День шел своим чередом, но Пандора почти ничего не замечала вокруг. Она вспоминала Эндрю, каждый миг, проведенный рядом с ним, испытывая сильнейшее искушение сесть в самолет.
Однако минул день, затем другой, третий, и все были заполнены множеством событий, встреч с самыми разными людьми, требовали от нее принятия решений. К тому же вернулся Тед.
Реальная жизнь оставалась реальной жизнью. Пандоре пришлось затратить слишком много сил, чтобы найти в ней свое место. Мечты же были опасным занятием.
Глава 40
Пунта-дель-Эсте
Сентябрь 1988 года
Утро, несмотря на солнечную погоду, выдалось холодным. Ариан подняла воротник. Мужчины опустили гроб в свежевыкопанную могилу. Ариан бросила в нее букет белых роз и зашагала прочь, не дожидаясь, пока священник дочитает молитву – не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел слезы на ее глазах.
Тихо и незаметно, как все, что она делала, Нана неделю назад вошла в море и не вернулась. Тело нашли на острове в центре залива три дня спустя. Нана не оставила предсмертной записки, но в этом не было необходимости – все было ясно. Десять дней назад Ариан позвонила ей и сообщила о свадьбе Глории и о том, что она родила девочку.
Ариан вообще-то очень не хотелось, чтобы Нана знала о том, что Глория вышла замуж, а главное – за кого. Она не сомневалась, что именно ее, Ариан, Нана будет молчаливо обвинять в катастрофе, которой можно было считать брак Глории и Мердока.
Узнав от своих знакомых, что Глория родила, Ариан почувствовала острую необходимость пообщаться с дочерью. Чтобы как-то подготовиться к трудному разговору, Ариан решила для начала позвонить Нане и сообщить о том, что ее внучка вышла замуж и родила правнучку. Только теперь она поняла всю серьезность и непоправимость своей ошибки. Она должна была догадаться, что брак Глории с Чарлзом для Наны означал последнее и окончательное поражение, поскольку все последние годы внучка была для нее центром и смыслом жизни.
Теперь у Ариан не осталось никого, кроме Глории и ее маленькой дочери. Рубен, Флоринда, Симон, Пол, теперь и Нана – все близкие люди исчезли из ее жизни. Однако смерть Наны давала Ариан долгожданную возможность позвонить Глории, чтобы разделить с ней горе.
– Добрый день, мисс Глория, – с почтением сказал дворецкий, распахнув дверь перед Глорией и нянькой, которая несла на руках ребенка. Голос его звучал так, будто он по-прежнему видел Глорию каждый день. Молодая мать огляделась и вдруг почувствовала себя так, словно никуда и не уезжала. Здесь был ее дом.
– Доброе утро, Франсуа, – ответила она и, представив няньку дворецкому, добавила: – Пожалуйста, проводите Шейлу в гостиную для прислуги – она наверняка с удовольствием выпьет чашечку чаю.
С этими словами Глория забрала у няньки девочку. Расправив складки одеяла, в которое была завернута Мерседес, она, дождавшись, пока остальные выйдут, направилась в сторону большой гостиной и вдруг заметила Ариан, которая, стоя в дальнем конце галереи, смотрела на нее. Глории вдруг показалось, что мать так же жаждет примирения, как и она сама, и так же боится их встречи. Женщины медленно двинулись навстречу друг другу. Когда расстояние между ними сократилось до шага, Ариан раскинула руки в стороны и обняла дочь и внучку.
– Родная моя, я так рада тебя видеть, – сказала Ариан со слезами на глазах. Затем она осторожно приподняла уголок одеяла, закрывавший лицо маленькой Мерседес. – Эта кроха – единственная, кому разрешается плакать, но она ведет себя просто идеально. Какая же она милая!
Глория с улыбкой вручила ей драгоценный сверток. Ариан принялась покачивать спящую малышку, прижавшись щекой к ее покрытой пухом головке.
– Пойдем в мою спальню, – предложила Ариан дочери. – Мерседес будет куда удобнее на моей кровати.
Они прошли через гардеробную, где Глория заметила огромную коробку одноразовых подгузников, ящик всевозможных детских лосьонов и массу игрушек.
– Сегодня утром я на всякий случай кое-что купила, – смущенно пояснила Ариан и рассмеялась, прижав к себе маленькое тельце.
В спальне она уложила девочку на шелковую простыню.
– Похоже, ей тут уютно. Давай посидим у камина – оттуда нам будет удобно за ней приглядывать, – сказала Ариан и нажала на кнопку звонка рядом с кроватью.
Через несколько секунд в комнате появился Франсуа с чайными приборами на подносе. Поставив поднос на низкий столик у камина, он вышел. Мать и дочь почувствовали, что теперь наступает самый трудный момент – им предстоял действительно тяжелый разговор. Ариан принялась сосредоточенно разливать по чашкам чай, радуясь этой небольшой отсрочке.
В течение последних нескольких дней она не раз репетировала свою речь. Пришло время положить конец двадцати годам молчания и лжи. Ариан собиралась объяснить Глории, кто она такая на самом деле и кем была раньше, рассказать правду о Нане, о детстве самой Глории, о Чарлзе – словом, обо всем. Передав Глории чашку с чаем, Ариан уселась рядом с ней, на секунду прикрыла глаза и начала говорить, глядя прямо перед собой:
– Я никогда не была такой счастливой, как сейчас. Когда я увидела тебя, то поняла, как сильно мне тебя не хватало. Мне надо рассказать тебе очень много важного о себе и о тебе – ты имеешь право это знать. Как бы то ни было, я хочу, чтобы ты знала: я всегда считала тебя своей дочерью. Ты всегда была и сейчас остаешься для меня самым близким и нужным мне человеком. Если ложь – это искажение наших подлинных чувств, то я никогда не лгала тебе, но я хочу рассказать тебе о себе, о Нане и… о тебе.
Ариан замолчала, пытаясь справиться с подступившими слезами. Когда она, собравшись с силами, собиралась продолжить, Глория взяла ее за руку.
– Мама, пожалуйста, не продолжай. Я знаю, то, что ты хочешь мне сказать, причинит тебе сильную боль, но пойми, все это больше не имеет никакого значения. Ты действительно моя мать, и я люблю тебя, остальное не важно. За этот год, пока мы были вдали друг от друга, я очень многое узнала о себе и о тебе, да и Мерседес помогла мне понять нечто очень важное. Ты не была мне должна ничего, кроме любви, и ты любила меня, как могла. Я старалась сделать тебе больно, но куда больнее сделала самой себе…
Наступил долгая пауза.
– Прости меня, – прошептала наконец Ариан.
– И ты прости меня, – отозвалась Глория.
– Ну и сколько же она тебе дала? – озабоченно спросил Чарлз, едва Глория вошла в гостиную.
Он давно перестал притворяться. После свадьбы ему пришлось оплачивать все счета, и его финансовые ресурсы были почти исчерпаны. Арендная плата за дом была поистине грабительской. Мердок рассчитывал, что Ариан вскоре смягчится и поможет им, чтобы иметь повод навестить беременную Глорию. Однако у этой стервы оказался куда более сильный характер, чем он предполагал, и после рождения ребенка ему пришлось погасить счета из роддома – они привели его в ужас, – также из собственного кармана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115