Иногда они входили туда с приказом стрелять в людей, и судьба зэков становилась незавидной. Сейчас могло случиться то же самое. Я не любил наблюдать кровавые забавы (вопреки устойчивому мнению людей о кровожадности воронов, слетающихся к месту битвы) и собирался улететь, коль скоро это начнется.
На воронов грешат, что они там, где льется кровь. Это не так... Мои соплеменники всегда слетаются на поле брани, когда все кончено. Духи смерти, властвующие над убивающей друг друга толпой, нам столь же страшны. Хотя бы потому, что мы их видим.
Когда же души ими унесены, вороны приступают к прозаическому земному действу - санитарной уборке территории. Чем при этом мы отличаемся от людей, что любят смаковать трупы кур, коров или свиней, ума не приложу. Устойчива злоба человека к ворону, поедающему точно такое же павшее мясо, как и он в ресторане вырезку из кувалдой убитой коровы...
ЗОНА. ВОРОНЦОВ
Да, все шло спокойно, пока один из ментов чуть лбами не столкнул Зону и войска. Помощник прокурора Лисин попросился у охранявших его зэков в туалет. В туалете он как-то изловчился пролезть через заднее окошко, выскользнул в темь, и - вперед, на запретку. Зачем бежал? От страха...
Ну а там, понятное дело, в эти дни стреляли без предупреждения. Хорошо что окликнули его, сразу не убили. А он все равно прет на колючку. Солдатик на вышке прокурорскую душу честно отправил бы на тот свет, к тому и шло, и заработал бы свой отпуск.
Повезло всем, что оказался рядом с ним полковник Рысаков, он узнал плачущий голос Лисина и не дал солдатику спустить курок.
А когда залез в скворечню беглец, тут у него мозги совсем поехали. Этот идиот приказал немедленно стрелять по Зоне - мол, все офицеры уже там убиты, он чудом остался в живых, и вообще сейчас зэки начнут прорыв.
Вот мразь! А "убитые" мирно спали в это время после баньки.
Повезло, что полковник Рысаков был человеком трезвого ума и догадался позвонить в Зону, связь была с арестованными...
ЗОНА. ГЕНЕРАЛ СЛОНОВ
Если сложить все часы моего пребывания в зонах СССР, набежит солидный срок. Отмотал я уже много - пахан, считай...
Зоны разные - где-то чувствуешь себя с первой минуты запертым в ржавой клетке зверем, но бывает, что идешь, и не покидает ощущение домашнего уюта.
Тысячи людей прошли передо мной, сотни рассказывали, как им сидится, но никогда я не ставил себя на их место, мысль даже такая не приходила. У них же своя жизнь, у меня своя.
И вот мы поменялись местами. Вначале казалось все забавным, страха не было: за мной войска, вся мощь страны за моей спиной. Но приключение крайне неприятное, конечно, когда зэк громыхает за тобой дверью и говорит ехидно: "Отдохни, генерал..." Скоты все ж они, как только чувствуют, что сила, их державшая, ускользает, лезет из них дешевая блатота и гонор.
Но все бы ладно. Не думал я, до чего ж мерзко сидеть в камере. Никогда я так не маялся. Какой там сон, я как заводной мотался из угла в угол. И злость на них копилась, не знаю, что бы сделал...
В Управлении секретарша дура, наверно, всем растрезвонила: "Николай Степаныч захвачен!" По всем курилкам сейчас это событие обсуждают, хихикают, вспоминая про мой диабет. Жена наверняка примчалась на работу, сидит там у телефона... Кошмар! Детям сообщила небось. Еще одна дура. А у меня в пятницу обследование, там один раз в неделю этот знаменитый уролог принимает, а на будущей неделе я уже не смогу. Беда-а... Сволочи, кто ж все это нагородил? Ваня этот, щенок забинтованный, которому зря башку не прострелили. Может, тогда бы и разговору было меньше... Сидит, лыбится небось: "Жри, генерал, нашу пайку, приобщайся". Приобщаюсь, сынок.
Хорошо, хоть связь есть, одно успокоение. И вот звонит мне полковник Рысаков:
- Товарищ генерал, разрешите доложить: помощник прокурора по надзору Лисин дошел благополучно.
- Куда дошел? - спрашиваю. - В сортир, что ли? - рассвирепел я тут совсем.
В сортир его только что увели из соседней камеры, я слышал переговоры.
Тот помолчал, говорит, до вышки дошел. И сообщил, что "вас уже вроде как в живых нет".
Сбежал, соображаю, этот Лисин, лишних вопросов не задаю, подслушивают, поди.
- Понял, - говорю.
- Я считаю, - осторожно предлагает Рысаков, - что стрельбу и штурм сейчас начинать неудобно, темно.
- Какой... штурм? - похолодел я. - Какой штурм?!
- Ну, вот Лисин ваш приказ передал - штурм начинать. Офицеры, мол, все убиты... он один спасся.
Я тут и онемел. Как... убиты? Что значит - убиты?
- Дайте-ка его мне!
Тот его найти не может, - спустился с вышки и ушел.
Слушал я, холодея, и понял, что сейчас может случиться то, за что не придурку Лисину, раздающему такие команды, придется отвечать, а мне, захваченному генералу. Без меня сейчас идет какая-то дурная игра, итоги которой припишут все равно мне - старшему по званию.
Еле сдержался, чтобы телефонную трубку не разбить в ярости.
- Так, понятно. Теперь слушайте меня, полковник. Значит, так... Успокойтесь!
ЗОНА. МЕДВЕДЕВ
Отчаянный генерал проявил в ту ночь максимум благоразумия, у него как бы пришло второе дыхание, и к рассвету, неспавший, но свежий и волевой, сумел добиться у зэков разрешения на обращение к Зоне через рупор.
- Сегодня ночью чуть не стряслось непоправимое, - сказал он. - Из-за несогласованности чуть было не начался штурм... Мне удалось убедить командование, что тут все в порядке, ситуацию контролирую лично и вы не хотите бойни. Крови сегодня ночью не случилось, хотя вполне могла быть. Войска стоят в готовности номер один. Чье-то неосторожное или провокационное действие послужит сигналом к началу атаки, в Зону ворвутся танки и перемесят тут все... Ясно?
Зона слушала молча.
- Думайте! Пока еще можно и нужно остановиться. Больше говорить я не буду - решайте. - Он положил рупор и ушел.
ЗОНА. ОРЛОВ
Зэки тоже в эту ночь не спали в ожидании стрельбы, носа не высовывали из бараков. Бузить уже и не хотелось, но и отступать вроде было нельзя. Идеологи восстания растерялись и покорно ждали развития событий, не снимая требований.
Великая же заслуга генерала в эту ночь была в том, что он, не зная, живы офицеры или действительно убиты (они содержались в другом помещении), мудро не упомянул об этом в обращении к осужденным и не сделал это формальным поводом для начала штурма... Приказ зловещей, смертной тенью висел над притихшей Зоной всю ночь...
После его выступления зэки пришли к генералу с мировой. Но он встретил их жестким вопросом:
- Правда, что мои офицеры убиты?
Парламентеры растерялись, кто-то побежал в штаб, и через минуту оттуда появились живые офицеры, прокричали через площадь:
- Все в порядке, товарищ генерал!
У генерала задрожал голос:
- Слава богу!..
НЕБО. ВОРОН
Только я это видел - как уже потом, когда кончилось все, генерал вызвал Лисина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
На воронов грешат, что они там, где льется кровь. Это не так... Мои соплеменники всегда слетаются на поле брани, когда все кончено. Духи смерти, властвующие над убивающей друг друга толпой, нам столь же страшны. Хотя бы потому, что мы их видим.
Когда же души ими унесены, вороны приступают к прозаическому земному действу - санитарной уборке территории. Чем при этом мы отличаемся от людей, что любят смаковать трупы кур, коров или свиней, ума не приложу. Устойчива злоба человека к ворону, поедающему точно такое же павшее мясо, как и он в ресторане вырезку из кувалдой убитой коровы...
ЗОНА. ВОРОНЦОВ
Да, все шло спокойно, пока один из ментов чуть лбами не столкнул Зону и войска. Помощник прокурора Лисин попросился у охранявших его зэков в туалет. В туалете он как-то изловчился пролезть через заднее окошко, выскользнул в темь, и - вперед, на запретку. Зачем бежал? От страха...
Ну а там, понятное дело, в эти дни стреляли без предупреждения. Хорошо что окликнули его, сразу не убили. А он все равно прет на колючку. Солдатик на вышке прокурорскую душу честно отправил бы на тот свет, к тому и шло, и заработал бы свой отпуск.
Повезло всем, что оказался рядом с ним полковник Рысаков, он узнал плачущий голос Лисина и не дал солдатику спустить курок.
А когда залез в скворечню беглец, тут у него мозги совсем поехали. Этот идиот приказал немедленно стрелять по Зоне - мол, все офицеры уже там убиты, он чудом остался в живых, и вообще сейчас зэки начнут прорыв.
Вот мразь! А "убитые" мирно спали в это время после баньки.
Повезло, что полковник Рысаков был человеком трезвого ума и догадался позвонить в Зону, связь была с арестованными...
ЗОНА. ГЕНЕРАЛ СЛОНОВ
Если сложить все часы моего пребывания в зонах СССР, набежит солидный срок. Отмотал я уже много - пахан, считай...
Зоны разные - где-то чувствуешь себя с первой минуты запертым в ржавой клетке зверем, но бывает, что идешь, и не покидает ощущение домашнего уюта.
Тысячи людей прошли передо мной, сотни рассказывали, как им сидится, но никогда я не ставил себя на их место, мысль даже такая не приходила. У них же своя жизнь, у меня своя.
И вот мы поменялись местами. Вначале казалось все забавным, страха не было: за мной войска, вся мощь страны за моей спиной. Но приключение крайне неприятное, конечно, когда зэк громыхает за тобой дверью и говорит ехидно: "Отдохни, генерал..." Скоты все ж они, как только чувствуют, что сила, их державшая, ускользает, лезет из них дешевая блатота и гонор.
Но все бы ладно. Не думал я, до чего ж мерзко сидеть в камере. Никогда я так не маялся. Какой там сон, я как заводной мотался из угла в угол. И злость на них копилась, не знаю, что бы сделал...
В Управлении секретарша дура, наверно, всем растрезвонила: "Николай Степаныч захвачен!" По всем курилкам сейчас это событие обсуждают, хихикают, вспоминая про мой диабет. Жена наверняка примчалась на работу, сидит там у телефона... Кошмар! Детям сообщила небось. Еще одна дура. А у меня в пятницу обследование, там один раз в неделю этот знаменитый уролог принимает, а на будущей неделе я уже не смогу. Беда-а... Сволочи, кто ж все это нагородил? Ваня этот, щенок забинтованный, которому зря башку не прострелили. Может, тогда бы и разговору было меньше... Сидит, лыбится небось: "Жри, генерал, нашу пайку, приобщайся". Приобщаюсь, сынок.
Хорошо, хоть связь есть, одно успокоение. И вот звонит мне полковник Рысаков:
- Товарищ генерал, разрешите доложить: помощник прокурора по надзору Лисин дошел благополучно.
- Куда дошел? - спрашиваю. - В сортир, что ли? - рассвирепел я тут совсем.
В сортир его только что увели из соседней камеры, я слышал переговоры.
Тот помолчал, говорит, до вышки дошел. И сообщил, что "вас уже вроде как в живых нет".
Сбежал, соображаю, этот Лисин, лишних вопросов не задаю, подслушивают, поди.
- Понял, - говорю.
- Я считаю, - осторожно предлагает Рысаков, - что стрельбу и штурм сейчас начинать неудобно, темно.
- Какой... штурм? - похолодел я. - Какой штурм?!
- Ну, вот Лисин ваш приказ передал - штурм начинать. Офицеры, мол, все убиты... он один спасся.
Я тут и онемел. Как... убиты? Что значит - убиты?
- Дайте-ка его мне!
Тот его найти не может, - спустился с вышки и ушел.
Слушал я, холодея, и понял, что сейчас может случиться то, за что не придурку Лисину, раздающему такие команды, придется отвечать, а мне, захваченному генералу. Без меня сейчас идет какая-то дурная игра, итоги которой припишут все равно мне - старшему по званию.
Еле сдержался, чтобы телефонную трубку не разбить в ярости.
- Так, понятно. Теперь слушайте меня, полковник. Значит, так... Успокойтесь!
ЗОНА. МЕДВЕДЕВ
Отчаянный генерал проявил в ту ночь максимум благоразумия, у него как бы пришло второе дыхание, и к рассвету, неспавший, но свежий и волевой, сумел добиться у зэков разрешения на обращение к Зоне через рупор.
- Сегодня ночью чуть не стряслось непоправимое, - сказал он. - Из-за несогласованности чуть было не начался штурм... Мне удалось убедить командование, что тут все в порядке, ситуацию контролирую лично и вы не хотите бойни. Крови сегодня ночью не случилось, хотя вполне могла быть. Войска стоят в готовности номер один. Чье-то неосторожное или провокационное действие послужит сигналом к началу атаки, в Зону ворвутся танки и перемесят тут все... Ясно?
Зона слушала молча.
- Думайте! Пока еще можно и нужно остановиться. Больше говорить я не буду - решайте. - Он положил рупор и ушел.
ЗОНА. ОРЛОВ
Зэки тоже в эту ночь не спали в ожидании стрельбы, носа не высовывали из бараков. Бузить уже и не хотелось, но и отступать вроде было нельзя. Идеологи восстания растерялись и покорно ждали развития событий, не снимая требований.
Великая же заслуга генерала в эту ночь была в том, что он, не зная, живы офицеры или действительно убиты (они содержались в другом помещении), мудро не упомянул об этом в обращении к осужденным и не сделал это формальным поводом для начала штурма... Приказ зловещей, смертной тенью висел над притихшей Зоной всю ночь...
После его выступления зэки пришли к генералу с мировой. Но он встретил их жестким вопросом:
- Правда, что мои офицеры убиты?
Парламентеры растерялись, кто-то побежал в штаб, и через минуту оттуда появились живые офицеры, прокричали через площадь:
- Все в порядке, товарищ генерал!
У генерала задрожал голос:
- Слава богу!..
НЕБО. ВОРОН
Только я это видел - как уже потом, когда кончилось все, генерал вызвал Лисина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146