Тысячи людей предложили взять их в свои семьи. Для испанских детей были созданы все условия для жизни и учебы, Советская страна стала для них матерью, согрела и одарила любовью. А когда юные испанцы появлялись на собраниях и митингах с поднятыми вверх крепко сжатыми маленькими смуглыми кулачками, поднимался лес рук в ответном приветствии.
Фашистский мятеж и последовавшая итало-германская интервенция в Испанию преследовали цель не только ликвидировать испанскую демократию, но и отрезать Англию и Францию от их колониальных владений, создать угрозу Франции с тыла. Вместе с тем Испания рассматривалась Гитлером и Муссолини как полигон для испытания оружия, необходимого в будущей большой войне.
В 1936 году эту войну можно было задушить в зародыше. Италия была основательно потрепана в эфиопской войне, переживала серьезные экономические трудности, в стране росло недовольство авантюрой Муссолини. Германия не была достаточно сильна, чтобы осмелиться противостоять фронту демократических стран. К концу 1936 года вермахт насчитывал четырнадцать армейских корпусов, в общей сложности миллион солдат. Германия не была готова к большой войне. Решительные действия Англии и Франции, которые обладали мощными военно-морскими флотами в Атлантике и Средиземном море, сразу же парализовали бы итало-германскую интервенцию в Испании.
Позиция СССР в этом вопросе была предельно ясной: Советское правительство призвало к решительным действиям против любых агрессоров и готово было поддержать санкции против фашистских держав.
Однако европейская трагедия началась не в ночь на 18 июля 1936 года. Она была заложена в антисоветизме европейских держав, которые не отказались от мысли любой ценой, любым путем если не уничтожить, то по крайней мере предельно ослабить Советский Союз, сделать его второстепенной державой. Этой цели и должна была послужить Германия.
Успехи демократических сил во Франции и Народного фронта в Испании, свергнувшего диктатуру Примо де Ривера, испугали реакционные круги во всем мире, активизировали антисоветские силы в Англии, Франции, США. За месяц до начала фашистского мятежа английская газета «Дейли мейл» писала: «Если зараза коммунизма, распространяющаяся сейчас в Испании и Франции, перекинется на другие страны, то самыми полезными друзьями Для нас оказались бы два правительства – германское и итальянское, уничтожившие эту заразу на своей земле».
Три года – с момента фашистского мятежа в Испании до начала второй мировой войны – отмечены последовательной борьбой Советского Союза и его дипломатии за мир, против происков агрессоров в различных районах земного шара. Литвинов был одним из активнейших участников этой борьбы.
27 ноября 1936 года республиканское правительство Испании поставило на Ассамблее Лиги наций вопрос об итало-германской интервенции. Советский Союз поддержал испанского делегата. На чрезвычайной сессии Совета Лиги наций в декабре 1936 года советский делегат потребовал принятия срочных мер против интервенции фашистских держав.
Усилия советской дипломатии сразу же натолкнулись на противодействие правящих кругов Англии и Франции. Вопрос об итало-германской интервенции был изъят из ведения Лиги наций и передан в специально созданный Комитет по невмешательству в испанские дела.
Советский Союз вошел в Комитет по невмешательству, чтобы хоть как-то влиять на политику западных держав, предотвратить расширение агрессии. Но Англия и Франция делали все возможное, чтобы превратить этот орган в ширму, прикрываясь которой можно было прекратить всякую помощь испанскому правительству.
В те дни Александра Михайловна Коллонтай, находившаяся в составе советской делегации в Лиге наций, писала в Стокгольм своему близкому другу и секретарю Эмми Лоренсон: «Фаталистический» взгляд на мировую обстановку типичен для Женевы. Сердце обливается кровью, когда видишь, как здесь обращаются с Испанией… Страшно. Я просто несчастна и возмущена…»
Литвинов большую часть времени проводит в Женеве. Там идет сейчас сражение против главного врага – Гитлера. Он вдохновитель войны в Испании – прелюдии к мировому пожару, и с трибуны Лиги наций эту мысль надо донести до сознания всех народов.
Основные положения внешней политики Советского Союза определены правительством. В соответствии с этими положениями и действует Литвинов, мобилизует в этом направлении весь дипломатический аппарат, готовит свои речи здесь же, в Женеве.
Перед заседаниями он обычно прогуливается по набережной Женевского озера. Там он может сосредоточиться, подготовиться к очередному выступлению. Иногда уезжает в деревушку Грей возле Ниццы. В маленьком деревенском ресторанчике его хорошо знают. Он заказывает кружку пива и какое-нибудь острое блюдо. Перечитывает газеты, размышляет. Вокруг тишина: горы, внизу стелется долина. Повсюду безмятежная радость бытия. Но он знает, как обманчив покой: Европа и мир идут к большой войне. Английские и французские представители продолжали опасную игру, неизменно пытались доказать, что Литвинов преувеличивает опасность, исходящую из Германии, сгущает краски.
– Не следует опасаться рейха. Гитлер говорит, и только. Надо помнить, что лающие собаки не кусаются, – говорили ему.
– Я знаю, что лающие собаки не кусаются. Но я не уверен в том, что это знают собаки, – парировал Литвинов.
Советское правительство оказывало помощь испанскому народу, предоставило кредит на сумму в 85 миллионов долларов для закупки оружия, советские добровольцы сражались за республиканскую Испанию, военные советники оказали огромную помощь в создании регулярной Народной армии. В Испанию отправлялись пароходы, груженные медикаментами и продовольственными товарами. Италия и Германия начали пиратские нападения на торговые суда разных стран. Некоторые английские и французские корабли вместе со своими экипажами пошли на дно. Были потоплены советские пароходы «Тимирязев» и «Благоев».
Англия и Франция предложили созвать конференцию средиземноморских и черноморских держав и обсудить вопрос о мерах обеспечения безопасности мореплавания. Конференция проходила в Нионе с 10 по 14 сентября 1937 года. Литвинов выехал в этот небольшой городок близ Женевы. Как всегда, добивался конкретных решений.
Телеграфируя в НКИД о начале работы, Литвинов информировал: «Сегодня делались попытки убедить меня отказаться от всякого выступления на конференции… Мотивировка – важно быстро провести конференцию и немедленно приступить к охране Средиземного моря. Я им ответил, что стою тоже за быстроту действий, но что если охрана Средиземного моря начнется на полчаса позже, то никто нас в этом упрекать не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Фашистский мятеж и последовавшая итало-германская интервенция в Испанию преследовали цель не только ликвидировать испанскую демократию, но и отрезать Англию и Францию от их колониальных владений, создать угрозу Франции с тыла. Вместе с тем Испания рассматривалась Гитлером и Муссолини как полигон для испытания оружия, необходимого в будущей большой войне.
В 1936 году эту войну можно было задушить в зародыше. Италия была основательно потрепана в эфиопской войне, переживала серьезные экономические трудности, в стране росло недовольство авантюрой Муссолини. Германия не была достаточно сильна, чтобы осмелиться противостоять фронту демократических стран. К концу 1936 года вермахт насчитывал четырнадцать армейских корпусов, в общей сложности миллион солдат. Германия не была готова к большой войне. Решительные действия Англии и Франции, которые обладали мощными военно-морскими флотами в Атлантике и Средиземном море, сразу же парализовали бы итало-германскую интервенцию в Испании.
Позиция СССР в этом вопросе была предельно ясной: Советское правительство призвало к решительным действиям против любых агрессоров и готово было поддержать санкции против фашистских держав.
Однако европейская трагедия началась не в ночь на 18 июля 1936 года. Она была заложена в антисоветизме европейских держав, которые не отказались от мысли любой ценой, любым путем если не уничтожить, то по крайней мере предельно ослабить Советский Союз, сделать его второстепенной державой. Этой цели и должна была послужить Германия.
Успехи демократических сил во Франции и Народного фронта в Испании, свергнувшего диктатуру Примо де Ривера, испугали реакционные круги во всем мире, активизировали антисоветские силы в Англии, Франции, США. За месяц до начала фашистского мятежа английская газета «Дейли мейл» писала: «Если зараза коммунизма, распространяющаяся сейчас в Испании и Франции, перекинется на другие страны, то самыми полезными друзьями Для нас оказались бы два правительства – германское и итальянское, уничтожившие эту заразу на своей земле».
Три года – с момента фашистского мятежа в Испании до начала второй мировой войны – отмечены последовательной борьбой Советского Союза и его дипломатии за мир, против происков агрессоров в различных районах земного шара. Литвинов был одним из активнейших участников этой борьбы.
27 ноября 1936 года республиканское правительство Испании поставило на Ассамблее Лиги наций вопрос об итало-германской интервенции. Советский Союз поддержал испанского делегата. На чрезвычайной сессии Совета Лиги наций в декабре 1936 года советский делегат потребовал принятия срочных мер против интервенции фашистских держав.
Усилия советской дипломатии сразу же натолкнулись на противодействие правящих кругов Англии и Франции. Вопрос об итало-германской интервенции был изъят из ведения Лиги наций и передан в специально созданный Комитет по невмешательству в испанские дела.
Советский Союз вошел в Комитет по невмешательству, чтобы хоть как-то влиять на политику западных держав, предотвратить расширение агрессии. Но Англия и Франция делали все возможное, чтобы превратить этот орган в ширму, прикрываясь которой можно было прекратить всякую помощь испанскому правительству.
В те дни Александра Михайловна Коллонтай, находившаяся в составе советской делегации в Лиге наций, писала в Стокгольм своему близкому другу и секретарю Эмми Лоренсон: «Фаталистический» взгляд на мировую обстановку типичен для Женевы. Сердце обливается кровью, когда видишь, как здесь обращаются с Испанией… Страшно. Я просто несчастна и возмущена…»
Литвинов большую часть времени проводит в Женеве. Там идет сейчас сражение против главного врага – Гитлера. Он вдохновитель войны в Испании – прелюдии к мировому пожару, и с трибуны Лиги наций эту мысль надо донести до сознания всех народов.
Основные положения внешней политики Советского Союза определены правительством. В соответствии с этими положениями и действует Литвинов, мобилизует в этом направлении весь дипломатический аппарат, готовит свои речи здесь же, в Женеве.
Перед заседаниями он обычно прогуливается по набережной Женевского озера. Там он может сосредоточиться, подготовиться к очередному выступлению. Иногда уезжает в деревушку Грей возле Ниццы. В маленьком деревенском ресторанчике его хорошо знают. Он заказывает кружку пива и какое-нибудь острое блюдо. Перечитывает газеты, размышляет. Вокруг тишина: горы, внизу стелется долина. Повсюду безмятежная радость бытия. Но он знает, как обманчив покой: Европа и мир идут к большой войне. Английские и французские представители продолжали опасную игру, неизменно пытались доказать, что Литвинов преувеличивает опасность, исходящую из Германии, сгущает краски.
– Не следует опасаться рейха. Гитлер говорит, и только. Надо помнить, что лающие собаки не кусаются, – говорили ему.
– Я знаю, что лающие собаки не кусаются. Но я не уверен в том, что это знают собаки, – парировал Литвинов.
Советское правительство оказывало помощь испанскому народу, предоставило кредит на сумму в 85 миллионов долларов для закупки оружия, советские добровольцы сражались за республиканскую Испанию, военные советники оказали огромную помощь в создании регулярной Народной армии. В Испанию отправлялись пароходы, груженные медикаментами и продовольственными товарами. Италия и Германия начали пиратские нападения на торговые суда разных стран. Некоторые английские и французские корабли вместе со своими экипажами пошли на дно. Были потоплены советские пароходы «Тимирязев» и «Благоев».
Англия и Франция предложили созвать конференцию средиземноморских и черноморских держав и обсудить вопрос о мерах обеспечения безопасности мореплавания. Конференция проходила в Нионе с 10 по 14 сентября 1937 года. Литвинов выехал в этот небольшой городок близ Женевы. Как всегда, добивался конкретных решений.
Телеграфируя в НКИД о начале работы, Литвинов информировал: «Сегодня делались попытки убедить меня отказаться от всякого выступления на конференции… Мотивировка – важно быстро провести конференцию и немедленно приступить к охране Средиземного моря. Я им ответил, что стою тоже за быстроту действий, но что если охрана Средиземного моря начнется на полчаса позже, то никто нас в этом упрекать не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140