Я надеюсь, если б ее спросили, то она то же самое сказала бы про меня. Счастливее, чем с нею, я никогда не был…
Фрэнсис не могла точно определить, сравнивает ли отец Клио с Аурелией или просто объясняется покойной жене в любви. Но какое это сейчас имело значение?
– И хотя врач и прописанные им средства ей помогли, в ней все равно оставался страх потери контроля над своими эмоциями, – размеренно, словно робот, продолжал выдавливать из себя слова Ричард. – Она заглушала свои страхи, проявляя силу воли, к примеру, берясь за штурвал в «Пратт Кэпитал». Она потратила много часов, вникая в суть того, что там происходит, бросая вызов Майлзу и принимая решения самостоятельно. Вдобавок она еще строила для меня это крыло. Она хотела, чтобы я жил в покое и просторе, под круглосуточной опекой медсестер, чтобы продлить дни моего пребывания на этой земле. Ей была невыносима мысль, что я мог умереть раньше ее.
Фрэнсис видела, как в уголках отцовских глаз копятся слезы.
– И все-таки я не пойму, при чем тут стыд, зачем ты произнес это слово? – решилась все же спросить она.
– Стыд – это слабость души, неспособность воспринимать себя таким, каков ты есть. Клио стыдилась своего душевного недуга, считая его несовместимым с положением в обществе, которого она достигла. Она всегда была красивой и сильной и старалась сохранить эту силу и красоту хотя бы в глазах окружающих, но боялась, что ее слабость откроется.
– А началось все со смерти Джастина?
– Возможно, – кивнул Ричард. – Что-то было не так еще раньше… задолго до того рокового дня. Вспомни ее отношения с вами, тогда еще совсем маленькими девочками. Клио от всей души хотела полюбить вас, но ты лучше, чем кто-либо, знаешь, во что все это выливалось.
Было ли это позднее раскаяние отца за то, что он не осуждал тогда, в прошлом, поведение Клио? Сколько вопросов по этому поводу она могла бы ему сейчас задать.
Но не успела Фрэнсис набраться мужества, чтобы начать спрашивать, как Ричард заявил:
– Я устал.
Против этого нечего было возразить.
– Подумай о том, что я тебе сказал, – прощаясь, попросил отец.
– Конечно. Прости, что я утомила тебя. Многое из сказанного и недосказанного будет теперь преследовать Фрэнсис в ближайшие дни и ночи.
Над входной дверью коттеджа Блэр в Сог-Харбор горел старинный садовый фонарь. Гостеприимный огонек манил к себе, и, измотанная встречами и разговорами сегодняшнего дня, Фрэнсис слегка ожила.
– Ой, Фанни, заходи! Как раз поспела к ужину. Джейка не будет, но ты увидишь кое-кого, с кем я давно хотела тебя познакомить.
Предварительно позвонив и услыхав бодрый голосок сестры, Фрэнсис уже была готова к тому, что ее ждет сюрприз.
Блэр вышла на крыльцо и махнула рукой, приглашая сестру войти. Ее изящный силуэт четко вырисовывался, подсвеченный со спины, и Фрэнсис подумала, что даже это было заранее продуманная мизансцена, рассчитанная на то, чтобы произвести на сестру впечатление.
Вслед за Блэр в освещенный круг ступил высокого роста мужчина с ниспадающими на плечи длинными черными волосами, в бирюзовой рубашке, расстегнутой вплоть до серебряной пряжки на мускулистом животе.
– Фанни, Фанни! Как мы рады, что ты здесь с нами, – твердила с хорошо сыгранным восторгом Блэр. – Познакомься, это Марко. Он феноменальный скульптор. Я тебе о нем рассказывала. Марко, это моя сестра Фрэнсис. Все зовут ее Фанни.
Фрэнсис шагнула вперед и пожала протянутую ей сильную руку. У Марко были длинные, гибкие и горячие пальцы. Глаза его излучали магнетизм. Ей захотелось отвернуться, избежать его пристального взгляда.
– Рада познакомиться с вами, – произнесла она достаточно нейтрально.
– Обоюдно. Я тоже рад.
– Блэр говорила, что вы из Аргентины.
– Правильно. Но в настоящее время я житель Бруклина и выбираю себе место между двумя этими центрами мировой культуры.
Фрэнсис отметила, что говорит Марко чисто, без всякого акцента.
Они прошли в кухню. Блэр почему-то подталкивала Фрэнсис сзади, словно опасалась, что сестра передумает и уйдет.
– Марко хочет выпить с тобой стакан вина. Мы уже опробовали некоторые испанские… Пьем только красное.
На стойке кухонного бара расположилось несколько откупоренных бутылок, непременные оливки, нарезанный твердый сыр и ломти хлеба из грубой муки. Фрэнсис с удовольствием сжевала оливку.
Марко повернулся к женщинам спиной и стал колдовать над несколькими кастрюлями, помешивая их содержимое деревянной ложкой. Кухня заполнилась восхитительными ароматами – острыми и дразнящими.
– Марко готовит особое португальское кушанье, – кокетливо улыбаясь, объяснила Блэр.
– Рыба-меч под пряным соусом, – уточнил Марко. – Надеюсь, это придется вам по вкусу.
– Уверена, что так и будет, – сказала Фрэнсис.
– Я собираюсь вытащить сестрицу на верхнюю палубу. Кликни, если что-то понадобится. – Блэр чмокнула Марко в плечо, чуть прикрытое рубашкой.
Наполнив доверху два высоких стакана красным вином, она вновь вывела Фрэнсис на свежий воздух, на веранду, обращенную к океану, где два удобных шезлонга словно поджидали сестер.
– Ну и как он тебе? – прошелестел голосок Блэр. Ветер был прохладным, непривычным для июля. Фрэнсис сжалась в комочек в шезлонге, стараясь согреться.
– Он еще и фантастический повар. Ты в этом скоро убедишься.
Блэр явно была на подъеме. Ее белые зубки сверкали, а влажные губы светились, словно неоновые рекламные трубки. Что привело ее в такое возбужденное состояние? Мысль о близком богатстве или обретение настоящего мужчины в лице Марко? Фрэнсис не завидовала сестре и не ревновала к свалившемуся на Блэр счастью. А может быть, пыталась не ревновать.
– А что Джейк?
– Он меня мало интересует. – Ответ Блэр был лаконичен, но точен.
– У вас что-то разладилось? – поинтересовалась старшая сестра.
– Не что-то, а наша совместная жизнь на девяносто девять процентов. – Блэр рассмеялась – звонко и беспечно. – Конечно, это не очень хорошо, но место Джейка занял Марко. Он харизматическая личность, он сексуален и талантлив. Джейк по сравнению с ним просто ноль.
– Я думаю, что причиной всему были ваши финансовые трудности, – попыталась сгладить острые углы Фрэнсис.
– О, Фанни, ты такая трезвая, не романтичная! – Блэр улыбалась, довольная, что может преподать старшей сестре урок. – Дело совсем не в нашей галерее. Джейк просто слишком зависимый и слабовольный человек. А я хочу опереться на чью-то твердую руку.
– А ты знаешь, что представляет собой Марко?
– Прокурорский вопрос. Ха-ха! Нет, не знаю. Но знаю цену его работам. С ним мы сразу продвинемся на одно из первых мест в рейтинге художественных галерей.
– Я слышала, как ты упоминала в разговоре с Пенни Адлер расширение вашего помещения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Фрэнсис не могла точно определить, сравнивает ли отец Клио с Аурелией или просто объясняется покойной жене в любви. Но какое это сейчас имело значение?
– И хотя врач и прописанные им средства ей помогли, в ней все равно оставался страх потери контроля над своими эмоциями, – размеренно, словно робот, продолжал выдавливать из себя слова Ричард. – Она заглушала свои страхи, проявляя силу воли, к примеру, берясь за штурвал в «Пратт Кэпитал». Она потратила много часов, вникая в суть того, что там происходит, бросая вызов Майлзу и принимая решения самостоятельно. Вдобавок она еще строила для меня это крыло. Она хотела, чтобы я жил в покое и просторе, под круглосуточной опекой медсестер, чтобы продлить дни моего пребывания на этой земле. Ей была невыносима мысль, что я мог умереть раньше ее.
Фрэнсис видела, как в уголках отцовских глаз копятся слезы.
– И все-таки я не пойму, при чем тут стыд, зачем ты произнес это слово? – решилась все же спросить она.
– Стыд – это слабость души, неспособность воспринимать себя таким, каков ты есть. Клио стыдилась своего душевного недуга, считая его несовместимым с положением в обществе, которого она достигла. Она всегда была красивой и сильной и старалась сохранить эту силу и красоту хотя бы в глазах окружающих, но боялась, что ее слабость откроется.
– А началось все со смерти Джастина?
– Возможно, – кивнул Ричард. – Что-то было не так еще раньше… задолго до того рокового дня. Вспомни ее отношения с вами, тогда еще совсем маленькими девочками. Клио от всей души хотела полюбить вас, но ты лучше, чем кто-либо, знаешь, во что все это выливалось.
Было ли это позднее раскаяние отца за то, что он не осуждал тогда, в прошлом, поведение Клио? Сколько вопросов по этому поводу она могла бы ему сейчас задать.
Но не успела Фрэнсис набраться мужества, чтобы начать спрашивать, как Ричард заявил:
– Я устал.
Против этого нечего было возразить.
– Подумай о том, что я тебе сказал, – прощаясь, попросил отец.
– Конечно. Прости, что я утомила тебя. Многое из сказанного и недосказанного будет теперь преследовать Фрэнсис в ближайшие дни и ночи.
Над входной дверью коттеджа Блэр в Сог-Харбор горел старинный садовый фонарь. Гостеприимный огонек манил к себе, и, измотанная встречами и разговорами сегодняшнего дня, Фрэнсис слегка ожила.
– Ой, Фанни, заходи! Как раз поспела к ужину. Джейка не будет, но ты увидишь кое-кого, с кем я давно хотела тебя познакомить.
Предварительно позвонив и услыхав бодрый голосок сестры, Фрэнсис уже была готова к тому, что ее ждет сюрприз.
Блэр вышла на крыльцо и махнула рукой, приглашая сестру войти. Ее изящный силуэт четко вырисовывался, подсвеченный со спины, и Фрэнсис подумала, что даже это было заранее продуманная мизансцена, рассчитанная на то, чтобы произвести на сестру впечатление.
Вслед за Блэр в освещенный круг ступил высокого роста мужчина с ниспадающими на плечи длинными черными волосами, в бирюзовой рубашке, расстегнутой вплоть до серебряной пряжки на мускулистом животе.
– Фанни, Фанни! Как мы рады, что ты здесь с нами, – твердила с хорошо сыгранным восторгом Блэр. – Познакомься, это Марко. Он феноменальный скульптор. Я тебе о нем рассказывала. Марко, это моя сестра Фрэнсис. Все зовут ее Фанни.
Фрэнсис шагнула вперед и пожала протянутую ей сильную руку. У Марко были длинные, гибкие и горячие пальцы. Глаза его излучали магнетизм. Ей захотелось отвернуться, избежать его пристального взгляда.
– Рада познакомиться с вами, – произнесла она достаточно нейтрально.
– Обоюдно. Я тоже рад.
– Блэр говорила, что вы из Аргентины.
– Правильно. Но в настоящее время я житель Бруклина и выбираю себе место между двумя этими центрами мировой культуры.
Фрэнсис отметила, что говорит Марко чисто, без всякого акцента.
Они прошли в кухню. Блэр почему-то подталкивала Фрэнсис сзади, словно опасалась, что сестра передумает и уйдет.
– Марко хочет выпить с тобой стакан вина. Мы уже опробовали некоторые испанские… Пьем только красное.
На стойке кухонного бара расположилось несколько откупоренных бутылок, непременные оливки, нарезанный твердый сыр и ломти хлеба из грубой муки. Фрэнсис с удовольствием сжевала оливку.
Марко повернулся к женщинам спиной и стал колдовать над несколькими кастрюлями, помешивая их содержимое деревянной ложкой. Кухня заполнилась восхитительными ароматами – острыми и дразнящими.
– Марко готовит особое португальское кушанье, – кокетливо улыбаясь, объяснила Блэр.
– Рыба-меч под пряным соусом, – уточнил Марко. – Надеюсь, это придется вам по вкусу.
– Уверена, что так и будет, – сказала Фрэнсис.
– Я собираюсь вытащить сестрицу на верхнюю палубу. Кликни, если что-то понадобится. – Блэр чмокнула Марко в плечо, чуть прикрытое рубашкой.
Наполнив доверху два высоких стакана красным вином, она вновь вывела Фрэнсис на свежий воздух, на веранду, обращенную к океану, где два удобных шезлонга словно поджидали сестер.
– Ну и как он тебе? – прошелестел голосок Блэр. Ветер был прохладным, непривычным для июля. Фрэнсис сжалась в комочек в шезлонге, стараясь согреться.
– Он еще и фантастический повар. Ты в этом скоро убедишься.
Блэр явно была на подъеме. Ее белые зубки сверкали, а влажные губы светились, словно неоновые рекламные трубки. Что привело ее в такое возбужденное состояние? Мысль о близком богатстве или обретение настоящего мужчины в лице Марко? Фрэнсис не завидовала сестре и не ревновала к свалившемуся на Блэр счастью. А может быть, пыталась не ревновать.
– А что Джейк?
– Он меня мало интересует. – Ответ Блэр был лаконичен, но точен.
– У вас что-то разладилось? – поинтересовалась старшая сестра.
– Не что-то, а наша совместная жизнь на девяносто девять процентов. – Блэр рассмеялась – звонко и беспечно. – Конечно, это не очень хорошо, но место Джейка занял Марко. Он харизматическая личность, он сексуален и талантлив. Джейк по сравнению с ним просто ноль.
– Я думаю, что причиной всему были ваши финансовые трудности, – попыталась сгладить острые углы Фрэнсис.
– О, Фанни, ты такая трезвая, не романтичная! – Блэр улыбалась, довольная, что может преподать старшей сестре урок. – Дело совсем не в нашей галерее. Джейк просто слишком зависимый и слабовольный человек. А я хочу опереться на чью-то твердую руку.
– А ты знаешь, что представляет собой Марко?
– Прокурорский вопрос. Ха-ха! Нет, не знаю. Но знаю цену его работам. С ним мы сразу продвинемся на одно из первых мест в рейтинге художественных галерей.
– Я слышала, как ты упоминала в разговоре с Пенни Адлер расширение вашего помещения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103