– Мейзи совсем плоха, – женщина налила чаю в фарфоровую чашку и подала хозяйке. – Кто-то заколдовал ее.
– Да ведь ты, кажется, не веришь в колдовство?
Пожилая служанка намазала толстым слоем масла кусок бисквита и пожала плечами.
– Не знать чему и верить, плохие времена. Мейзи сильней хворать.
– Я знаю, но она сюда не вернется. – Лаура взяла чашку и вздохнула. – Она слишком долго была рабыней.
– И ей не слишком много осталось на этом свете. – Ида снова пожала плечами. – Сушеная ящерица, я вам точно говорить.
– Дело не в сушеных ящерицах, Ида. Ты просила ее вернуться к нам?
– Просила пока мое лицо не стал синим как у утопленника. Она никуда не собиралась. Мейзи слишком убиваться о своем мальчике Тими с той поры, как ваш папа продавать его тому старику Вилье.
Лаура поморщилась.
– Я еще тогда говорила, что у папы каменное сердце.
Ида отодвинула поднос и села рядом с девушкой.
– Моя и Сент Джон скопить немного денег. Я хочу вас попросить сделать кое-что.
– Ну конечно, Ида, все что угодно.
– Сходите и попросите старый генерал Вилье продать Тима назад. Я вам дам денег.
Глаза Лауры стали влажными от слез. Она положила ладонь на плечо Иды и покачала головой.
– Я уже говорила с его сыном, майором Габриэлем, но он сказал, нет.
– Может, если бы мы дали еще денег…
– Дело не в деньгах. Он сказал, что Тим превосходный работник. – Лаура с трудом выговаривала слова. – Майор Габриэль сказал, что ни за какую цену не расстанется с ним потому, что он ему нужен, как управляющий на тростниковых плантациях.
– Тогда это все бесполезно. – Подбородок Иды вздрогнул, по ее щекам заструились слезы.
Она встала со скамейки и прямо по траве пошла к домику для прислуги, и уже входя внутрь сказала:
– Мейзи хорошо умереть и Тиму тоже.
Лаура с трудом сглотнула комок, подступивший к горлу. Ида была права. Если Тима не удастся вернуть, старая Мейзи, действительно очень скоро умрет от печали. Оставалось сделать только одно – ей надо попытаться еще раз съездить на плантацию к Вилье и попытаться договориться с ним.
Через пять с половиной часов Лаура вся кипя от негодования, вышла из дома Габриэля Вилье. Вскочив в свою зеленую с высоким верхом двухместную коляску, она вытянула свою лошадь плетью по спине и, пугая кур и собак, помчалась прочь.
На протяжении девяти миль дорога в Новый Орлеан шла вдоль реки по дамбе. Неожиданно Лаура заметила впереди, в тени высокого кипариса, мужчину, сидящего на лошади. Одной рукой натягивая поводья и останавливая кобылу, другой рукой девушка достала из сумочки пистолет и навела его на незнакомца.
– Если ты собираешься грабить меня, то лучше сразу убирайся в ту дыру, откуда вылез, пока я туда сама тебя не отправила! – закричала она по-английски.
– Да зачем бы мне вас грабить, мадемуазель Шартье, когда я просто хотел справиться о вашем здоровье. – Из тени огромного дерева выехал на прекрасном вороном жеребце Доминик Юкс.
На сей раз на нем была отделанная бахромой куртка из оленьей кожи и брюки из хлопка.
– Вы снова следили за мной!
– Уи, – он был несносен.
– Да как вы осмелились, сэр!
Натянув поводья возле ее повозки, мужчина прикоснулся к полям своей мягкой широкополой шляпы. Если на него и произвело впечатление оружие, нацеленное прямо в лоб, то вида он, во всяком случае, не подал.
– Я как раз поехал прокатиться верхом и случайно наткнулся на Сент Джона.
– Случайно натолкнулись на Сент Джона?
– Да, и он сказал мне, что вы, совсем одна, отправились к Габриэлю. Я такой несносный и капризный парень решил поехать и увериться, что вас не обидит какой-нибудь нахал.
– Ага, а я чуть не подстрелила этого «нахала».
– Ну, надо же мадемуазель! Вот было бы забавно.
– Вы так считаете? – Убрав оружие в сумочку, Лаура взяла хлыст и откинулась назад, пока кожаные края пролетки не скрыли ее от Доминика. Затем оттуда послышался ее голос. – Подайте назад, чтобы колеса не задели вашу лошадь.
Мужчина положил руку на край повозки и, наклонившись, посмотрел на сидящую в ней девушку.
Лаура вдруг почувствовала, что ей стало трудно дышать и стало так жарко, словно дыхание мужчины коснулось ее обнаженной груди. Она почти физически ощущала, как у нее на шее набухла и тяжелыми толчками пульсирует вена. Обеспокоено подняв свой взгляд на Доминика, она увидела, что и у него в ямке между ключиц бьется пульс.
– Знаешь, Огонек, мне придется на несколько дней уехать из города, – девушка судорожно сжала свой хлыст, а он продолжал, – может быть, ты согласилась бы сходить со мной на концерт в следующую субботу?
Лаура покраснела.
– Но, мы ведь… мы едва знаем друг друга, месье. Я уверена, что вы шутите.
– Я бы ни за что не стал шутить такими вещами как «Бранденбургский концерт» или моим желанием пригласить тебя. Если ты согласна, то в девять часов я заеду за тобой.
– Я… я не могу. – Глаза Доминика Юкса сузились, придавая ему угрожающий вид.
– Вас уже пригласили?
– Нет… то есть, да!
– Жаль. А этот парень, можно узнать его имя?
– Имя? Это… это вас не касается. А сейчас я должна ехать.
Вместо того, чтобы уступить ей дорогу, Доминик спрыгнул с лошади прямо в ее коляску. Не обращая внимания на протестующие крики Лауры, мужчина взял вожжи и хлестнул кобылу.
Коляска съехала с дороги, и следом за ней двинулся, как привязанный, его вороной жеребец.
– Вы слишком много себе позволяете месье Юкс, возмущенно воскликнула Лаура, чувствуя себя отрезанной от мира кожаными боковинами пролетки.
– А это, Лаура, один из моих недостатков, – улыбнувшись, ответил Доминик.
Эти слова прозвучали почему-то странно на его изысканном французском.
– Убеждена, что вину за этот свой недостаток, вы тоже отнесете к наполеоновским войнам.
Белоснежные зубы Доминика ослепительно сверкнули, когда он улыбнулся.
– Хотел бы, но, видишь ли, Огонек, если бы я так сказал, то это было бы бесцеремонно по отношению к исторической правде.
– В таком случае, выходит, ваше высокомерие и нахальство не имеют никакого извинения.
– Вы наносите мне тяжелые раны, но, похоже, что вы правы. Я происхожу из большой семьи, нас там был целый выводок, и нахальство было необходимым качеством для того, чтобы получать достаточно еды.
Девушка немного смягчилась.
– Значит у вас была бедная семья?
– Нет, чертовски богатая, но за столом сидело всегда так много ртов, что только самые быстрые и сильные получали добавку.
– Уж я не сомневаюсь, что именно вы были самым быстрым и сильным, – неодобрительно сказала девушка, глядя уголком глаза на длинное мускулистое тело своего спутника.
Его полотняные, обтягивающие брюки практически не скрывали сильные мускулистые бедра мужчины, и даже его толстая куртка из оленьей кожи не могла скрыть мощную грудь и крутые бицепсы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86