Петраков согласился и теперь сексуальные пытки стали все же послабее, чем в первые дни. К тому же, когда его назначили Главным старшиной, по уходу их больницы "афганцев" первого призыва, он ощутил мощный и притягательный аромат власти. Власти безграничной над тридцатью идиотами. Он ощутил уважение к самому себе, Игнату Петракову с шестиклассным образованием, человеком без специальности и умения хорошо делать хоть какое-то полезное дело, потому что в армии не делают что-либо, а "служат", в этом есть кое-какая разница. Через это состояние самопочтения, заполнившее "Я" Петракова до краев, он возненавидел свою жизнь и ничтожное существование - ЗА решеткой сумасшедшего дома. Там он был убогий завхоз, которым все помыкали. Здесь же, в ООС, он был равен если не Богу, то Императору рабовладельческого государства как минимум. Здесь настоящая жизнь и он приметил, что сексуальные кошмары стали мучить его поменьше, именно с момента, когда последний Главстаршина-афганец, в день свое ухода, назначил на свое место его - Игната Петракова. Он упивался горделивым сознанием ответственности за ООС, за всех этих жмуриков, симулянтов и уголовников. Он построил для себя уродливую схему местной справедливости и честно стремился её придерживаться. Но что такое справедливость, как таковая, он не знал, да и узнать ему было о ней не у кого.
Но сегодня, в это тоскливое воскресенье Петракову вдруг вновь с пугающей реальностью померещилась аппетитная женская грудь необьятных размеров. Он чувствовал, как сосок этой груди чешет его по лицу, ощущал даже запах. Он испугался. Потом разозлился и вскочил с койки. Он натянул халат и вышел в Кают-компанию.
Маленький щуплый парнишка, Петраков даже не помнил его фамилии: то ли эстонская, то ли литовская, стоял у окна и смотрел на укрытый снегом пустырь.
- Ты что тут торчишь?! - спросил Петраков. - Все приказано лечь в койки!
Эстонец Саар понял его плохо.
- Приказано лежать, пожалуйста? - вежливо переспросил он. - Я подумал, что не приказано, а разрешили. Нет?
Локтем Петраков легко и резко ударил парнишку под вздох, эстонец переломился в поясе и Петраков поймал его голову на коленку.
Саар выпрямился, вытер из-под носа кровь и спокойно посмотрел на Петракова.
- Старшина, вы не правильно сделали. Я правильно выполнял приказ. Это нечестно.
- Вали в койку, тварь белобрысая! - рявкнул Петраков, а Саар ответил по уставному.
- Есть! - и даже откозырнул, без насмешки и иронии.
Петраков отвернулся, прошел к бачку попить воды, а дремавший на диване санитар Петрович сказал лениво.
- Ты, Игнат, старайся по сопатке, по зубам не бить. Следы останутся, это не к чему. Бей кулаком в серед груди. Это и больнее и следов не будет.
- Наплевать, - буркнул Петраков. - Сколько там до обеда?
Петрович извлек из-под халата древние карманные часы, щелкнул крышкой, прищурился и сообщил, что до обеда осталось около двух часов, что взбесило Петракова до визга.
- А ну, подьем! Всем подьем! Живо подьем! Кто сегодня дневальный?! Стройся! Тряпки взять, полы помыть, порядок навести! Все койки перестелить!
Петрович глянул с дивана ошалело:
- На кой ляд приборка, старшина? Воскресенье! Не дури.
- Нечего им лежать, жир наращивать! Подьем, я сказал! Стройся!
Большой кубрик принялся уныло вставать с коек. Без возражений, без упреков. Час назад Петраков разрешил лежать, теперь - поднимал. И то, и другое по велению собственной дурости. Теперь, поднятые без причин в безделье и тоску воскресенья, они потянулись в Кают-компанию на построение.
Черт побери! Да кто во всем мире вообще имеет право СТРОИТЬ ЛЮДЕЙ В КОЛОННЫ, ШЕРЕНГИ, ПОВЗВОДНО И ПОРОТНО? Почему какая-то неведомая мразь может повелевать построением тысяч и даже миллионов людей? Да чем они лучше - эти атаманы, лидеры, генералы, короли и президенты - чем лучше всех остальных людей? И кто в конце-то концов обличил их властью над каждым? И почему просто взятый отдельный человек должен бежать на свое место в строю, едва какой-то СУМАСШЕДШИЙ или НОРМАЛЬНЫЙ урод отдает команду на построение? Вот в чем свинство человеческого общества...
В Маленьком кубрике никто и не шевельнулся. Для подьема старшин требовалась особая команда. Петраков сейчас мучительно искал причину, чтобы и этих проклятых скотов взвить сейчас на ноги, выстроить по ранжиру, приказать петь боевые марши или выполнять с метлой ружейные приемы: "На пле-чо! К но-ге!" Но Маленький кубрик - это свои, тут допустишь промашку и неизвестно в каком положении окажешься сам. Старшину - выбирает и назначает Маленький кубрик, так положили "афганцы". Старшина - безоговорочный командир, пока у него по настоящему и сурово "не поедет крыша".
Петраков с ненавистью посмотрел на шеренгу выстроившихся в Кают-компании ООСовцев. Вялые, ко всему безразличные они пытались встать в один ряд по росту.
- Ну, что встали, как бараны?! - закричал Петраков. - Все по десять тапочек получите! До обеда ещё два часа! Ложись по койкам, сегодня воскресенье!
Он принялся пинать своих подчиненных под зад ногами, загоняя их в Большой кубрик. То, что его действия являются идиотизмом высшей марки, он понимал лучше других, но остановиться не мог.
Установив в Большом кубрике кладбищенскую тишину, Петраков вновь рухнул на койку и окликнул.
- Завар ты спишь?
Тот не ответил и Петраков вновь принялся мучиться своими сексуальными виденями.
Примечание к первым эпизодам Хроники. Попытка написать эту Хронику делается через год после событий. Так попросил врач психиатрического Диспансера в городе Риге Зирниньш. Врач Зирниньш требует, чтобы все было правдиво, но некоторые фамилии надо поменять, свою тоже. Но все написанное не есть плод фантазии, а документально.
Эпизод 3.
Здесь будет потом написано подробно, как Саня Говоров со своими друзьями Чекалиным и Михаилом Фридманом стал готовить военный переворот в ООС. Это надо вспомнить как следует. Потом, когда будет настроение. Переворот надо было сделать, чтобы Старшины не издевались и не забили ООСовцев.
Забытый эпизод - вставка.
Еще в первый день оказалось, что Саню Говорова положили на очень "хитрую койку". Вечером, когда Саня уже принял присягу ООС, Чекалин сказал.
- Ты спи сегодня осторожно. Чутко.
- Почему?
- Майор Смирницкий за твоей койкой охотится.
- Как?
- Так. Ночью со своей койки сползет и к тебе под койками будет по пластунски красться. А потом бросится тебя душить.
- Зачем?
Чекалин сумрачно усмехнулся.
- Это ты его спроси. Зачем мы тут все кукуем?
- Так что, удушит? - спросил Саня.
- Может и удушит. Ты не спи. Как он подкрадется, сразу бей пяткой в зубы. Может и угомонится.
- Я не могу. - сказал Саня. - Он старший. Майор.
- Здесь чинов нет. Кроме старшин самозванцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122