Бедная семейка обречена на повторение происходящего с ней сейчас... И возвращение Дробницы, или, как здесь говорят, ходка, будет совсем скоро. Преступление он совершит уже через пару месяцев... Мордобой в очереди за пивом... Все это неинтересно...
ЗОНА. МЕДВЕДЕВ
Ничего хорошего ждать от Клячи на свободе, к сожалению, не приходится подпорченный экземпляр. Ну, подождем.
Прихожу опять в барак. Ворона не видно, завхоз работает, спрятал птицу. Что с ней делать, ума не приложу, нельзя ведь, нельзя, на меня же кто-нибудь начальнику колонии и настучит - Медведев зоопарк развел у себя в отряде. Надо что-то решать... Вот и завхоз.
- Что-то стенд "Крокодил" не обновляем, - обращаюсь к нему. - Надо использовать наглядную агитацию во всю мощь. Значит, нарисуешь вот что... Будто пляж, а на нем сидит Крохалев, весь в наколках, и все люди от него, как от чумного, шарахаются. - Переминается завхоз. - Что? - спрашиваю.
- Ну... обидится, потом мне несдобровать... - мнется.
- Это приказ, Глухарь. Если будете всего бояться, на волю не скоро попадете.
Покраснел, почесывает голову - домой-то хочется. Пусть решает. Не мне же этого идиота в наколках малевать? Подходим к стенду "Крокодил", я глянул на него и засмеялся. На обратной стороне какого-то плаката картина неизвестного художника. Стоит на трибуне медведь в фуражке и майорских погонах, одна лапа на перевязи, другой отдает честь. А перед ним проходит парадом весь шестой отряд в пионерских галстуках и трусах, правые руки в наколках отвечают пионерским салютом. Подписана торжественная картина крупными буквами: "Братва, не бздеть: наш вождь - Медведь". Полюбовался я и свернул шедевр в трубочку, для домашнего музея.
- Пришли ко мне Гуськова, - велел завхозу.
Входит тот, лицом скорбит, болезненный вроде весь. А я-то знаю, в чем причина его болезней...
ЗОНА. ДОСТОЕВСКИЙ
- Как здоровье? - спрашивает майор Гуськова - само участие, прямо сестра милосердия, а не погонник.
Тот от такого тона было растерялся, но собрался, потянул продуманную тактику.
- Болею вот, кашель. Простудился. Легкие тоже побаливают, - и для убедительности покашливает Гусек лапчатый.
- Да, да... - участливо оглядывает его майор.
Но Гуськов чувствует - тут дело нечисто, напрягается весь, что-то задумал Мамочка.
- А что, Гуськов, затемнения у тебя в легких нет, - вздохнул майор.
- Как нет?
- Нет... - улыбнулся Медведев, - поздравляю. Флюорография показала.
- Когда показала? - хрипло спросил он и понял, куда клонит Мамочка здоровым его сделать хочет, заставить ломить на хозяина.
- Месяц назад, - прочел в бумажке Медведев. - Ты в полном порядке, Гусек...
- Не болело бы - не жаловался!.. - пошел в атаку зэк. - Не было температуры бы...
Майор понимающе кивнул, медленно-медленно потянулся, достал что-то завернутое в тряпицу из стола, положил перед собой. Весело посмотрел на Гуська.
ЗОНА. ГУСЬКОВ
Я аж взмок: что ж, думаю, сука Мамочка мне еще прикантовал? Что-то засек при шмоне в бараке? Да вроде ничего в тумбочке не было. Что ж еще? Может, трубку нашел, что курили? Нет. Ну что, что?!
Смотрит и скалится. Тряпочка эта лежит, тянет он и кайфует, сволота...
Ну, разворачивает он ее, а там - градусник. Ага... понял. Все, залапил Медведь...
- Не верите, что ли?! - беру на испуг. Качает головой - не верит.
- А если сознаешься, могу проверку градусником отложить.
- В чем?
- Какую дрянь жрете, чтобы температура была? Кто ее приносит?
- А если температуры сейчас нет? - пру буром, а сам думаю: погорел, Гусек...
- Значит, пойдешь в изолятор, - лыбится погонник.
Иду на сознанку. А что делать-то?!
- А если сознаюсь?
- Не торгуйся, - говорит, - получишь меньше тогда, понятно. И свидание сохраню.
Соображаю, сколь это - меньше? И стоит ли ради этого рассказывать? Нет, что я, ссучился, что ли?
Не сознаюсь, беру градусник. Ничего он, конечно, не показывает, понятно, и через десять минут уже иду на вахту, докладываю капитану Баранову, что меня отправили в изолятор. Молодец, Мамочка. Спасибо...
ЗОНА. ДОСТОЕВСКИЙ
Не знал ведь Гуськов, что еще утром расколол майор Крохалева и тот рассказал, какую дурь они курят. На пару часов подскакивает температура... Прикидываются больными...
Вечерело. В кабинет заползали тени и пугающие блики, их гнала в него урчащая за окном Зона. Василий Иванович устало сидел, не зажигая света, так лучше думалось. Из форточки наносило чем-то паленым, словно горел на проволоке с током беглый зэк...
Сравнение пришло не случайно - Медведев чувствовал, что вроде бы спящая в оцепенении застывшего времени Зона на самом деле не спит, в ней тайно бурлят внутренние процессы. Словно медленно тлеет где-то фитиль и огонь ползет к пороховой бочке, запах его слышен всем, все чуют опасность взрыва, но лень выйти и потушить его, мол, прогорит, да и только... Но может так рвануть!
Внутри Зоны мало что прогорало бесследно, взрыв грохотал внезапно: массовый побег, кровавая разборка, бунт.
Постучался и вошел в потемках Воронцов... Медведев угадал в полумраке коренастую фигуру, спутать его ни с кем было нельзя.
- Садитесь, Воронцов. Тут видел я вашу птицу. Жаль, конечно, что так вышло. Что произошло?
- Ударился в стекло... - сухо отозвался Батя.
- Странно, - рассеянно заметил Медведев. - Птица умная, осторожная, как же...
Воронцов не ответил.
- Еще одна тайна, - с тоской заметил майор. - Как не погибла-то. Может, лучше мне ее взять с собой? Пусть у меня пока поживет, так и быть, пока не поправится. А там отвезу я ее подальше да выпущу. Мне как раз на той неделе в область ехать.
Воронцов сидел в темноте немой недвижной скалой, даже дыхания не слышно.
- Ну что, Иван Максимович?
Тишина.
- Ну, не для того ж вы подобрали его, вылечили, чтобы погиб он от чьей-нибудь шальной пули или дурной руки?
- Ну-у... - гукнул в темноте хриплый басок Бати.
- Ты же веришь мне? Что мне тебя, как маленького, уговаривать.
- Хорошо, - ясно сказал из темноты Квазимода. - Только завтра, гражданин майор.
- Завтра так завтра, - согласился Медведев. - Иди.
МЕЖДУ НЕБОМ И ЗЕМЛЕЙ. ПАШКА ГУСЬКОВ
После обеда осторожно, не глядя вниз и чуть подвывая от страха, я опять забрался на башенный кран восьмого участка.
Земляк Сычов, сумевший при сидячей своей работе отрастить животик, обветренный и задубевший на своей верхотуре, относился ко мне свысока, как к младшему, хотя были одного возраста. Еще бы, он при ответственной должности крановщик, а балабол Гусек на подхвате, бери больше - кидай дальше.
ЗОНА. ДОСТОЕВСКИЙ
Но если Сычов воспринимал свою высокую жизнь обычной - он работал крановщиком и на свободе, - Гуську кран был редкой возможностью поглазеть на отрезанный колючей проволокой мир, что открывался во всей долгожданной красе.
Вон чьи-то вялые и сытые дети играли под деревьями в свои нехитрые игры, а вон ухоженные собаки тащили за собой озабоченных их проблемами владельцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146