– Я человек, который тебя любит.
– Ты не должен так жестоко шутить со мной.
– Я никогда не буду шутить по такому поводу или насмехаться над тобой, Огонек.
– Я уже достаточно наслушалась этого.
– Я всю жизнь искал тебя, – добавил он низким напряженным голосом.
– Это только слова и ничего больше.
– Лаура! Я терпеть не могу всякие сентиментальности, я никогда ничего подобного не говорил, не думал и никогда прежде не чувствовал ничего такого. Когда я увидел тебя плачущей, там, на французском рынке, я уже говорил тебе, что иногда наступает такое время, когда мужчина готов отдать все, чем владеет, за одну драгоценную жемчужину. Это время пришло, Лаура. Ты пришла! Я, наконец, нашел тебя.
– Ну, и что вы теперь со мной сделаете, месье, после того, как нашли меня?
– Я на тебе женюсь…
Когда-то, много лет тому назад, Лаура стояла на пристани и на одном из пароходов, стоявших рядом с причалом, взорвался котел. Ее тогда сбило с ног волной, и она несколько дней лежала с контузией. Услышав предложение Доминика, девушка испытала чувство очень близкое к своему тогдашнему состоянию. Спустя целую вечность, ей, наконец, удалось вымолвить.
– Я еще не думала об этом.
– Значит, придется подумать.
– Я даже не знаю, что сказать…
– Тогда скажи «да».
– Невозможно.
– Но почему? Я люблю тебя и, думаю, что ты меня тоже любишь.
– Я никогда об этом не говорила.
– Твои глаза сейчас говорят об этом. – Лаура отвела взгляд, а мужчина, слегка улыбнувшись, добавил: – Ты и Денди Леггинс – два сапога пара.
– Денди Леггинс? О ком это ты говоришь?
– Да о том петухе, на которого я тебе советовал поставить.
– Ого, выходит я тебе теперь напоминаю петуха, да? Большое тебе спасибо!
– Да нет, ну что ты, ты значительно симпатичнее.
– Еще раз спасибо. – Она чуть не фыркнула, на секунду представив себя с перьями на ногах и красным гребешком на голове. – Надеюсь, у меня будет теплый курятник?
– Ну конечно нет, – улыбнулся Доминик. Он тихонько провел по ее щеке кончиком пальца, и девушка от этой нехитрой ласки вся задрожала. – Я построю тебе замок, моя сказочная мадемуазель, из жемчугов и аметиста, мрамора и алмазов. Я куплю тебе золотую карету и запрягу в нее четверку серебряных драконов, подкованных рубиновыми подковами и укутаю в китайские шелка.
– Ты сошел с ума и бредишь, – Лаура оттолкнула его руку.
– Я не сошел с ума, мой прекрасный Огонек. – Его пальцы вновь вернулись на ее лицо. В эту минуту она и правда напоминала жемчужину, таящуюся в мягком полумраке этой комнаты. – Впрочем, нет, наверное, я действительно в бреду, потому что ты, моя удивительная иллюзия, слишком прекрасна, чтобы быть реальностью.
– Я такая же реальная, как и Денди Леггинс, – сказала она, – не мог бы ты отпустить мои волосы?
Доминик приподнял плечо, освобождая ее.
– Отец Дюбуа считает, что мне надо идти в монастырь. – С этими словами Лаура села и оперлась локтями на свои колени, положив подбородок на ладони. Полог кровати коснулся ее лица, но она казалось даже не заметила этого. Весь мир снаружи, казалось, исчез, и за границами их полога не осталось ничего.
– Я право, не знаю, ничего не знаю.
Мужчина привлек ее назад.
– Что говорит тебе твое сердце, Лаура?
А что оно действительно говорит ей? Как можно назвать то чувство, которое она испытывала к этому человеку? Означало ли ее влечение что-то такое, что привело бы их обоих к алтарю?
– Ты любишь детей? – спросила Лаура, не глядя в его сторону.
Последовала короткая пауза, затем он ответил:
– Очень, у меня семь братьев и сестер.
Она изумленно приподнялась на локте и посмотрела на мужчину.
– И все живы?
Доминик печально улыбнулся, прикоснулся к ее волосам и ответил:
– Нет, не все.
– О, прости, пожалуйста.
– И ты меня прости, за то, что я вспомнил о твоих братьях. У них была желтая лихорадка?
– Да, папа тоже ею болел, но он не умер.
– И твоя мать ухаживала за вами всеми.
Девушка устало закрыла глаза.
– Ты не прекратишь о ней разговаривать, правда?
– Ну, во всяком случае, еще немного придется потерпеть, Лаура. Ненавидеть одного из родителей – ужасно.
– У меня нет ненависти к родителям.
– Тогда прости их. Для тебя это единственный способ освободиться от своих горестей.
Лаура хотела еще спросить, но мужской голос звучал так устало… И тогда девушка откинулась назад, прикоснулась ладонью к его темным волосам и нежно убрала сбившуюся прядь у него со лба.
– Ты странный человек, Доминик Юкс, настоящая головоломка. Я даже не знаю, что с тобой делать.
– Выходи за меня замуж, – сказал он сонным голосом, словно проваливаясь в сон. – Ты – это все, чего я хочу.
– Доминик, – девушка позвала его, затем легонько потрясла за плечо, однако, он только вздохнул и вновь пробормотал ее имя. Она подумала, было послать за доктором, однако, лицо мужчины расслабилось, его дыхание стало ровным и глубоким. Может быть, сон как раз и нужен был ему для того, чтобы окончательно избавиться от последствий отравления.
В сомнении, все еще колеблясь, Лаура склонила голову на широкую грудь мужчины и закрыла глаза. Вдали послышался звон колокола, отбивающего три часа. Над широкой Миссисипи раскатился громовой раскат.
Свежий ветер, с моря пронесся по мощеным улочкам и захлопал флагами на городских зданиях. Легкий порыв ночного ветерка заскочил в окно спальни, поигрался огнем в лампе и на стенах комнаты заплясали тысячи теней.
Смятое письмо на каминной полке пошевелилось, и затем с легким шуршанием взлетело и закружилось в воздухе. Описывая круги, маленький бумажный листочек опускался все ниже и, наконец, лег в пыльный уголок, где его совсем не стало видно.
Глава 7
Поздно утром Лауру разбудило бормотание дождя, стучавшего по шиферной крыше. В первую минуту она удивилась, что по-прежнему лежит в своем черном вечернем платье.
– О, нет, нет, – внезапно вскрикнула она, вспомнив предыдущую ночь. Наверняка кто-нибудь увидел, как Доминик покидал ее дом. Кровать была пуста. На подушке, где ночью покоилась его голова, теперь лежала маленькая, сложенная вдвое записка. Девушка торопливо схватила ее и отбросив полог кровати, чтобы было побольше света, стала читать слова, написанные уверенным торопливым почерком.
Дорогой Огонек.
Я подумал, что мне лучше уйти, пока еще не рассвело. Ты прекрасна во сне – прости, пожалуйста, за то, что я тебя украдкой поцеловал. Я заеду за тобой в восемь вечера. Сегодня в городском саду дается бал. Может быть, мы там и объявим о нашей помолвке.
Вечно любящий тебя,
Доминик.
P. S. Твое зелье оказалось чудодейственным лекарством. Доктор Керр умрет от зависти, когда про него узнает.
С гулко застучавшим сердцем Лаура дважды прочитала записку и поспешно сунула ее под перину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86