– Замечательно, просто замечательно! – воскликнула Мелисса, когда официант поставил перед ней чашку кофе. Речь, разумеется, шла не о кофе, а об опере.
– Да, великолепно. Певцы были выше всяких похвал, – подхватил Карсон.
Пандора молила Бога лишь об одном – чтобы Тед ограничился этим замечанием и не пустился в дальнейшие комментарии.
Леди Вудфолл принялась рассуждать о достоинствах голоса Мэрилин Хорн. Внезапно дверь в фойе королевской ложи отворилась, и она замолчала на полуслове. Вошел молодой человек на вид лет тридцати с небольшим, одетый в простой полотняный костюм. Хотя на нем не было галстука, он, судя по всему, чувствовал себя вполне уверенно, несмотря на весьма чопорный вид супругов Вудфолл и их гостей.
– Извините, что я врываюсь таким образом, дядя Джек, но, увидев вас в ложе, я решил, что не могу с вами не поздороваться, – с улыбкой проговорил молодой человек.
– Эндрю! Вот это сюрприз! – радостно воскликнул лорд Вудфолл.
Официант принес еще один стул, и молодой человек уселся за стол рядом с леди Вудфолл.
– Эндрю, мой племянник. Несколько лет назад он уехал из Лондона, – пояснила она. – Ну, так что же ты теперь поделываешь, дорогой?
– Управляю птичьим заповедником на Сейшелах. Денег этим не заработаешь, но мне очень нравится. – Вынув из кармана галстук, Эндрю продемонстрировал его тетушке. – Видишь, я выглядел вполне респектабельно, но там, где я сижу, ужасно жарко.
– Знаю, – сочувственно отозвалась леди Вудфолл. – В «Ковент-Гарден» иногда в самом деле бывает страшная духота. Так приятно, когда занавес поднимается, и на тебя веет прохладой.
– Почему вы решили отправиться на Сейшелы? – поинтересовался Тед. – По-моему, это просто Богом забытый медвежий угол.
Прежде чем молодой человек успел ответить, прозвенел звонок. Эндрю встал со стула.
– Именно по этой причине, – сказал он. – После Кембриджа я чем только не занимался. Но потом я все больше и больше стал втягиваться в деятельность, связанную с охраной природы, пока наконец не понял, что именно это мне больше всего по душе. Однако мне пора отправляться на свою галерку. – Эндрю повернулся к леди Вудфолл. – Я еще некоторое время пробуду в Лондоне. Если вы не возражаете, хотелось бы к вам заглянуть, – добавил он, целуя на прощание свою тетушку в щеку. Затем рассеянно помахал рукой остальным гостям и вышел.
Лорд Вудфолл, которого, похоже, позабавил стремительный визит племянника, покачал головой.
– Весьма оригинальный молодой человек, – заметил он. – Когда-то он работал под моим началом в банке, но затем решил уехать Бог знает куда.
– Должно быть, оттого, что на какой-нибудь вечеринке он встретился с Мелиссой, – сказал Власос.
Гневно сверкая глазами, Мелисса стремительно пересекла фойе и скрылась за полированной дверью красного дерева. Через минуту она вернулась. На губах поблескивал свежий слой губной помады, и все ее лицо сияло довольством.
– Ну вот, теперь я могу сказать, что была в туалете, который посещает сама королева, – объявила она, обращаясь к Пандоре. – Там так здорово! Кругом деревянные панели, и вообще все такое старинное.
Тонкого слоя тонального крема на щеках леди Вудфолл оказалось недостаточно, чтобы скрыть залившую ее лицо краску гнева.
Пандора в последний раз взглянула на аккуратно распечатанный отчет и счета за последний квартал, затем расписалась на подколотом к пачке документов сопроводительном письме. После нескольких безуспешных попыток Пандоре пришлось отказаться от мысли сделать переписку с Ариан менее формальной. Время от времени они разговаривали по телефону, но после их встречи в Венеции та старалась беседовать исключительно о делах, явно избегая других тем.
Пандора искренне жалела об этом. Она была многим обязана Ариан и надеялась, что их отношения так или иначе продолжатся. Взглянув еще раз на сопроводительное письмо, она открыла ящик письменного стола, вынула бланк для личных посланий и написала на нем: «От всей души надеюсь, что у вас все хорошо. Была бы очень рада получить весточку».
Глава 38
Остров Форментера, Мальорка
Июль 1975 года
В самый разгар послеполуденного зноя в отеле царила тишина: большинство гостей, покончив с ленчем, разошлись по номерам, чтобы вздремнуть. Кое-кто из постояльцев бродил по вестибюлю, но бар был пуст. Бармен так увлекся перетиранием стаканов и бокалов, что Чарлз Мердок вынужден был постучать по стойке, чтобы привлечь его внимание.
– Пиво. И пожалуйста, похолоднее, – коротко бросил Чарлз.
Рассеянно глядя в бокал, Чарлз погрузился в раздумья. В кармане у него оставалось всего триста долларов, а реальных возможностей поправить свои финансовые дела он не видел. Он, разумеется, мог сдать обратный билет до Нью-Йорка, но не хотел отрезать себе путь к бегству. О том, чтобы продать золотые часы, не могло быть и речи.
Теперь ему оставалось лишь горько сожалеть о том, что он разозлил ту немку. Мердок познакомился с ней в Монте-Карло, в одном из казино, – его привлекли ее бриллианты. Чарлза нисколько не смущало ни то, что бриллианты эти украшали давно увядшую шею, ни то, что от талии немки осталось одно воспоминание – за хорошее вознаграждение он был готов обслужить даже кирпичную стену.
Еще в самом начале своей карьеры жиголо Чарлз твердо усвоил, что, заводя роман с женщиной, ни в коем случае нельзя даже упоминать о деньгах на первой стадии его развития – жертва сразу настораживалась. Куда правильнее было дождаться того момента, когда даме начинало казаться, будто между ней и ее новым знакомым уже сложились довольно прочные отношения, и, выбрав подходящий момент, завести разговор о стремлении к учебе, реализовать которое мешает недостаток средств. Лучше всего действовала на женщин байка о нестерпимом желании заняться изучением искусства восстановления старинных фресок. Как и сам Чарлз, его жертвы не знали об этом искусстве ровным счетом ничего, но им, по-видимому, было приятно сознавать, что они, оказывая ему финансовую помощь, не позволяют угаснуть в душе молодого человека тяге к прекрасному. Получив чек и старательно, хотя и в несколько специфической форме, продемонстрировав им свою благодарность, Чарлз всегда давал им понять, что берет деньги в долг, который вернет, как только у него появится такая возможность.
Если же объект не проявлял подобной отзывчивости, Мердок прибегал к другому средству. Он всегда путешествовал, имея набор ювелирных инструментов и поддельные бриллианты самых разных форм и размеров. Улучив удобный момент, он подменял камни в драгоценностях своей жертвы, после чего расставался с ней. Второй способ нередко оказывался даже более продуктивным, нежели первый, но он грозил неприятностями с полицией, а Чарлз предпочитал спокойную жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115