Для такой работы нужен очень яркий свет и временами интенсивная концентрация. Обычно мне нравится это делать, потому что тщательный просмотр фотографий иногда обнаруживает маленькие подробности, которые на месте пропустил. Но в данном случае вся работа казалась слегка излишней, потому что после меня лабкоманда делала почти тоже самое.
Сью прошла мимо по пути на кухню, готовить свой завтрак. "Ты не спал всю ночь?"
"Нет, примерно час."
"Снова маркируешь картинки?"
"Угу."
Я слышал, как она бренчит в кухне, готовя свою чашку хлопьев. Утром она всегда ест в движении. Ест и складывает школьные тетради и принадлежности, иногда звонит по телефону, ищет книги для учеников. Я как-то попробовал сделать то же самое и по всему дому оставил следы еды. Она никогда не прольет ни капли.
Она снова прошла мимо по какому-то делу с чашкой хлопьев в руке.
"Похоже, сегодня ты останешься дома."
"Ага, это займет определенное время."
"Хорошо."
"Ты не видела увеличилку?"
Из гостиной раздалось невнятное "унглимлм" и через секунду она снова прошла мимо с полным ртом "Чириос". Проходя, ложечкой показала на буфет.
"Спасибо."
Я взял увеличилку и был в ванной комнате, стирая с линзы отпечатки пальцев маленькой племянницы, когда она вошла, чтобы заняться своей косметикой. Все еще с чашкой "Чириос".
"Скажи-ка, та световая доска, что я в прошлом году подарил тебе на рождество, еще работает?"
"Конечно. Она в шкафу в нашей комнате за коробками с летней одеждой."
"Спасибо. Не возражаешь, если я ей воспользуюсь?"
"Не-а."
Я пошел наверх, пошарил в шкафу и принес доску вниз. Прекрасная штука чтобы подсвечивать негативы. Обычно я просто держал их против света, но сейчас их было слишком много.
Мне пришлось достать еще пару матов, чтобы доской не поцарапать стол, поэтому всю конфигурацию надо было расставлять заново. К тому времени я был готов уходить, как и Сью.
"Карл, ты снимешь швы сегодня?"
"Угу."
"Когда?"
"Нет точного времени. Просто закачусь, когда выберусь."
"Хорошо, дорогой. Только не забудь."
"Не забуду."
"И если выберешь момент, опустоши посудомойку и наполни ее снова."
Я кивнул.
"Там немного лазаньи в холодильнике, на ленч." Парадная дверь закрылась и она ушла.
Я открыл пакет с фотографиями и начал выкладывать на доску столько негативов, сколько помещается. Негативы и отпечатки должны следовать в той же последовательности, если конечно кто-то не перемешал их, разглядывая.
Приклеить метки на заднюю сторону всех отпечатков заняло около тридцати минут, потом я был готов приступить к работе.
Большинство фотографий получились весьма хорошо, если говорить о мне, как о фотографе. Не как в тот раз, когда я фотографировал сцену квартирной кражи и решил, что на резкость лучше наводить без очков. Если вам захочется получше узнать о своем астигматизме, то попробуйте этот способ. Все расплывается, размеры зависят от фокусного расстояния. Эти снимки вышли много, много лучше.
Ни с чем не сравнить подбор негативов к отпечаткам, особенно когда имеются многочисленные снимки одной сцены с одного и того же места со слегка различным увеличением, сделанном с помощью трансфокальной линзы -- это вынуждает проверять все подробности каждого снимка. Я немного надеялся, что озарение выскочит на меня с одного из отпечатков, что-то такое, что может дать указание или намек на личность преступника. Хоть что-нибудь.
Когда я дошел до набора снимков тела Филлис Эркман в подвале, то тщательно выложил шесть отпечатков, чтобы попытаться представить панорамный вид сцены. Они подобрались очень хорошо, и я обнаружил, что смотрю на всю северную сторону подвала. Я немного отстранился и позволил этой сцене в меня запасть.
От этого фотомонтажа у меня осталось впечатление ужасного отчаянья, ощущение почти жалкого страха и страдания. Особенно когда я вспомнил разговор с Элен, как она сказала, что Филлис не давила своим сатанизмом, а искренне верила в него как в философию. Нет никакой разницы, если твои действия кому-то повредят, потому что если им можно нанести вред, то они на самом-то деле не заслуживают вашего внимания... что-то в этом роде. Хотелось бы знать, насколько эта философия поддерживала ее в последние несколько часов жизни. От Элен я просто немного больше узнал о Филлис. И стало гораздо труднее бесстрастно смотреть на то, что с ней случилось.
Когда я находился на месте преступления, я был способен отстраниться и смотреть на все, как на не совсем реальное. Как будто не настоящие люди вовлечены, а просто объекты. Через некоторое время этому научаешься. Но познакомившись с Филлис, если так можно выразиться, чуть ближе, я начал терять необходимую невозмутимость. Необходимую так сильно не затем, чтобы сохранять объективность при расследовании дела, но необходимую, чтобы предохранить мою голову от переполнения ужасом того, что произошло и чему я оказался свидетелем. Чтобы это не тревожило меня несколько месяцев впоследствии.
Я схватил свою чашку кофе и вышел в гостиную, оставив отпечатки позади на столе. Сделал глубокий вздох и закурил сигарету. Ну, что же ты, парень? Сделай перерыв.
Я проверил время на VCR -- 11:10. Что ж, пойдем снимать швы. Это немного отвлечет и там будут люди.
Я оставил все как есть на столе и специально позаботился покрепче запереть дверь. Не хочу, чтобы заявились теща с тестем и увидели картинки.
Когда я добрался до клиники, впереди меня были двое. Санитарка провела меня в смотровую, померила температуру и кровяное давление, и оставила меня там сидеть. Думая о Филлис. Но совсем то, что мне хотелось, но все же это лучше, чем сидеть, смотреть на ее тело и воображать, что она чувствовала.
В конце концов вошел Генри, как обычно цветущий и солидный.
"Ну как наши старые раны сегодня?"
"Мне кажется, окей. Не болит."
"Наверное, потому, что у тебя там нечему болеть."
Он осмотрел швы и решил, что будет олл райт, если их снять. Высунул голову в дверь и позвал санитарку. Проверил мне зрачки своим проклятым маленьким фонариком.
"Я был прав", сказал он, "пусто."
"Спасибо, Генри."
"Просто мнение профессионала. Тошнота есть?"
"Нет."
"Хорошо. Головные боли?"
"Да, немного, когда устаю."
"Хорошо. Если бы ты сказал нет, я бы понял, что ты лжешь."
Санитарка пришла с маленьким подносом из нержавейки. Я его тоже возненавидел.
"Секунду может быть неприятно, но мне так не кажется."
"Неприятно кому?"
"Ты -- мой лучший пациент." Он взял пинцетоподобное устройство и я почувствовал слабое дерганье на правой стороне головы. "О, бог ты мой..."
"Что там?"
"Лучше бы воспользоваться молотком и паяльной лампой."
"Очень смешно, Генри."
"Ну, вот и все готово. Хочешь леденец?"
"Нет, но один из чистеньких маленьких эластичных бинтов был бы кстати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Сью прошла мимо по пути на кухню, готовить свой завтрак. "Ты не спал всю ночь?"
"Нет, примерно час."
"Снова маркируешь картинки?"
"Угу."
Я слышал, как она бренчит в кухне, готовя свою чашку хлопьев. Утром она всегда ест в движении. Ест и складывает школьные тетради и принадлежности, иногда звонит по телефону, ищет книги для учеников. Я как-то попробовал сделать то же самое и по всему дому оставил следы еды. Она никогда не прольет ни капли.
Она снова прошла мимо по какому-то делу с чашкой хлопьев в руке.
"Похоже, сегодня ты останешься дома."
"Ага, это займет определенное время."
"Хорошо."
"Ты не видела увеличилку?"
Из гостиной раздалось невнятное "унглимлм" и через секунду она снова прошла мимо с полным ртом "Чириос". Проходя, ложечкой показала на буфет.
"Спасибо."
Я взял увеличилку и был в ванной комнате, стирая с линзы отпечатки пальцев маленькой племянницы, когда она вошла, чтобы заняться своей косметикой. Все еще с чашкой "Чириос".
"Скажи-ка, та световая доска, что я в прошлом году подарил тебе на рождество, еще работает?"
"Конечно. Она в шкафу в нашей комнате за коробками с летней одеждой."
"Спасибо. Не возражаешь, если я ей воспользуюсь?"
"Не-а."
Я пошел наверх, пошарил в шкафу и принес доску вниз. Прекрасная штука чтобы подсвечивать негативы. Обычно я просто держал их против света, но сейчас их было слишком много.
Мне пришлось достать еще пару матов, чтобы доской не поцарапать стол, поэтому всю конфигурацию надо было расставлять заново. К тому времени я был готов уходить, как и Сью.
"Карл, ты снимешь швы сегодня?"
"Угу."
"Когда?"
"Нет точного времени. Просто закачусь, когда выберусь."
"Хорошо, дорогой. Только не забудь."
"Не забуду."
"И если выберешь момент, опустоши посудомойку и наполни ее снова."
Я кивнул.
"Там немного лазаньи в холодильнике, на ленч." Парадная дверь закрылась и она ушла.
Я открыл пакет с фотографиями и начал выкладывать на доску столько негативов, сколько помещается. Негативы и отпечатки должны следовать в той же последовательности, если конечно кто-то не перемешал их, разглядывая.
Приклеить метки на заднюю сторону всех отпечатков заняло около тридцати минут, потом я был готов приступить к работе.
Большинство фотографий получились весьма хорошо, если говорить о мне, как о фотографе. Не как в тот раз, когда я фотографировал сцену квартирной кражи и решил, что на резкость лучше наводить без очков. Если вам захочется получше узнать о своем астигматизме, то попробуйте этот способ. Все расплывается, размеры зависят от фокусного расстояния. Эти снимки вышли много, много лучше.
Ни с чем не сравнить подбор негативов к отпечаткам, особенно когда имеются многочисленные снимки одной сцены с одного и того же места со слегка различным увеличением, сделанном с помощью трансфокальной линзы -- это вынуждает проверять все подробности каждого снимка. Я немного надеялся, что озарение выскочит на меня с одного из отпечатков, что-то такое, что может дать указание или намек на личность преступника. Хоть что-нибудь.
Когда я дошел до набора снимков тела Филлис Эркман в подвале, то тщательно выложил шесть отпечатков, чтобы попытаться представить панорамный вид сцены. Они подобрались очень хорошо, и я обнаружил, что смотрю на всю северную сторону подвала. Я немного отстранился и позволил этой сцене в меня запасть.
От этого фотомонтажа у меня осталось впечатление ужасного отчаянья, ощущение почти жалкого страха и страдания. Особенно когда я вспомнил разговор с Элен, как она сказала, что Филлис не давила своим сатанизмом, а искренне верила в него как в философию. Нет никакой разницы, если твои действия кому-то повредят, потому что если им можно нанести вред, то они на самом-то деле не заслуживают вашего внимания... что-то в этом роде. Хотелось бы знать, насколько эта философия поддерживала ее в последние несколько часов жизни. От Элен я просто немного больше узнал о Филлис. И стало гораздо труднее бесстрастно смотреть на то, что с ней случилось.
Когда я находился на месте преступления, я был способен отстраниться и смотреть на все, как на не совсем реальное. Как будто не настоящие люди вовлечены, а просто объекты. Через некоторое время этому научаешься. Но познакомившись с Филлис, если так можно выразиться, чуть ближе, я начал терять необходимую невозмутимость. Необходимую так сильно не затем, чтобы сохранять объективность при расследовании дела, но необходимую, чтобы предохранить мою голову от переполнения ужасом того, что произошло и чему я оказался свидетелем. Чтобы это не тревожило меня несколько месяцев впоследствии.
Я схватил свою чашку кофе и вышел в гостиную, оставив отпечатки позади на столе. Сделал глубокий вздох и закурил сигарету. Ну, что же ты, парень? Сделай перерыв.
Я проверил время на VCR -- 11:10. Что ж, пойдем снимать швы. Это немного отвлечет и там будут люди.
Я оставил все как есть на столе и специально позаботился покрепче запереть дверь. Не хочу, чтобы заявились теща с тестем и увидели картинки.
Когда я добрался до клиники, впереди меня были двое. Санитарка провела меня в смотровую, померила температуру и кровяное давление, и оставила меня там сидеть. Думая о Филлис. Но совсем то, что мне хотелось, но все же это лучше, чем сидеть, смотреть на ее тело и воображать, что она чувствовала.
В конце концов вошел Генри, как обычно цветущий и солидный.
"Ну как наши старые раны сегодня?"
"Мне кажется, окей. Не болит."
"Наверное, потому, что у тебя там нечему болеть."
Он осмотрел швы и решил, что будет олл райт, если их снять. Высунул голову в дверь и позвал санитарку. Проверил мне зрачки своим проклятым маленьким фонариком.
"Я был прав", сказал он, "пусто."
"Спасибо, Генри."
"Просто мнение профессионала. Тошнота есть?"
"Нет."
"Хорошо. Головные боли?"
"Да, немного, когда устаю."
"Хорошо. Если бы ты сказал нет, я бы понял, что ты лжешь."
Санитарка пришла с маленьким подносом из нержавейки. Я его тоже возненавидел.
"Секунду может быть неприятно, но мне так не кажется."
"Неприятно кому?"
"Ты -- мой лучший пациент." Он взял пинцетоподобное устройство и я почувствовал слабое дерганье на правой стороне головы. "О, бог ты мой..."
"Что там?"
"Лучше бы воспользоваться молотком и паяльной лампой."
"Очень смешно, Генри."
"Ну, вот и все готово. Хочешь леденец?"
"Нет, но один из чистеньких маленьких эластичных бинтов был бы кстати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74