Команда Доминика была занята обычной утренней работой. Его люди, надраив палубу песчаником, окатывали ее морской водой и мыли швабрами, чинили паруса, полировали все медные части так, что они постепенно начинали разгораться жарким огнем. Другие матросы, затянув залихватскую песню «Держи нос по ветру», резкими, быстрыми, ловкими движениями натягивали фал.
– Лаура, твой капитан прошлой ночью бежал с «Попрыгуньи».
Девушка резко повернулась на голос. Возле грот-мачты стоял Доминик, одетый в короткие матросские брюки и все так же без рубашки. Глаза у него были усталые, лицо довольно бледное, словно он провел бессонную ночь, но улыбался Доминик, как обычно, уверенно и спокойно.
– Как ему удалось бежать?
– Он захватил спасательную шлюпку. Должен заметить, что я не ожидал от него такой находчивости и сообразительности.
– С чего бы это ему захотелось бежать? Он же знал, что когда мы достигнем Четеру, его освободят. – Внезапно девушка побледнела. – А ты… ты его не…
– «Не», что? Скормил акулам? Пристрелил его? Повесил на рее? – По выражению лица Лауры Доминик догадался, что попал в точку. – Нет, Лаура, я не такой бесчеловечный.
– Я не говорила, что ты бесчеловечный.
– Только жестокий, грубый, невозможный и э-э-э… наглый.
– Я этого тоже не говорила!
Он с улыбкой поклонился.
– Прошу меня извинить за мои предположения, мадемуазель.
– Аллен захватил с собой хоть немного воды и пищи? – Она неправильно истолковала ревнивый взгляд Доминика, как равнодушный и, схватив его за кисть руки, горячо принялась убеждать: – Он же умрет без воды. Мы должны найти его.
Доминик опять пожал плечами.
– Он стянул столько воды и пищи, что сможет продержаться, по крайней мере, несколько дней. К тому же мы не знаем, в каком направлении его искать.
– Хороша же твоя охрана! Твои люди, должно быть, спали на вахте и позволили ему бежать.
– Возможно, хотя я склонен думать, что это скорее твои матросы освободили его.
Не желая дальше спорить, Лаура скрестила руки и посмотрела в сторону кормы, туда, где виднелась «Попрыгунья». Бригантина довольно уверенно держалась у них в кильватере, однако вид у нее был очень жалкий.
Сломанная мачта, кое-как наращенная другой, более короткой, изуродованные борта. Когда судно взбиралось на гребень волны, девушке была видна кожаная заплата на рваной дыре прямо у самой ватерлинии.
– Этот пластырь не выдержит, если мы попадем в шторм, – проговорила девушка. Посмотрев на безоблачное небо, Доминик промолчал. – … или если мы столкнемся с англичанами, – добавила она.
– Сколько в тебе оптимизма, а? Ты по утрам всегда ждешь от жизни, наверное, только хорошего?
Лаура не удержалась от непроизвольной улыбки.
– Оказывается, – вы этого не знали, месье.
– Ваши слова звучат подозрительно похожими на вызов в мой адрес.
Тут уж она заулыбалась во весь рот.
– Ха!
– Да нет, это вам – ха, – поддразнивая ее, Доминик говорил, намеренно копируя язвительную речь, какой говорят жители Кенттуки.
Девушка хихикнула. Как ни старалась она держаться от него на расстоянии, Доминик все еще продолжал привлекать ее, и с этой силой мужского обаяния она ничего не могла поделать.
– Как твое плечо? – спросила она, чувствуя, что говорить на серьезные темы ей будет безопаснее.
Доминик слегка покачал рукой и немного скривился.
– Значительно лучше, мерси. Этот дурак капитан должен был положить в пистолет побольше пороху, а так пуля едва набрала скорость.
Подбородок у Лауры надменно задрожал.
– Это я заряжала тот пистолет, месье.
Доминик засмеялся.
– Ну да? Мне следовало бы догадаться. Говорил же мне Ренато Белуши, что ты ничего не понимаешь в оружии.
– Я очень хорошо разбираюсь в оружии.
– Ага, ага! Именно поэтому твое ружье, то, которое стоит у тебя за дверью в магазине, заряжено, но без кремня.
Лаура пнула его в голень кончиком своей туфли.
– Ты гнусный пират!
Мужчина захохотал во все горло.
– Конечно, я настолько гнусный, насколько ты хочешь. Давай я поцелую тебя и тем верну все долги.
– Эй-эй! Держите руки при себе!
– Как пожелаете. – Доминик вновь прислонился к мачте и посмотрел в небо. – Узнаешь вот того парня, наверху?
Лаура перевела взгляд туда, куда он показывал.
– Которого?..
– Ну вон, на мачте.
– Нет. Откуда я могу его знать?
– Ну, все-таки…
– Вы, месье, единственный пират, которого я знаю, – ответила она.
– Я вижу, что должен вас познакомить со своими ребятами.
– Это не великосветский бал. Ваши друзья могут оставаться и безымянными. Надеюсь, что после поездки я никогда их больше не увижу. Я искренне на это надеюсь.
Доминик сменил тему разговора.
– Может, ты согласишься со мной позавтракать?
– Я поем в своей каюте с Идой.
– Ну, бери и ее с собой.
Лаура немного поколебалась, желая и одновременно не желая отказываться. Наконец, она кивнула.
– Ладно, но я не буду с тобой говорить ни о чем таком.
Доминик поднял вверх свою правую ладонь и произнес:
– Торжественно клянусь, что мы будем разговаривать только о несносном Карибском климате.
Лаура метнула на него подозрительный взгляд, но сказала довольно спокойно:
– Дай мне минут десять, я должна разбудить Иду. Минут через двадцать юнга пригласил двух женщин пройти за ним в каюту капитана. На черном полированном столе, прикрученном к палубе, стояли блюда, наполненные фруктами и жареной макрелью. В хрустальном графине было налито вино. Влажный тропический ветер проникал в каюту сквозь прямоугольные иллюминаторы и шевелил подол белого платья Лауры.
– Как это мило! – восхитилась Ида. Она приподняла крышку супницы и понюхала. – М-м-м – вкусно пахнет.
Доминик поднялся со стула. Его чистая белая рубашка была расстегнута на груди, длинные рукава закатаны до локтей. Поверх рубашки на нем был черный шелковый жилет и на поясе висела шпага в ножнах.
– Добро пожаловать, леди, – поклонился он, а когда выпрямился, легонько коснулся раненого плеча. – Пожалуйста, садитесь.
Прежде, чем он успел подать ей стул, Лаура уселась на дальнем конце стола. Доминик прошел мимо нее и предложил стул Иде.
– Это ни есть правильно миста Юкс, – сказала Ида, усаживаясь. – Цветные не сидят с джентльменами.
– Чепуха, вы мои гости. Ньюорлеанские порядки ничего не значат на борту моего корабля. А теперь очень вас прошу, давайте завтракать, пока рыба не остыла.
Чернокожей женщине явно было не по себе. Доминик, словно не замечая ее неловкости, прошел и сел за стол напротив Лауры.
– Дайте я сделать это, мистер Юкс, – проговорила Ида, когда он начал накладывать еду на тарелку.
– Не нужно, мадам, – сказал он, накладывая рыбу и большой кусок омлета ей на тарелку. После этого он наполнил блюдо Лауры, затем свое и начал завтракать.
Довольно улыбаясь, Ида тоже приступила к завтраку, однако заметив, что Лаура мрачно ковыряет вилкой в тарелке, нахмурилась и сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86