мальчонки штаны и…
– Дядя! – перебила его девушка. – Мальчик и так наказан!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
А Руппи тем временем вернулся домой и узнал, что мать его умерла от горя из-за разлуки с ним. Он понял, что совершил большой грех, и решил его замолить. Из далеких стран он привез много золота и серебра и все это отдал в монастырь, что был рядом с их домом, на помин души своей матери. И дом свой тоже отдал монахам. И сам хотел постричься в монахи. Но они ему сказали, что такой великий грех они не могут отпустить и что он должен поехать в Рим, к папе Александру Шестому, и там перед святым престолом принести покаяние.
И еще они ему сказали, что его невеста, с которой он был обручен еще в детстве, теперь стала красивая и богатая и сама поехала его разыскивать.
В Риме папа принял Франческо и велел ему, чтобы замолить грех, надеть рубище и три года, три месяца и три дня просить подаяние…
И еще папа дал Франческо тайное письмо к императору Карлу Пятому и сказал, что, когда Франческо выполнит наложенное на него наказание (оно епитимьей называется), – он должен отвезти это письмо императору. А если тот будет удивляться, что папский посол ходит в таком рубище, Франческо должен сказать, что оделся он так, чтобы португальцы не перехватили папское послание.
Прошло уже три года и два месяца, а к тому времени в Рим к святому отцу явились сеньорита с дядей. Они рассказали папе, что разыскивают жениха сеньориты, и показали портрет Франческо. Папа сразу узнал кающегося, которому он повелел одеться в рубище. Святой отец пожалел девушку и объяснил ей и ее дяде, что жених ее вот-вот замолит свои грехи и уже, наверно, готовится ехать в Кастилию. Там они и найдут его, только пускай поторопятся.
Папа поцеловал девушку в голову и сказал, что из них с Франческо получится хорошая пара, и что он, папа, уже сейчас благословляет их брак. И пускай сеньорита не пугается вида своего жениха, а пускай лучше обмоет его ноги, как святая Магдалина обмыла ноги спасителя. И тогда они вместе поедут в Кастилию, Франческо несомненно встретят с почестями при дворе императора Карла Пятого».
– Ну, хоть одна сотая доля правды есть в рассказе Хуанито? – спросил Педро Большой. – Ты вправду из богатого рода, Франческо?
– Я сын мужика из деревни Анастаджо, – коротко ответил Франческо, а лицо его стало таким, что остальные обитатели каюты поняли: дальше расспрашивать Руппи не следует.
Только Рыжий с перевязанной щекой не утерпел:
– Скажи, а ведь сеньорита и вправду, говорят, обмывала тебя, как святая Магдалина Христа?
– Когда ты наконец снимешь свою повязку? – вопросом на вопрос ответил Франческо. – Смотри, как бы она не приросла у тебя к щеке!
– У него была язва из-за испорченного зуба, – пояснил Федерико. – Рана уже зажила, но повязки он не снимает, так как на щеке осталась дыра – «фистула» называется. Со временем затянется и она. – Старый матрос явно хотел прекратить все разговоры.
Да, конечно, сейчас расспрашивать Франческо никто не станет… Но как только он выйдет из каюты, – начнется! Нет, этого бесенка просто следовало бы выбросить за борт… Теперь-то он плачет, жалеет, что так заврался… А главное, зачем он приплел сюда сеньориту!
Франческо снова улегся на койке и закрыл глаза, но заснуть не мог. Как ему быть? Заставить бесенка признаться, что в его рассказе все вранье, от начала до конца? Но поверят ли ему? Подумают, что мальчишка безусловно приврал, но какая-то доля правды в его болтовне все же есть… И еще этот Рыжий!..
Франческо лежал с закрытыми глазами и думал, думал, думал…
Понимают ли матросы, что сеньорита из рассказа мальчишки и есть «их сеньорита»? Конечно, понимают! Иначе Рыжий не задал бы такого глупого вопроса… И Федерико понимает… Нет, этого бесенка следовало бы тут же взять за шиворот и вышвырнуть за борт!
Нет, виновен не мальчишка, виновен только он один – Франческо Руппи! В его возможностях было оборвать Хуанито в самом начале его рассказа. Почему же он этого не сделал?
Повернувшись на бок, Франческо заметил, что соседняя койка пустует. Наверно, Хуанито с перепугу забрался наверху в чей-нибудь гамак… Нет, больше думать и придумывать разные разности нельзя!
«Франческо Руппи, – сказал он себе строго, – не увиливай от ответа! Ступай сейчас же к сеньорите и расскажи ей обо всем. Но расскажи всю правду! И о том, как радостно тебе было слышать ее имя рядом со своим. И о том, как хорошо получился у мальчишки рассказ о святом отце, который поцеловал девушку в голову и заранее благословил этот брак… Но, матерь божья милосердная, случается же людям видеть сны, после которых жалко бывает просыпаться! Разве не то же было и со мной?! Только поэтому я не остановил Хуанито! Нет, в своих снах мы не вольны, иначе тебе каждую ночь снилась бы сеньорита! Ступай и немедленно же расскажи ей обо всем! Вы сообща подумаете над тем, что следует делать… Еще не поздно: дежурный только что прокричал второй ночной смене готовиться. И Сигурд только еще натягивает теплую куртку. Надо поспешить, чтобы не столкнуться с ним».
Спустив ноги с койки, Франческо осторожно огляделся. Многие уже спали. Рыжий даже храпел… «Может быть, не стоит бить тревогу? Нет, надо идти. Надо!»
Он вышел на палубу. Напротив светилось одно окошко – в средней каюте. Разве что посоветоваться с сеньором Гарсиа? Да, но только не сейчас: сейчас эскривано в каюте не один. А сегодня же необходимо поговорить с сеньоритой!
Ни у нее, ни у сеньора капитана в окнах света не было… Ничего, он ее разбудит, дело слишком серьезное!
Услышав, что кто-то идет за ним, Франческо прибавил шагу, но Датчанин уже положил ему на плечо свою большую, тяжелую руку.
– Не тужи, Франческо, – сказал Сигурд, – точно такие же сказки мы часто слушаем перед сном, а к утру все уже забывается… Ступай спать – больше никто к тебе приставать с расспросами не будет.
…Минуя освещенную среднюю каюту, Франческо поднялся по лесенке вверх. Негромко постучался в дверь сеньориты. Один раз, другой… На третий раз дверь напротив распахнулась, и из капитанской каюты вышли сеньорита, эскривано и сам капитан.
– А, это ты, Франческо! – сказал капитан. – Отлично! Вот кто и поможет вам снести вниз мальчишку, – добавил он, повернувшись к племяннице. – Словом, Франческо, мы эту историю с папой и шестью кораблями уже знаем… Мы решили дать ему выспаться, а для этого лучше всего доставить его в большую каюту. Собственно, решили это не мы, а его заступники – сеньорита и сеньор эскривано. Что касается меня, то я обязательно спустил бы с мальчонки штаны и…
– Дядя! – перебила его девушка. – Мальчик и так наказан!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84